– Дурень ваш, камин то топить умеет, а вот убираться и готовь, нет.
Кухарка вам нужна, и ещё одна баба для уборки и стирки.
– Стирать вы себе с Агнес сами сможете, да и готовить тоже. – Отвечал Волков.
– На всю вашу ораву готовить я буду, и не думайте даже,– заяви красавица,– и еду мне теперь пусть наверх подают, там буду есть.
Кавалер был согласен, есть крестьянское варево, что готовил Ёган, ему тоже не хотелось, кухарка была нужна. Он встал и пойди в сои покои сказал, даже приказал Брунхильде:
– Ко мне приходи ночью.
Девушка только зыркнула в ответ зло, но спорить не стала.
Брюнхвальд нанял мастера строителя, и тот помогал людям его, строить дом, работ шла быстро, Волков смотрел, как на холоде работали солдаты, они были почти раздеты, и не мёрзли, от рубах едва пар не шёл. Работа шла споро, они ставили уже второй этаж. Мальчишки Хельмут и Вильгельм были тут же, без доспехов, что были им велики, и мушкета они выглядели естественно и хорошо, деньги пошли им на пользу. Он прикупили себе хорошей одежды. И в хорошей одежде, носили стропила для дома. Они низко кланялись кавалеру, видя его.
В кузне тоже было жарко, Яков Рудермаер трезвый и сосредоточенный, то колдовал у горна, то работал малым молотом на наковальне. Ковал ствол. Роха был тут же, сидел на рогоже, что укрывала корзину с углём. Он тоже купил себе новую одежду, шляпу, подравнял бороду, в руке у него была бутылка вина.
– Мы нашли одного кузнеца,– говорил он,– он знает, как просверлить длинный ствол, просит дорого, но мы ещё поторгуемся.
– Делайте, делайте мушкеты,– отвечал кавалер,– на них будет спрос, ты ж видел, как они бьют.
– Видел, Яро, видел, мы научимся их делать, не волнуйся. Я с него,– Роха кивнул на кузнеца,– с живого не слезу.
Волков поехал к себе, на улице, маленькая девочка, лет девяти, перевязанная тёплым платком окликнула его:
– Господин Фолькоф, купите булку, вашей жене понравится. Тут в ней масло, яйцо и даже сахар, – она держала в руках короб со свежими булками,– пять пфеннигов всего.
– Ты, что меня знаешь?– Удивился кавалер.
– Конечно, вы нам святыню привезли, про вас все говорят.
– И что, хороши булки у тебя?
– Хороши, такие ангелы едят на небе, тут в булках одного масла на крейцер. Да сахар, да тонкая мука из лучшей пшеницы. Ваша жена будет довольна.
– Ну, давай четыре, раз ангелы их едят.
– Четыре!– Обрадовалась девочка, принимая деньги.– Храни вас Господь.
– И тебя, девочка, пусть хранит,– он откусил ещё теплую, мягкую и сладкую булку, она была очень вкусной, на пальцах от неё осталось масло,– неплохо, неплохо, кто ж делает такие булки?
– Мама моя и сестра моя ей помогает.
– Скажи матери своей, что ищу я кухарку, живу я на улице Форели, у монастыря Святых вод Ёрдана. Если муж ей позволит, пусть приходит.
– Нет у неё мужа, – сказала девочка обрадованно,– сейчас побегу скажу ей, значит на улице Форели, дом у монастыря.
– Беги. – Сказал кавалер, и поехал.
И девочка кинулась бежать разбрызгивая грязь и снег, стуча деревянными башмаками по мостовой.
Он ехал по городу и ел жирные булки, а люди ему кланялись, его все узнавали, и всё у него было хорошо, ну разве что томили его два дела: Уж больно много он платил за постой лошадей и подвод, и за склады. И ещё он думал всё время, как быть с епископом Вильбурга, как сказать ему, что раку забрал его брат архиепископ. Впрочем, оба дела решались, епископу он собирался написать письмо, в котором он всё объяснил бы ему. И вернул бы деньги, что жирный поп дал на поход. Ну, а товар нужно было продавать побыстрее, и чтобы не тянуть, он сейчас же, прямо с булками поехал к банкиру, что бы пригласить на торги представителя штатгальтера императора. И банкир заверил его, что Дёссель будет у складов завтра поутру. И забрал у него одну булку.
Когда кавалер подъехал к дому, там, у ворот он нашёл не старую женщину, та была на вид бедна, но опрятна и на вид приятна, стояла, ждала. Его увидала – низко кланялась.
– Ты кто?– спросил кавалер.
– Меня зовут Марта, дочь моя сказал, что вам булки мои понравились, и вы звали меня в кухарки.
– Булки вкусные, ты и другую еду готовить можешь?
– Конечно господин, всё могу, я у пресвитера нашего работала, пока он не помер.
– И какую плату ты попросишь.
Женщина замялась, боялась спросить лишнего, боялась, что откажут.
– Ну,– торопил её Волков,– говори.
– Ну, так коли дадите кров мне и двум моим дочерям, так полтора талера попрошу, а коли без крова так два.
– Дам кров и талер, – сказал Волков,– и разрешу печь булки.
– Я согласна. – Кивнула Марта обрадованно.
– И когда придёшь?
– Так сейчас приду, скарб соберу, его у меня не много, и дочерей возьму и приду.
– Жду, хочу узнать, как готовишь.
Ёган дров не жалел, кидал их много, пришлось сказать ему что бы экономил. Но дом стал теплым. Кухарка Марта привела своих дочерей, обосновалась в одной из комнаток, что были на первом этаже. Агнес спустилась к ним, она была старше девочек, да ещё и грамотна, ей пришлось по вкусу, что Марта и девочки зовут её госпожой и восхищаются тем, что она села с монахом читать Святую книгу. И читала её на языке пращуров громко и чётко, как поп, и тут же толковала текст, переводя его. Брат Ипполит и брат Семион, сидели за столом напротив неё, только кивали головами, соглашались. Оттого Агнес была горда собой, и не мудрено, все ею восхищались, она и в правду была умна на редкость.
К ним спустилась и сама госпожа Брунхильда. Господин пришёл с улицы, и ждать ночи не стал, взял её у себя в покоях, не сняв с неё платья, и теперь валялся на перинах, а она пошла, узнать насчёт ужина, так он был голоден. А за одно и поглядеть на новую кухарку. Увидев её, монахи встали, поклонились, а кухарка и её дочери приседали, тоже кланялись. Считали её за жену господина.
– Господин ужинать желают, когда готово будет?– Высокомерно спросила она.
– Скоро уже госпожа,– отвечал Марта.– Заяц почти готов.
–Заяц? – Брунхильда поморщилась.– Не люблю зайчатину. А ещё что у тебя есть.
– Ещё нога козлёнка, с вином и анисом. Капуста с уксусом, варёные яйца.
– И козлятину я не люблю,– привередничала красавица.
Ёган уже был готов сказать пару слов о ней, да она так на него глянула зло, что он не решился. Только усмехнулся и головой тряхнул.
– А что ж мне вам приготовить?– Растерялась кухарка.
– Тихо, – вдруг сказал Сыч.
Все замерли.
– Чего ты?– Раздражённо спросила Брунхильда.
