– Знаешь, – Мартынов не сдержал смешок. – Ты умный-умный, а иногда такой дурак… Граница – не кирпичная стена в сто метров высотой, а просто линия на карте. Тем более сейчас, когда идет война. И мне, говоря по чести, горячо наплевать, какие могут возникнуть дипломатические нюансы. Особенно в свете того, что по ту сторону этой карандашной черточки такие же фашисты, как и здесь.
– А снаряды? – теперь влез уже Хромов. – Для трофеев боезапас еще найти можно, а для наших танков? Все склады, которые можно ограбить, и подбитые машины, чтобы их разгрузить, останутся здесь. А у меня еще и калибр редкий. Расстреляем все – и что дальше? Оставаться с голым задом?
– У тебя сколько осталось?
– Две сотни…
– Полтора боекомплекта то есть. И ты реально считаешь, что успеешь их расстрелять? Открою тебе страшную тайну. Даже под конец войны Т-34 проходил в среднем около ста километров, а потом его подбивали. И это когда наши уже умели драться с фрицами на равных и даже лучше них. А сейчас… – тут Мартынов печально махнул рукой. – Подозреваю, снаряды у нас кончатся позже, чем танки. И повезет еще, если раньше просто выработается моторесурс, а не влетит в борт что-нибудь взрывающееся.
– Да уж… Но я согласен. Бежать, тем более зная, что вычислят и все равно зажмут, лично мне как-то западло.
Хинштейн согласно кивнул:
– Я с ними еще за предков не рассчитался.
– А, гори оно огнем. Согласен, – как перед шагом в пропасть выдохнул Игнатьев.
– Я тоже, – Востриков явно не был доволен тем, что говорил, но и трусом он не был. – Шанс не хуже любого другого. Не получается пройти по логике – стоит пройти по парадоксу.
– А я что… Я – как все, – Ковальчук явно не собирался злить полковника еще раз.
– Ну, значит, решено. Выступаем на рассвете. А сейчас всем спать. День будет тяжелым.
В отличие от предыдущего городка, этот, хоть и был немногим больше, встретил гостей не сонной одурью, а деловитой суетой. А куда деваться? Чай, не какой-то задрипанный вчерашний хутор, а вполне себе транспортный узел, пересечение небольшой, но судоходной реки, железнодорожных путей и автомобильной дороги. Грунтовой, но все же полноценной, так что положение обязывало.
Сергей вновь ехал на бронетранспортере, разбрызгивающем лужи колесами и гусеницами – предсказанная Мартыновым гроза все же случилась, а сразу после нее резко похолодало, и по небу ползли низкие серые тучи. Можно сказать, повезло, желчно подумал Хромов. В такую облачность немцы если и летают, то мало и неохотно. Откровенно говоря, в своем танке он бы, конечно, чувствовал себя не в пример спокойнее, однако Мартынов сказал «надо» и «у тебя уже опыт есть», поэтому вновь пришлось влезать в немецкую форму и возглавлять диверсантов. Что же, грязную работу тоже надо кому-то делать.
Впрочем, другим задача предстояла ничуть не лучше. В группе Мартынова начал ощущаться острейший кадровый голод. Пехоты-то хватало, особенно с учетом пополнения местными кадрами. Те, сменив гражданскую одежду на новенькую, еще не успевшую обмяться и выцвести форму, которую назначенный интендантом вислоусый старшина-украинец хозяйственно тащил с собой аж от складов, на фоне успевших повоевать товарищей выделялись капитально. Да и толку от них будет не так и много – не обучены, а главное, не вбит рефлекс повиноваться приказам вне зависимости от раскладов. Неизвестно, как поведут себя в бою. Это сейчас, хлебнув немецкой «цивилизации», рвутся защищать Родину, а когда снаряды рваться начнут, останется открытым вопрос, они просто ноги сделают или вначале в штаны наложат. Ладно, перемелется, а так хоть массовку создадут да смогут стрелять куда-нибудь «в сторону неприятеля». Так что это направление можно было считать закрытым. С артиллерией тоже более-менее, наводчики нашлись и на трофеи. А вот с техникой дело обстояло куда хуже.
Перетряхнув буквально всех, с трудом удалось обеспечить водителей на грузовики и мехводов на танки с бронетранспортерами. Пришлось, конечно, чуточку разбавить их трактористами, ну да за неимением горничной можно пользовать и дворника. А вот с остальными – беда, поскольку большинству тех, кто сидел сейчас у орудий и пулеметов, учиться предстояло в бою. Конечно, во время двухдневного марша они только и делали, что до автоматизма отрабатывали процесс перезарядки, а на привалах слушали наставления более опытных товарищей и учились наводить орудия хотя бы через ствол. Вот только мало этого, ой как мало.
На фоне этого безобразия экипажи «тридцатьчетверки» и самого Мартынова поражали боеспособностью. У Сергея только один человек добавился – заряжающий Капустин, чуть флегматичный и, на взгляд остальных, немного туповатый парень, главным достоинством которого являлась огромная физическая сила. На тренировках орудие он заряжал четко и безошибочно, а вот что будет в бою… Ладно, посмотрим. Все равно танк шел пока с урезанным экипажем. В кресле механика-водителя сидел матерно проклинающий недодуманную трансмиссию Игнатьев. Что поделаешь, Хромов, успевший более-менее приспособиться к управлению этой своеобразной машиной, сейчас занимался иными делами.
В очередной раз качнувшись, бронетранспортер преодолел яму, сделавшую бы честь любому бездорожью, и, противно скрипнув тормозами, встал аккурат напротив дверей комендатуры. Оба приданных их группе танка, «четверка» и «тройка», въехав на площадь, разошлись соответственно влево и вправо, занимая позиции, чтобы, случись нужда, поддержать товарищей огнем орудий и пулеметов. Второй бронетранспортер остановился чуть позади, закупоривая своим корпусом выезд на улицу. Двое часовых, до того со скучающим видом обозревавших не таящие вроде бы неожиданностей окрестности, моментально подобрались и встали навытяжку при виде заезжего офицера. Сергей улыбнулся чуть заметно, одними губами шепнул разом подобравшемуся Громову «работаем» и вылез наружу. Позади него бухнули две пары сапог – Громов и Селиверстов, то, что надо.
Сделать рожу надменную и значительную, а глаза пустыми. Три шага вперед, остановиться на миг, пропуская товарищей… Немцы даже дернуться не успели, приколотые к стене, как жуки булавками. Русская школа штыкового боя – это вам не хухры-мухры. Взмах руки – и позади застучали сапоги, народ высаживался из бронетранспортера споро, но без суеты. Чай, не в первый раз. Кто-то протянул Сергею его винтовку, и тяжесть СВТ успокаивающе потянула руку вниз. Уже ставшим привычным до автоматизма движением Хромов забросил оружие за спину. Сейчас пистолеты удобнее. Ну, понеслось!
Здание комендатуры было захвачено в какие-то две минуты, чисто и практически беззвучно. Немцы ребята, конечно, не трусливые, но рассудительные и буром на стволы лезть не привыкшие. Живо сообразили, что пистолеты и автоматы незваных гостей уже в руках, а мебель, пускай даже и добротная, советская – защита очень так себе. Так что руки они задирали вполне спокойно, не пытаясь лишний раз дергаться. Исключение составил какой-то чин в эсэсовской форме, черной, с молниями на вороте и непонятного номинала погонами. Этот попытался бузить… слегка, потому что ничего серьезного сделать попросту не успел. Селиверстов приложил его кувалдой в челюсть, и на том единственная попытка организовать сопротивление закончилась.
