Зато славянским новосёлам сразу нарезали наделы из конфискованных земель, по семь-восемь гектаров на семью, выдали в кредит, конечно, лошадей, инструмент, включая плуги и бороны, зерно озимой ржи. Бригады плотников из Королевца до холодов выстроили дома, со стеклянными окнами и печами по-белому. При таких делах даже многолетнее ярмо кредита не пугало крестьян. Тем более что православные люди освобождались на семь лет от налогов, а государственным языком был магаданский, очень похожий на родной, славянский, язык. Гарнизон на острове особого сопротивления оказать не смог, временно охраной Рюгена занялся батальон под командованием Тимофея Стрельцова, крестника Николая Кожина, человека надёжного и толкового.
Аналогичная ситуация вышла и на материковой части Магадана, куда Валентин привёл к началу сентября почти пятьдесят тысяч людей, считая женщин и детей. Но Елена Александровна лишь подтвердила свой высокий класс управленца. Земли для переселенцев были размечены с зимы, срубы зимой же изготовили крестьяне соседних деревень, радуясь возможности подработать. Они же на размеченных участках вспахали землю весной и засадили её казённым картофелем, получив за это небольшую плату. Собирать картошку соседи учили новых переселенцев, так что обошлось без особых проблем. Разве что ремесленников оказалось неожиданно много, так им выстроили бараки для начала. Зиму проживут, сами домами обзаведутся, если руки есть, заработают.
Не скучали этим летом шведы, армия Шеттингофа дожала поляков. Прижатый к Днепру Стефан Баторий прислал парламентёров, запросил мира на пять лет. Шведы согласились, но захваченные коронные земли всей Речи Посполитой, населённые поляками, оставили в своих руках. По мирному договору Баторию осталась лишь юго-восточная территория бывшего Великого княжества Литовского, к югу от Гродно. Да сомнительная власть над Запорожьем и левобережной Украиной. Юхан Третий согласился обойтись без репараций, война вылетала шведской казне в копеечку. Король оказался практичным человеком, понял, что лишь мир даст возможность выжать из захваченных земель достойную прибыль, оправдать три года военных действий.
Тем более что обратной стороной отказа от репараций стала конфискация всех владений польских феодалов, воевавших на стороне Стефана Батория. Практически в Речи Посполитой не осталось польских дворян, а их земли принялся скрупулёзно учитывать и пускать в оборот шведский король. По площади и продуктивности захваченная территория в несколько раз превосходила возможности метрополии. Среди шведского дворянства и промышленников началась настоящая золотая лихорадка. Все бросились по привычке выпрашивать у Юхана земельные владения, пытались, как обычно, выпросить, слезливо жалуясь на убогость и бедность. Некоторые, не самые умные дворяне пытались откровенно надавить на короля, пугая сменой режима, если он не выполнит их требования по раздаче завоёванных земель.
Однако Николай не зря больше года играл с Юханом в шахматы и оставил тому для защиты надёжный отряд магаданских стрелков и пушкарей. Да и сами магаданцы оставались неподалёку, никто не сомневался в их возможностях вернуться и восстановить королевскую власть. Поэтому желающих надавить на короля оказалось не много, и они не сумели организоваться, в отличие от прошлой истории, когда Юхан был смещён с трона своими родственниками. Теперь шведский король не спешил раздавать новые земли; следуя предложению магаданца, он объявил южные земли Речи Посполитой коронными владениями. А селить на них решил отличившихся офицеров и солдат-ветеранов, доказавших свою преданность и умение воевать. Через пять лет, когда Стефан Баторий попытается вернуть утраченное королевство, солдаты и офицеры достойно защитят свои владения.
На северные земли, что приходились вокруг владений Западного Магадана, король Юхан устроил свое-образный аукцион. Все владения были переписаны и предлагались тем дворянам, кто сможет в течение пяти лет выплатить их стоимость, включая немедленный аванс в двадцать процентов цены владений. Тут подсуетились представители и агенты магаданцев, которые скупили два десятка поместий на узкой полоске побережья между Западным Магаданом и Священной Римской империей германской нации. Платили всю сумму наличными и сразу, выбив у возможных конкурентов все козыри. Никаких крупных городов на побережье не было, редкие рыбацкие посёлки. Магаданцы планировали через полгода выкупить официально у подставных лиц эти земли, объединить их под владением того же Николая Кожина, например. Официально земля останется в шведских владениях, а магаданцы получат прямую границу с германскими территориями.
Итак, шведы делили трофеи, королевская казна переполнялась от платежей и пошлин с захваченных земель. Шведские купцы, избавленные от пошлин на магаданских владениях, богатели с каждым днём. Молодая страна, за год вдвое увеличившая своё население, нуждалась в огромном количестве товаров, наиболее простых и привычных. Деньги у вернувшихся солдат и офицеров водились, все получили премии в размере двухгодичного жалованья. За пленников и других неплатёжеспособных граждан покупала и заказывала товары магаданская казна, в лице губернатора и наместника. Пусть список товаров, в которых нуждались магаданцы, был невелик, но объёмы закупок восхищали профессионалов.
Десятки тысяч пар различной обуви, десятки тысяч полушубков и меховых шапок, сотни тонн зерна, строевой лес, который странные магаданцы предпочитали покупать у шведов и немцев, а не рубить свой. Недорогие, простенькие ткани, шерсть и кожа, мебель и домашняя скотина, от куриц до свиней и коров. Всё в сотнях и тысячах штук, за приличную плату, от подобных заказов кружилась голова. А какие товары предлагались в Королевце? Самые дорогие ткани, одного шёлка пятнадцать сортов, пряности и восточные сласти, и снова по вполне приличным ценам, едва не на десять процентов дешевле, чем в Амстердаме. Учитывая отсутствие вывозной и ввозной пошлин и объёмы торговли с Западным Магаданом, шведские торговцы и промышленники богатели не по дням, а по часам. Целые селения в королевстве работали на магаданские заказы, за четыре года оборот торговых и промышленных компаний вырос едва не в пять раз. Швеция в союзе с магаданцами становилась богатейшей страной в Европе, в Северной Европе. Поскольку самыми богатыми европейцами больше полувека считались испанцы с португальцами.
– …из пределов сибирских, от Строгановых прислано сто сороков соболей, шесть десятков сороков куньих, беличьих и медвежьих сороков изрядно. Вчерашним днём пришёл обоз магаданский с товаром. Пошлины с тех товаров немцы магаданские уплатили десять тысяч пятьсот сорок три рубля с полтиною.
– Какой же товар они привезли, коли так его ценят? – удивился царь, глядя в окно из рабочего кабинета. Окна в кабинете год назад заменили на магаданские, без свинцового плетения, широкие и светлые. Да и зимой сквозь двойные стёкла никакой сквозняк не пробивался. В горнице стало светло даже в пасмурный день, а в ясные дни солнечный свет заливал весь кабинет, как на поляне. Иоанн улыбнулся, вспомнив, как сопротивлялся магаданским окнам, но вовремя поддался уговорам лекаря Алексея. – Что за товар такой дорогой магаданцы привезли из нищей Европы?
– Бают, все товары из туретчины, из самого Царьграда, – поклонился дьяк Возницын, пришедший с докладом. – Мы смотрели, там шелка разные, пряности и сласти восточные. Похоже, не лгут немцы магаданские. Возчики, что из Риги, говорили, нынешним летом магаданские кочи в туретчину плавали, Крым и Константинополь разорили, богатый дуван привезли. Одних православных пленников восемьдесят тысяч душ отбили у магометан, половину привезли с собой. Остальных оставили на острове Кипре, который у турок отобрали, будущим летом поплывут тех пленников забирать да в своём государстве на землю сажать.
