Я достал бандитскую гранату. Пояснил:
– Я не жадный, просто домовитый. Чего добру пропадать?
Ренат недовольно сопел, пытаясь восстановить дыхание.
– Ай, мля!!! – раздался крик за стеной, совсем рядом.
Баранов присел, я с удовольствием наступил на его широкую спину.
Он, рыча, начал пониматься, я одной рукой достал до верха забора. Подтянулся, высунулся на самую малость, чтобы оценить картину происходящего. Зашли мы хорошо. Маневр по правому флангу принес нам выгодную позицию. Теперь главный вход на Фабрику находился слева, впереди – красное здание, а основное, серое, – за ним. Хвост основного стыковался с красным.
До него от забора было несколько метров. Я видел бандитов. Но толком рассмотреть, что они там пытаются сделать, не мог.
– На, мля, на!
Я чуть не свалился с Рената. Крик прозвучал настолько близко, что перекрыл весь остальной шум боя. Я достал гранату. Максимально осторожно заглянул через забор. Бандит с сальными волосами находился прямо подо мной. Он прятался за нагроможденными снизу ящиками. Судя по лежащему рядом фризовцу, деревянные ящики плохо защищают от пуль пять сорок пять. Ожесточенно стреляя в сторону входа, бандит не замечал, что происходит за его спиной. Фатальная ошибка.
Так, две цели, несколько противников. Дальнейшие действия просты, но руки тряслись. Не сильно, но все же. Мандраж, зараза.
– Окрысился!!! Тля!!!
«Может, стрельнуть в ногу? Он бросит оружие, будет кричать, валяться на земле, держась за рану? А если нет? Если развернется и спалит всю контору? Жалость к врагу или уважение к врагу? Я не хочу убивать». Баранов захрипел, намекая, что я не очень-то легкий. Бандит с сальными волосами обернулся – то ли услышал нас, то ли почуял смерть.
Я нажал на спусковой крючок, и «гюрза» ужалила очередную свою жертву. Бандит задергался. Еще миг – и он упал на ящики, безвольно выронив укороченный «калаш».
Не мешкая, я направил ствол в сторону бандитов, засевших на крыше. Они наконец-то чуть разошлись, и я смог разобраться в их планах. Пулемет! Они вставляли ленту в это здоровое чудовище! Стрелка за ним я уже не видел, а вот остальных…
Обе фигурки упали, но по-разному. Если первый – от попадания пуль, то его напарник – от сообразительности. Мой автомат перестало трясти, я его бросил, и он повис на ремне.
Я пригнулся, и тут в бетонный забор ударили вражеские пули. «Ого, как быстро они сообразили! Что же, придется менять планы». Я выдернул предохранительную чеку, свалился с Рената. Кинул гранату, словно теннисный мяч.
Получилось коряво. Три секунды… Баранов попытался вскочить, я прижал его к забору.
Бахнуло. Взрывную волну я ощутил: тряхнуло, но не так сильно, как от лимонки. Ветка стоящего рядом дерева повисла на лоскуте коры.
– На крыше красного! – крикнул я Ренату на ухо. Выдернул пустой магазин, не с первой попытки вставил новый.
Словно по ступенькам, я снова взобрался по Баранову. На бедро, на плечо. Выглянул – мама не горюй! Верхние мешки уже не лежали на крыше. Исчез ствол пулемета, да и бандитов не видно было. Я взлетел на забор и быстро спрыгнул на землю с другой стороны. Планы поменялись.
– Костыль!!! – крикнул за стеной Баранов.
«Не время. Темп, надо держать темп». Слева находились ящики и убитый мною бандит с сальными волосами. За ящиками – дворик, высокий кран и ворота. Через них, не прекращая вести огонь, вломились наши бойцы. Впереди – красное здание, на крыше которого пытались установить пулемет. Я не видел, как можно заскочить туда, чтобы проверить, все ли в летальном исходе. Наверное, вход был внутри. Все это я анализировал в процессе движения. Нет, останавливаться на открытой территории нельзя – можно попасть под пули. Я подскочил к зданию и повернул направо.
Добрался до угла, присел на колено. Теперь аккуратно, аккуратно… Заброшенный дворик, образованный забором – и серым зданием фермы, а именно меньшей частью. Кроме высокой травы и брошенного грузовика с ржавыми ободами, ничего видно не было. Поправочка. Пожарная лестница. Только находилась она с торца серого, а не красного здания.
4
Я не знал, совершаю ли ошибку, оставляя Рената за стеной. Да, в меня не стреляли, и я не наблюдал противников. Десант своих не бросает – это я тоже помнил. Я двигался к лестнице. Начиналась она в двух метрах от земли. Простая, железная – она напоминала типичные лестницы в школе. Эх, сколько раз мы забирались, показывая, кто в классе храбрее. Теперь надо было принять решение, как поступить дальше. Бежать по бренной земле, разбив остатки стекла в большом окне, или двигаться наверх, по ржавой, местами перебитой лестнице.
«Время. Если на крыше красного здания кто-то и выжил, то сейчас он собирает свое сознание с рубероида, а потом начнет искать цель. Гранату я плохо кинул. Зараза, где же группа Хрипа и Шмеля? Как они планируют продвигаться?»
Я пригнулся и быстро пробежался к грузовичку. Поднырнул под него, поскользнулся на мокрой траве. Она росла жесткими кочками и совершенно не собиралась уходить в спячку на зиму. Замер. Теперь сверху меня было не видно, и я мог осмотреться. Дышалось тяжело.
Я рванул из-под грузовичка, понимая, что профессионализма в моих действиях очень мало. Подпрыгнул, уцепился за нижнюю ступеньку. Под моим весом она издала жалобный визг, надломилась, но я уже зацепился за следующую перекладину. Быстро перебирая руками, помогая себе, отталкиваясь от стены берцами, оставляя черные следы, я поднимался.
Бандит засек меня сразу, как только я поравнялся с крышей красного здания. Меня спасло… Нет, не спасло. Я делал все верно, и это сыграло решающую роль. Я ожидал увидеть врага. Он же искал того, кто кинул гранату, за забором.
Падая на пузо, я выстрелил. Мимо! Бандит вскинул автомат, нажал на спусковой крючок еще в процессе направления. Взвизгнули пули и рикошет от монолитной стены…
И все же я его первый достал. Успел. Кучность и точность выручила меня и сейчас.
Бандит упал, неестественно раскинув руки, словно в удивлении.
Вроде все, крыша красного здания была зачищена: задание выполнено, вручайте мне медаль. Осталось дело за малым: забраться повыше, на безопасную позицию.
Я полез дальше, стараясь не задерживаться. Посмотрел вдруг вверх – и чуть не сорвался. Коричневое небо стало меняться, приобретая красный цвет. Словно кто-то развел краску для полов и густо вылил над моей дурной головой. Тугой поток ветра толкнул меня, подтверждая догадку. Всплеск!
«Мама не горюй, как всегда вовремя!»
Еще несколько ступенек с легким скрежетом сломались под моим весом.
Сделал дурость, оглянулся. Ренат возвращался к главному входу. Видимо, перелезть не получилось. Угол стены мешал рассмотреть, что там происходит.
Мне стало смешно. Я замер перед кромкой неба. Теперь надо было сделать рывок и оказаться на крыше.
