– В хорошем переплете и все такое. На спине у него контрольный экземпляр, лазерное устройство сканирует текст, проверяет, чтобы не вкралось ни одной ошибки.
– И на следующий день вот он я, с новеньким Шекспиром, чтобы вручить его жаждущей новой цивилизации. Изумительно, Уилсон. Изумительно!
Уилсон еще немного побубнил о том, что принтер способен в ограниченных пределах чинить и обслуживать самого себя, опять же используя компоненты, полученные из древесины.
– Немного нанотехнологии, и ты можешь сделать почти что угодно из угля. Даже алмазы, чтобы починить лазерный сканер или соорудить новый.
И начал распространяться насчет того, что пока у принтера не собьется программа, проблем не будет…
Мистер Дрисколл больше не слушал. Он уже мечтал о речи, в которой объявит миру о своей затее.
* * *
Собрав вещи для похода, мистер Дрисколл вернулся на Базовую и поехал в Брокенстроу-Крик к югу от Уоррена в Пенсильвании, где Джонни Яблочное Семечко, чье настоящее имя было Джон Чепмен, родившийся добрых три сотни лет назад, посадил свой первый питомник. Там мистер Дрисколл поместил на стену планшет, чтобы запечатлеть для потомков момент, когда в одиночку, рядом с принтером Шекспиром, он провозгласил намерение нести Барда в новые миры:
– Старым поколениям эта технология покажется странной. Но сегодня союз высших достижений искусства и науки Базовой Земли будет вдохновлять юные умы и взращивать цивилизацию во всех новых Землях. Прямо как во времена Шекспира. Шекспировский Лондон был столицей мира, сердцем мировой культуры, и своими пьесами Шекспир нес этот новый мир своим зрителям. И теперь, в этой новой панораме множества Земель, я… о, прошу прощения…
Запись прервалась, потому что принтер материи в поисках древесины откусил ножку его стула.
И затем, повернув рычаг переходника, мистер Дрисколл отправился в путь.
* * *
Поначалу все шло хорошо.
Вскоре мистер Дрисколл совладал с неопытностью и стал закаленным путешественником по Долгой Земле, с сильными легкими, неутомимыми ногами, загрубевшими ступнями, даже его желудок привык к тошноте при переходах. Останавливаясь не в каждом мире, он решил зайти в глубь Долгой Земли, насколько сможет, там и тут разбрасывая литературные семена и полагаясь на то, что время и сам Шекспир позаботятся о более широком распространении.
Останавливался он на несколько дней. Посылал оригинальный образец своего принтера материи в лес размножаться и ждал, пока появятся новые копии. Иногда он жил в палатке. Иногда представлялся местным, останавливался поговорить, почитать Барда, дать один-два урока. Затем с новеньким, только что изготовленным собранием Шекспира он отбывал, обычно с благодарностями, полным рюкзаком еды и бутылкой свежего лимонада.
Молва начала его обгонять. В некоторых мирах фермеры и их дети здоровались с ним и предлагали подвезти к ближайшему поселку.
За три года он обошел сотни миров. Он испытывал огромное и глубочайшее удовлетворение от успеха своего проекта.
И вот он пришел на Запад-31415 в глубине Ледового пояса.
Он отпустил принтер материи и после обычного освежающего ночного сна на лесной поляне отправился за свежеиспеченной копией Барда. Вскоре он наткнулся на контрольный экземпляр, как обычно, спящий в позе, которую мистер Дрисколл, не будучи техником, всегда интерпретировал как «отдых после тяжелой ночной работы». Но рядом лежала не очередная копия для чтения с еще влажными страницами и яркой печатью чернилами из чернильного орешка, а еще один контрольный экземпляр, еще один крабоподобный прибор, книга на тоненьких ножках. Озадаченный, мистер Дрисколл потянулся к новому контрольному экземпляру – но тот ускользнул от него и скрылся из виду.
Мистер Дрисколл был скорее раздражен, чем обеспокоен. Он не был практичным человеком и привык к тому, что механизмы всех видов подводят его. Он пустил настоящий контрольный экземпляр в другую часть леса, решив, что, возможно, в этой было что-то странное с деревьями, хотя такое объяснение и противоречило научной точке зрения, и прождал еще ночь. На следующее утро, как и полагается, новенький экземпляр Шекспира сидел на куче листвы.
Подобрав его, мистер Дрисколл отправился в ближайший городок и приятно провел день, беседуя с мало интересующимися литературой фермерскими детьми в их милой маленькой школе. На вкус мистера Дрисколла, это был особенно приятный поселок, жители которого, подобно амишам, решили насколько возможно отказаться от современных технологий в построении своего нового мира.
На следующее утро мистер Дрисколл перешел, больше не думая о Западе-31415.
До тех пор, пока десятью днями позже его не догнал разгневанный фермер и не потребовал вернуться.
* * *
На Западе-31415 его привели на лесную поляну, где он отпустил контрольный экземпляр Шекспира. Поляны больше не было. Казалось, что целая куча деревьев просто выкорчевала сама себя. Мистер Дрисколл озадаченно хмыкнул.
– «Пока Бирнамский лес не выйдет в бой на Дунсинанский холм…»
[7]
– Что? Что? Смотри сюда, мужик. Смотри, что ты натворил!
Фермер потащил мистера Дрисколла дальше в лес, и теперь тот увидел, что расчищенный участок не пуст, а заполнен крабоподобными созданиями, которые ползают, суетятся, взбираются на стволы окружающих деревьев, а страницы у них на спинах трепещут, как крылья божьей коровки. Это были Шекспиры – не экземпляры для чтения, как те, что он оставлял в пройденных мирах, а контрольные экземпляры, принтеры материи, воспроизводящие сами себя. Все эти копии, в свою очередь, тоже делали копии, распространяясь по лесу…
– Что ты будешь с этим делать? – закричал фермер.
– Я? Что я могу сделать?
– Мы уже потеряли кубометр леса! За десять дней! И оно распространяется все быстрее. – Он схватил мистера Дрисколла за грудки. – Знаешь, что ты натворил, знаешь? Мы пришли сюда, чтобы сбежать от этого дерьма – современных технологий. А ты заявляешься с дурацкими книгами и напускаешь на нас нанотехнологичное бедствие. Серую слизь! Что ж, это твоя вина, белый голодранец. Что ты будешь с этим делать, а?
Он мог сделать только одно.
– Вернусь на Ближние Земли так быстро, как только найду твен.
– А потом?
– А потом спрошу Уилсона.
* * *
– Кубометр леса за десять дней, а? – Чет Уилсон втянул воздух сквозь зубы и сказал: – Надо подумать.
Спустя некоторое время Уилсон ответил:
– Понимаешь, произошла мутация.
– Мутация?
– Контрольный Шекспир всегда был способен на большее, не только страницы штамповать. Ну, я скажу тебе, на что. Он может создавать запчасти для себя, даже воспроизводить механизм. Он сконструирован так, что может ремонтироваться после сильных повреждений. Просто процесс резервного копирования зашел слишком далеко, вот и все.
