Волков ему не ответил, он не знал Роху как следует, и не знал, честно ли он восхищается или льстит, а вот в Ёгане он был уверен, Ёган был простым деревенским мужиком. И Ёган произнёс слова, которые Волкову польстили:
– А я и не думал, что эти,– он кивнул на солдат,– начнут. Когда господин говорит, так его слушаешь и слушаешь, и мысли в голову не придёт перечить. Он похлеще попов разговаривать умеет.
На том мятеж и закончился. Кавалер сел на свой мешок с горохом и стал, есть, хотя есть ему всё ещё не хотелось. А хотелось ему завалиться спать в перины, в мягкие, воздушные перины, перины без клопов и вони, такие как в старом замке Рютте, наполненном сквозняками и запахами прекрасной дочери барона. На худой конец, вместо дочери барона, его бы устроила и красавица Брунхильда, тёплая и развратная. Но не было тут ни перин, ни красавиц, а были постные морды недовольных солдат, да злой и краснощёкий капитан Пруфф, да мрачный город без людей, да белокожий уродец, что валялся в грязи, выл и просил то еды, то воды, то смилостивиться над ним, а то и слал проклятия. Волков подумал, что он очень устал, и что рыцарское достоинство даётся ему нелегко, нет, нелегко, но отступить он не мог. И завтра на заре он собирался идти на штурм цитадели.
Глава 13.
Толстяку развязали руки, дали кусок хлеба и воды, а одежды и обуви не дали, затем усадили на лавку, посреди двора, перед ним поставили стол, накрыли рогожей, как скатертью, на скатерть поставили символ веры и Святую Книгу положили, тут же лежали четыре богомерзкие книги, что нашли у колдуна дома. Отец Семион вышел на средину двора и отлично поставленным голосом, как и положено священнику заговорил:
– Дети и братия мои, не волею своею, а токмо волею обстоятельств беру я на себя ответственность сию, и объявляю себя комиссаром Святой инквизиции, хотя и не достоин звания такого. Но более тут нет никого, и придётся мне нести обузу эту. Вторым членом комиссии беру я себе монаха Деррингховского монастыря брата Ипполита.
Он указал на юного монаха, что стоял ни жив, ни мёртв от понимания столь важного назначения.
– Третьим членом комиссии беру я себе доброго человека и славного рыцаря Иеронима Фолькофа, известного доблестью своею и твёрдостью веры своей. Есть ли среди честных людей и верующих, такой, что скажет слово против выбора моего?
Он осмотрел всех собравшихся вокруг: ни среди солдат Пруффа, ни среди людей Волкова возражать ни кто не собирался. Тем более не собирался возражать еретик-каменщик, что с семьёй своей тоже присутствовал тут же и с интересом наблюдал за происходящим.
– Что ж, коли, нет слов против ни от кого, прошу членов трибунала сесть за стол, только сначала помолимся, дети и братия мои! – Продолжил отец Семион.
И начал громко читать самую известную молитву.
Солдаты стали стягивать с себя подшлемники, начали приговаривать вслед за попом, Волков говорил молитву громко и уверенно. Люди его тоже старательно бубнили непонятные слова, как бубнили их всю жизнь. Жена каменщика осенила себя святым знамением, хотя и была еретичкой, дети её, а затем и муж нехотя, последовали её примеру, но молитвы на языке пращуров повторять не стали.
Комиссары расселись, отец Семион сидел в середине, Волков справа, брат Ипполит слева, он вёл запись.
– Скажи имя своё и имя отца своего,– заговорил, наконец, отец Семион обращаясь к колдуну.
– Имя моё Ханс– Йоахим Зеппельт,– запищал колдун.
– Остановись,– приказал отец Семион,– и запомни: говорить ты должен громко, что бы всем слышно было, коли ты будешь говорить тихо, люди добрые, что стоят за тобой, будут тебя бить. А если ты надумаешь врать пред лицом святого трибунала, то ждут тебя казни лютые и вода и земля и железо калёное, говори нам, как перед Господом бы говорил, всё без утайки. Понял ли меня ты?
– Да, – пропищал белокожий колдун.
Пропищал тихо, и капитан Пруфф подал знак своему человеку и тот тонкой палкой врезал несчастного по спине. Того аж передёрнуло и он взвыл.
– Говори громко, – сказал капитан,– как того требует святой отец.
– Зовут меня Ханс-Йоахим Зеппельт,– почти орал колдун, – а отца моего звали Оттон Зеппельт, он механик, строил мельницы в округе.
– Был ли он честным человеком, чтил Святую Церковь, мать нашу, ходил ли к причастию? Не впадал ли в ересь?
– Чтил, он чтил и жертвовал, – пищал Ханс-Йоахим,– много жертвовал церквям и монастырям. И еретиком он не был.
– Значит, отец твой был богобоязнен и твёрд в вере, ну а ты, чтишь ли ты Церковь, чтишь ли ты святых отцов, ходишь ли к причастию, держишь тело своё в чистоте, блюдёшь ли посты, не отрицал ли ты Святую троицу, и лики святых на иконах?
– Поначалу нет,– захныкал Зеппель,– всё чтил, и даже служил подьячим в церкви Святой Богородицы, что у речного рынка.
– Вот как?– Комиссары даже переглянулись от удивления.– Так ты рукоположен?
– Да святой отец, рукоположен,– ныл колдун,– самим епископом Фёренбурга. Как окончил университет наш, кафедру богословия, так и рукоположен был.
Отец Семион опешил от такого развития событий, смотрел на колдуна с удивлением и молчал. Тогда волков взял в руки одну из книг, что лежали на столе, заглянул в неё и спросил:
– Это твоя книга?
– Да, – кивнул Зеппельт.
– Ты должен говорить: «Да, господин».– Сказал капитан Пруфф, – Ещё раз забудешь – получишь палкой.
–Да, господин,– тут же исправился колдун.
– Тут написано: «Книга, сея, откроет, умам упорным и смелым тайны, что другим не ведомы». Что за тайны открывает книга эта?
– Я думал, что книга эта поможет мне управлять материями, но всё оказалось враньём.– Произнёс колдун.– Годы потрачены впустую.
– Какими же материями ты хотел управлять? – Заинтересовался брат Ипполит.
– Я надеялся найти философский камень, но не нашёл, всё впустую.
– Ты хотел добывать золото из свинца?– Спросил юный монах.
– Хотел, – невесело признался Зепельт.
– А знаешь ли ты, что сие грех великий?– Спросил его отец Семион.– Ты хотел взять на себя промысел Божий! Где взял ты книгу эту?
– Купил по случаю на ярмарке, у бродячего торговца,– захныкал колдун.
– А это что за книга?– Взял вторую книгу в руки Волков. Он читал, но понять мог только обрывки фраз и отдельные слова только.– Что тут написано?
– То списки ингредиентов и заклинания, – еле слышно промямлил Зепельт.
Капитан Пруфф понял, что никто не расслышал его слов и дал знак солдату с палкой.
– АААаааа,– заорал колдун, его передернуло от боли, и он попытался сползти со скамьи, на которой сидел, наземь, но солдаты вернули его на место.
– Повтори,– настоял Волков.
– То заклятия и заклинания, и ещё списки ингредиентов для зелий, – почти проорал Зеппельт.
