Морщинка пролегла на его лбу. А затем он все понял.
– Я не тот, кем ты меня считаешь.
– А кем она вас считает? – спросила Биана, а Фитц выхватил документы из рук Софи.
У него распахнулся рот.
– Он… ее отец.
– Нет.
– Тогда почему вы вписали себя в графу «Семья»? – спросил Фитц.
– Потому что я и есть ее семья. Мое имя стоит в ее свидетельстве о зарождении. Кто-то должен был поручиться о ее существовании, а поскольку биологические родители не могли выдать себя, я занял их место. Разумеется, мне пришлось воспользоваться фальшивой личностью. Но мистер Форкл – это я.
– К чему такая секретность? – спросила Делла. – Ей нельзя познакомиться с родителями?
Гранит с мистером Форклом переглянулись.
– Когда-нибудь ты поймешь, – сказал последний Софи. – Но пока что могу заверить – как и в случае с Джоли, – что я не твой биологический отец.
Киф схватил мистера Форкла за запястье.
– Он не врет. И… вообще-то ему от этого немного грустно.
– Ну еще бы! Может, проект «Лунный жаворонок» и был нестандартным, но я все равно твоя семья. А ты – моя.
На последних словах его голос дрогнул, и он отвернулся, вытирая глаза.
Он что… плакал?
«Я понимаю, что ты на меня злишься, – передал он. – И не говорю, что не заслужил этого. Но знай, что ты действительно важна для меня, Софи, – насколько я могу себе позволить. Может, ты не поверишь, но ты важна и для своих биологических родителей. У них есть невероятно серьезные причины не раскрывать свою личность, но это не значит, что они не хотели бы стать частью твоей жизни».
«Я когда-нибудь их встречала?» – передала Софи в ответ.
«Я не могу сказать – и молю тебя прекратить гадать. Если когда-нибудь ты наконец остановишься на верном ответе, то вызовешь цепную реакцию, которая перевернет весь мир».
«Как знание о моих родителях может «перевернуть» мир? Или они…»
В голову пришла новая идея – и от нее было куда больнее, чем от всех предыдущих теорий.
Мистер Форкл вздохнул.
«Вижу, ты все еще гадаешь. Так что добавлю, что твои биологические родители никак друг с другом не связаны. Они не были безответно влюблены. Они даже не дружили. Я нарочно так выбирал, потому что они не должны были знать друг о друге».
«Но они знают, что я их дочь?» – спросила Софи.
«Да. И больше я ничего сказать не могу».
Его голос затих, но мысли о новой догадке никуда не делись. Его слова исключили ее половину, но не самую печальную.
Ее отцом все равно мог быть…
Софи просто не могла произнести его имя.
Но он был телепатом. И он всегда был невероятно добр к ней. И это бы объяснило, почему он отдал ей тайник…
– Так, вы снова пялитесь друг другу в глаза, – заметил Киф, – и с Софорклом это выглядит как-то жутко.
Мистер Форкл отвел взгляд, потирая глаза.
– Ну что… мир?
Софи кивнула.
– Наверное, у всех есть странные родственники, с которыми не знаешь как себя вести. Вы будете моим.
Гранит рассмеялся.
Фитц вернул ей документы, и Софи посмотрела на имя мистера Форкла.
– Эррол? – спросила она.
– Хорошее, сильное имя, – кивнул тот.
– Вы же понимаете, что ваши инициалы читаются как «ЭЛЬФ», да? – спросил Киф.
– Ну конечно. Я не устоял, как только понял, что фамилия начинается на «Ф».
– Почему вы выбрали «Форкл»? – спросила Делла.
– Случайно получилось. Я искал запоминающееся, но не слишком сложное слово, которое при этом будет что-то значить. Форкл похоже на слово «обличье» в норвежском языке, а этой части человеческого мира я всегда покровительствовал, так что мне оно подошло. Правда, кажется, еще это значит «фартук». Ах, странности человеческих языков.
– А что значит «Л»? – спросил Декс.
Мистер Форкл, чуть покраснев, пробормотал:
– Локи.
– Локи, – повторила Софи, удерживаясь, чтобы не закатить глаза. – Вы назвали себя в честь скандинавского бога хитрости и обмана?
– Вообще-то, это он был придуман на основе меня. Не думайте, что я творил те безумства, которые выдумали люди, – особенно с жеребцом. Но как я уже говорил, я всегда покровительствовал той части мира, и в юности я, пожалуй, излишне там веселился. Было слишком легко принять чужое обличье и устроить хаос. И со временем мои похождения превратились в истории о меняющем облик боге шалостей. Поэтому когда я выбирал очередную свою личность, то решил, что мне стоит официально принять мой титул.
– Ребят, кажется, Форкл только что стал моим героем, – заявил Киф. – И кому еще интересно послушать про жеребца?
– Поверь, лучше тебе этого не знать, – заверил Гранит. – Вернемся к делу. Вы проверили свои документы, с ними все хорошо?
– Да, – подтвердила Биана, возвращая конверт.
Софи уже хотела последовать ее примеру, как заметила графу, которую пропустила в первый раз.
– А что значит ДЗ?
– Дата твоего зарождения, – ответил мистер Форкл. – Момент, с которого началась твоя жизнь.
– Но мой день рождения на несколько месяцев позже, чем тут написано.
– Ну конечно. Зарождение происходит до появления на свет.
– Погодите, кажется, я видел это в одном из человеческих фильмов родителей, – стал припоминать Декс. – Люди празднуют дни рождения, да?
– Большая часть – да. – Софи жалела, что не может соображать быстрее. Она явно упускала что-то важное, но никак не могла понять, что именно.
А потом все встало на свои места.
– Погодите, эльфы отмеряют возраст с момента зарождения? – спросила она.
– Ну конечно, – ответил мистер Форкл. – День твоего рождения – просто день, когда ты впервые вздохнула, он не важнее дня, когда ты впервые заговорила или сделала первый шаг. И не волнуйся, несмотря на твое необычное происхождение, я внимательно проследил, чтобы ничто не повлияло на твое зарождение. Прошло лишь несколько мгновений между тем, как я разжег искру твоей жизни, и тем, как ты оказалась внутри своей матери. Ее пупок даже порозовел и выскочил, как у эльфийки, – я до сих пор не понимаю, как так получилось.
Важная мысль, пришедшая в голову Софи, едва не ускользнула под напором безумно странной информации.
– Так. – Она стала отсчитывать месяцы на пальцах, чтобы перепроверить. – Значит, я родилась через девять месяцев после даты зарождения.
– Через тридцать девять недель на самом деле, – поправил мистер Форкл. – Должно было быть сорок, но твоя мама родила на неделю раньше. Я боялся, что что-то пошло не так, но роды прошли прекрасно, хотя смотреть, как она мучается, было невыносимо тяжело. Если честно, я поражен, что человеческие женщины вообще решаются рожать. Я не могу даже представить мучения, через которые они проходят.
