Судя по погрустневшему (хотя, кажется, уж куда больше-то) взгляду, знал, стервец. Очень хорошо знал, куда лучше самого вопрошавшего. А Игнатьев, пользуясь моментом, развивал успех:
– А теперь скажи мне, тварь дрожащая, что тебя на сотрудничество с врагом толкнуло? И какой овраг ты себе выберешь? Таких, как ты, на кладбищах не хоронят…
Наблюдать за Игнатьевым было одно удовольствие. Он давил, запугивал, снова давил… И при этом ухитрился ни разу не перегнуть палку, словно чувствуя ту черту, после которой крыса с верещанием кидается на кошку. Позже Сергей, усмехнувшись, сказал ему: «Тебе бы в следователи, какой кадр НКВД упустил». И получил в ответ: «А кто тебе сказал, что я всю жизнь занимался бизнесом?» Все так, но это потом, а сейчас Игнатьев склонял к сотрудничеству железнодорожников, и получалось у него очень даже неплохо.
В общем, уже через пятнадцать минут все закрутилось. Вот только что с этим закручиванием делать-то? Ни одного паровоза здесь не было, а без них растаскивать вагоны – мартышкин труд. С высокой полутораметровой насыпи танки не спустить – перевернутся. А главное – и об этом пришлось говорить уже с подоспевшим Мартыновым – надо было решать вопрос с немецкими эшелонами, идущими по железке четко, как часы. Орднунг, чтоб его!
Мартынов, кстати, уже имел на руках полное расписание движения – успел допросить пленных. И знал, что один из эшелонов на станции должен почти два часа стоять, пропуская встречные. За это время немцы и углядят все, и поймут. И, если это будет эшелон с войсками, успеют натворить дел. А с другой стороны, эшелон – это еще и паровоз, который сейчас реально необходим. И что теперь делать?
– Нам нужно выиграть время, – сказал тогда Мартынов. – Хотя бы несколько часов. Здесь, – карандаш ткнул в точку на карте, – и здесь – мосты. И дорога туда идет, по которой можно добраться. Не стратегические объекты, но если их рвануть, то мы окажемся отрезаны с обеих сторон, и немцы сюда доберутся не скоро. Справитесь?
Легко сказать… А чем рвать-то? Взрывчатки у них нет, а из танковых сорокапяток расстреливать мост – дурь несусветная. Однако же есть задача, которую необходимо выполнить, а значит, все эти рассуждения не особенно важны. Сергей повернулся к Игнатьеву, понял, что тот крутит в голове примерно те же мысли, и, вздохнув, кивнул:
– Сделаю. Какой из объектов мой?
– Дальний, – Мартынов показал. – Твои БТ успеют. Не заблудишься?
– Если верить этой карте, здесь и блудить-то негде. Дорога одна. Главное, чтобы топлива хватило, БТ – прожорливая машинка.
– Хватит, не волнуйся, здесь не так уж далеко…
Вот об этом можно было и сразу догадаться. Беда в том, что Сергей, подобно большинству представителей его поколения, карту читать не умел от слова «вообще». Но дорога действительно была одна, и потому он сейчас гнал свой танк, поднимая сливающимися в бесконечные сверкающие ленты гусеницами тучи пыли. Кроме него в машине находились Хинштейн, вцепившийся в поручень и стиснувший зубы, чтоб на очередном ухабе не прикусить язык, и тот танкист, что недавно выступал в их экипаже инструктором. У Игнатьева свое задание, так что, взяв два Т-26, он ушел ко второму мосту, и вакансию пришлось заполнять, причем срочно. Хорошо еще, имелся кадр на примете, к тому же хорошо разбирающийся в технике.
Позади БТ отчаянно прыгала на ухабах «полуторка» с бойцами. Памятуя недавнюю поездку, Сергею даже страшно было представить, что творится в кузове. Впрочем, и ему самому приходилось несладко, не столько от тряски – к ней-то он как раз адаптировался – сколько от вездесущей пыли. Она широкими потоками проникала через открытые люки, покрывая танк изнутри рыжеватым налетом, оседая на одежде и коже, смешиваясь с потом и превращая лица в гротескные маски… А куда деваться? Закроешь люки – сваришься, эти бронированные душегубки, вполне естественно, не имели даже намека на кондиционер, а броня под солнцем успела накалиться. Да и, подозревал Хромов, толку от задраенных люков будет немного, танк негерметичен и щели в нем широкие. Оставалось терпеть и утешать себя мыслью, что экипажу второго БТ приходится еще хуже. Он-то замыкал их колонну и мчался сквозь облака пыли от головной машины и грузовика.
Хорошо еще, что гонка продолжалась сравнительно недолго. Километров тридцать всего-то. И все равно, к концу пробега у Сергея с непривычки сводило от усталости и спину, и руки. Он считал себя неплохим водителем, но, увы, продукция даже отечественного автопрома образца «восемьдесят лет тому вперед» и чудо здешней танковой индустрии оказались штуками немного разными. И пусть БТ создавался сильнейшей и наиболее развитой в мире танковой державой (без дураков, и он, и другие современные танки СССР были лучшими в мире среди одноклассников), управление им – занятие не для слабаков.
Что они приехали, Сергей понял не сразу, остановил танк лишь после второго, довольно увесистого пинка между лопаток. Обернулся удивленно, увидел танкиста, трясущего кулаком перед его носом и жестом показывающего, чтобы заглушил двигатель. Пришлось подчиниться. Как оказалось, вовремя. Еще пара минут – и они бы, повернув, выскочили из леса в полукилометре от моста. Подставились бы капитально. А так – ничего, фрицы их даже не услышали, все же деревья отлично рассеивают звук. Во всяком случае, охрана моста не выказывала ни малейшего беспокойства.
Мост был… Ну, какова речка – таков и мост. Жалкая сотня метров. Но река глубокая, берега топкие. Параллельно железнодорожному рядом еще и наплавной мост. И его, и железнодорожный, как успел узнать Сергей, немцы захватили целехонькими. Армейская разведка отличилась – выскочили, как чертики из табакерки, и в два счета покрошили из пулеметов охрану, прошляпившую их прорыв. Так что бонусы для своих подразделений немцы получили. Не очень большие – направление, как ни крути, было насквозь второстепенным. Даже сейчас здесь почти никого не было – так, грузовик, судя по цистерне, водовозка, стоящий чуть в стороне от въезда. Шофер, облокотившись на крыло своей машины, лениво курил и о чем-то разговаривал с часовыми, так же непринужденно дымившими и на окружающее внимания не обращавшими. Еще один фриц сидел с удочкой на самом мосту, болтая в воде босыми ногами, в точности как любой деревенский Ванька. Орднунг, орднунг… Разгильдяйство неистребимо и интернационально.
Похоже, немцы в очередной раз попались непуганые. Точнее, неученые. Что, учитывая момент, и неудивительно. Конечно, ученье – свет, а неученье – кайф, но сейчас это выйдет им боком. Пожалуй, единственное, что пока смущало Сергея, это полное отсутствие времени на подготовку и два блокпоста, на обеих сторонах реки. Ближайший сминался без проблем, а вот со вторым что делать? И это притом, что идея, как уничтожить мост, не имея взрывчатки, в голову пришла моментально. Придется импровизировать…
– Васильич! – Сергей махнул рукой, подзывая сподвижника. – Вот смотри, – тут он изложил ему идею. – Как думаешь, сможем?
– Лихо. Рискованно, но лихо. Помню, мы в свое время тоже… Я бы рискнул.
– Тогда бери свою группу – и на броню! Сейчас объясню всем диспозицию – и погнали, времени нет совсем.
