– Хрип, ты уверен, что успеем до темноты?
– Для вас, увальни, я дядя Хрип. Ясно?
– В морду? – спросил Бар, не оборачиваясь.
– По печени? – уточнил я.
– Тяжело с вами. Шуток не понимаете, – усмехнулся Хрип. – Хорошо, что не надолго судьба свела нас вместе. Успеем. Сейчас нырнем в сторону Топи, там по краю…
– На Топи не пойдем, – уверенно отчеканил я.
Я думал, что проход на НИИ «Метпром» прямой: вылезли к северному блокпосту, встали на дорогу и чухнули. В кармане у меня был приказ, чтобы вояки не списали в утиль, а приняли на третий этап обучения.
– Да? А ты как предлагаешь? – ехидно поинтересовался сталкер.
Не хотелось признаваться в своей безграмотности. Знал бы я точно, так за ним и не приходил бы в деревню. А так сработала логика. Два сталкера помогли нести раненого, упомянули Хрипа, потом я нашел его пистолет – и сработало ассоциативное мышление: он может провести. Хорошо, что я не стал ждать утра. Дернул бы сталкерок по любимым сумеркам, этак часиков в шесть, и разминулись бы мы с ним. Все же правильно говорят: нельзя откладывать на завтра важные дела. Выручил Баранов.
– А чего, сразу мы не попадем?
– Сразу на тот свет попадают, – огрызнулся Хрип. – Не нравятся Топи, тогда через Отходник. Нахватаетесь радиации, не жалуйтесь. И денег приготовьте пачку.
– Зачем? – уточнил я.
– Военным башлять, – огрызнулся Хрип.
– Зачем? – повторил я.
Он замедлил шаг, открыл рот, собираясь высказать что-то матерное… И закрыл пасть.
– Да, чего это я? В жизни не подумал бы, что буду с военными топать.
Я усмехнулся, ускорился. Обогнал Рената. К блокпосту я выдвинулся первый, спрятав оружие и показывая благие намеренья. Встретил нас Патлатый. Он долго всматривался, пытаясь осознать несоответствие: вроде и мы, служивые, а одеты как бомжи-сталкеры.
Он дал сигнал, и мы протопали под мостом. Я приложил палец к губам, не давая сказать ему ни слова. Поравнялся, прошипел:
– Патлатый, пароль на северном?
– Костыль? – недоверчиво спросил Патлатый.
– Пароль. На северном. Блоке.
– Ну, брат, ты ж знаешь, мы… нам говорить нельзя. – Он заискивающе смотрел на меня, словно котенок.
Я чуть нагнулся и прошипел:
– Слушай меня внимательно, товарищ солдат. Брат у тебя дома сидит, а тут старший по званию задал конкретный вопрос. Не заставляй меня нервничать.
Я поднял кулак на уровень его лица.
– Танк три, – обиженно просипел он. Я ободряюще похлопал его по пластине бронежилета на животе и бросился догонять свою группу. В спину нам звучал молчаливый укор. «Нет, ребята, у меня есть цель, и я ее достигну. Даже больше – я выполняю приказ. И все, точка. Что может для военного быть священнее, чем команда «фас»?»
Догнал. Мы встали треугольником и двинули по асфальтированной дороге. «Калаш», «гюрза» и обрез. Что же, видимо, поиздержался наш проводник. Оружие у него – не фонтан. Хрип, словно чувствуя, что я анализирую его, поднял ворот плаща и стал похож на модного горожанина, забредшего в осенний парк.
– Вот там свинья. Мы ее спалили, – пробурчал Бара.
– Шашлыка захотелось? – спросил Хрип.
– Да какой с нее шашлык? Мерзкая тварь, меня чуть не стошнило, – признался Ренат.
– Это с черным уродцем в боку?
– Да, – ответил я. Хрип резко остановился, посмотрел назад, словно решая, не вернуться ли, не порыться ли в сожжённом трупе мутанта.
Я наблюдал за его движениями. Нет, не простой он был сталкерок. Движения четкие, оружие держал уверенно. Так на гражданке люди ходят с телефоном и пачкой сигарет. Он же – с двумя пистолетами на поясе и горстью красных патронов в карманах плаща.
Мы прошли мимо тополей со странно растущими ветками; оставили по сторонам здания. Встретили мы собак, да и то убитых. С такой скоростью по Зоне я продвигался только один раз – убегая от стаи собак.
«Что же, может, все наладилось и Зона успокоилась, перестала меня выгонять со своей территории».
Даже через второй блокпост мы просочились удачно. Правда, тут я рискнул. Отдал автомат Баре, скинул рюкзак сталкеру на плечо, выслушал недовольные возгласы.
– Северный флот, только вперед! Ублюдки! Снять паруса, – пропел Хриплый.
– Ты это чего? Снова ругаешься? – подозрительно прищурился Ренат, покачивая прикладом автомата.
– Песня такая. Классику знать надо.
– Рэп читать надо…
Я оставил их обсуждать музыкальные пристрастия. Блокпост казался меньшим братом южного: серая коробка с вышкой, опоясанная забором из привычных бетонных плит. Ворота, которые, судя по ржавчине, не открывались с восьмидесятых. Перевёрнутый грузовичок. Я посмотрел по сторонам, в наступающих сумерках увидел вспышки неестественного света. Аномалии шалили.
Клацнул затвор. Широкая физиономия, зеленая форма, усиленный бронежилет. С военным мы нашли общий язык, зацепились за утреннее происшествие.
Он рассматривал внимательно документы, подсвечивая фонариком. В глубине здания я заметил еще один ствол, направленный на нас.
– Да, вывезли его в больницу. Оперируют, – закончил я рассказ, в начале которого упомянул пароль.
– Уроды эти бандиты, – резюмировал военный и вернул мне документ.
Я оторопел и уточнил:
– При чем тут бандюки и мутанты?
– Они всегда причем, – аргументировано сказал он. – Как начали полгода назад фризы сталкеров обижать, так и закрутилось.
– А кто у них главный?
– Да кто их знает. Они, – военный постучал по деревянному косяку, изъеденному старостью. – Да и вы не лучше. Военсталы. Вот куда в ночь летите?
– Вот и поговорили, – резюмировал я. На конфликт нарываться не хотелось. Устал. Злость заканчивалась, в желудке булькал крепкий чай.
– А на этих?! – раздался вопрос.
– Я уже показал, смотреть надо внимательно, – ответил я и быстрым шагом преодолел помещение.
Вооруженные солдаты напряженно смотрели. «Не чисто у них, ждут они беды. Чуют, как бездомная собака, приближающуюся грозу, вот и нервничают. Да и усталость видна, словно нанесли на них слой пыли».
Ренат даже их подбодрил:
– Не боитесь, все не сдохнете!
Хрип же еще выше поднял ворот плаща и спрятал лицо от посторонних взглядов. Это настораживало.
Визуально ничего не поменялось. Та же серая дорога, холмы, тополя.
– Топаем быстро, без остановок. Запомните, аномалий тут немало, а больничка далеко, – произнес Хриплый.
– А что с радиацией? – спросил я.
