Я фыркнула.
– Еще бы!
Кошка недовольно прищурила глазища.
– Ты уверена, что понимаешь его мотивы? – спросила она.
– Асиль! Ты ведь всю жизнь у него отбирала все самое ценное. Ты сама сказала. Конечно, он боится привязываться ко мне. Он даже детей от меня не хочет, потому что думает, что либо я сама его предам и сбегу, либо меня украдут. Я видела ту тоску в его глазах, и знаю, какую боль ему это принесет. – Конечно, нехорошо угрожать божественным силам, но у меня все же в голове разгуливал туман, так что… – Если ты так с ним поступишь, то я… больше никогда не стану с тобой разговаривать. Вот!
Я с вызовом и, одновременно, страхом посмотрела богине в глаза, а она вдруг взяла и замурчала. Сильно так, что меня саму всю от вибрации трясти начало. Но приятно. Я выдохнула и немного успокоилась.
– Прости, матушка, за грубые слова.
– Ты – моя дочь, – с неприкрытой гордостью заявила она. – И защищаешь свое с достоинством. Запомни одно, Алира: я не против тебя. Я – за тебя. Всегда.
Лишь когда я робко кивнула, она прекратила меня гипнотизировать и улеглась калачиком на моих коленях, продолжая мурчать и излучать приятное тепло.
– Значит… Ты не разлучишь нас с Вардаром?
– О нет, – прозвучал уверенный ответ.
Прямо от сердца отлегло. Правда, я надеялась, что матушка скажет что-то еще, какое-то напутствующее слово или поручение, но она лишь мурчала и, кажется, вообще удумала спать прямо на мне. Вокруг нас в белесом пространстве появились едва уловимые расплывчатые образы. Я узнала Святую гору и поляну возле нее. А потом увидела маленькую девочку, бегущую с воздушным змеем по склону горы, и невольно улыбнулась – это я. Мои самые любимые детские воспоминания. Того змея я соорудила из платья верховного жреца. Он меня за это на двухнедельный суровый пост посадил, а ведь мне было всего семь. А потом всплыл новый образ, где я, хихикая, рвала синие ягоды, чтобы сделать краситель для бороды самого противного жреца. Моменты из прошлого сменялись одним за другим, и я подумала, что Асиль таким образом пытается меня пристыдить. Правда, стыдно мне ничуть не было.
– Никогда не забывай, кто ты, – прошептал голос в моем сознании. – В любой ситуации будь верна себе, моя девочка. Никто не вправе сломить или переделать тебя. Потому что в тебе самая светлая душа из всех, которые я создавала. Ты – мое любимое творение.
Никогда я не слышала слов приятнее. Теперь и представить трудно, что могло бы затмить их. Знать, что ты любимая дочь своей матери – это лучший подарок.
– Спасибо, – с благодарностью произнесла я и погладила кошку.
Я ведь никогда раньше не задумывалась, что и Асиль может скучать и тосковать. И даже ей – всесильной богине – иногда хочется немного ласки и добрых слов. Кому не хочется? Кажется, мои мысли прояснились, потому что в один момент их стало слишком много. Но из всего их хаоса всплыл один важный вопрос:
– Ты сказала, что у Вардара миссия? Какая?
– Хм… Разве я не говорила? – Кошка прямо на моих глазах начала испаряться, образы прошлого исчезли, а божественный свет заслепил глаза настолько, что пришлось их зажмурить. Лишь голос матушки все еще звучал. – Вардар должен убить короля драконов. Только так в вашем мире наступит мир.
«Алира!..»
– Но без тебя он не справится.
«Алира, очнись!..»
– Ты дашь ему то, чего не хватает.
«Боги, посмотри на меня…»
Голоса перемешались, но в какой-то момент остался только один. Любимый. Тело теперь ощущалось иначе – тяжелее. И казалось, будто меня держали на руках. Запахи, ощущения – все было другим. Так я поняла, что вернулась.
Глаза удалось открыть с третьей попытки. Все тело страшно ломило, а руку, где располагались руны, очень жгло. Если у меня открылся новый дар, то он должен быть действительно сильным. Иначе от чего так мучительно больно?
– Кажется, она пришла в себя, – раздался над ухом голос Икоры.
Но первым делом я увидела озабоченное лицо Вардара. Увидела и все вспомнила.
– Ты зелье выпил! – обвинительно произнесла я.
А он? Облегченно выдохнул, будто ничего страшного не произошло.
Я решила быстро оценить обстановку и повернулась, чтобы посмотреть на Икору. Но мое внимание привлек открывшийся вид. Я даже проморгалась для достоверности – собственным глазам поверить не могла. Стены форта покрылись зеленым мхом. И не простым, а цветущим, с самими удивительными и разнообразными цветами. Я так и открыла рот, пораженно изучая это красоту. Как будто кто-то накрыл весь форт зеленым ковром. И все растения вились, росли и цвели, заполняя щели в стенах.
– Это все я? – уточнила на всякий случай.
Вардар опять выдохнул. На этот раз горестно.
– Ты.
– Святую ж мать! – пробормотала Икора, с восторгом наблюдая за этим чудом.
– Прости, что? – спросила я.
– Говорю, слава Асиль! Это правда ты? Если правда, то это же… Это же… Ух! Мы же теперь голодать никогда не будем! И зелья! Море зелий на любой вкус и цвет. А ты можешь любые цветы создать? А деревья? Грушу сделаешь? Сто лет грушу не ела!
Икора всплеснула ладонями и даже подпрыгнула. Если бы кто мне сказал, что ведьма будет так себя вести, я бы покрутила пальцем у виска.
Медленно перевела взгляд на Вардара и прищурилась. Меня сейчас только одно волновало:
– Как ты себя чувствуешь?
– Беспомощно, – буркнул он. Это притом, что это у меня сил почти не было. И я по-прежнему находилась у Вардара на руках. Удобно, кстати.
– А если конкретней? – пристала я. – Жар в груди? Необычные ощущения? Желание поцеловать не меня?
– Гру-у-у-шка!
Икора явно не в себе, но меня ей не отвлечь. Я пристально смотрела на мужа, он на меня – несчастно. Потом вопросительно. Затем его брови сошлись на переносице, и он метнул взгляд на столик с «лимонадом». Столик, к слову, тоже весь зеленушкой покрылся.
– Да не пил я его, – вдруг заявил муж. – Ты за кого меня принимаешь?
Икора охнула, подняла деревянный стакан, а оттуда выпал брусок замороженного зелья.
– А-а-а! – протянула ведьма. – Так ты только сделал вид, что выпил. И зачем, спрашивается?
Вместо Варда ответила я.
– Как зачем? Чтобы меня до драконьего бешенства довести. Это ему в радость.
Я брыкнулась, чтобы он меня поставил на ноги, но кое-кто намеков вообще не понимает.
– Отпусти меня! – грозно приказала.
– Угу. Уже!
И совсем не отпустил. Так мы и продолжили друг друга пилить взглядом.
– Слушайте, я сегодня грушу дождусь? – раздраженно спросила Икора. Вот это на нее похоже.
