И его по-прежнему донимала эта одышка. Как высоко они забрались? Он вспомнил Денвер с его последовательными копиями: город в миле над уровнем моря. Когда бы он туда ни прилетел, ему требовалась пара часов, чтобы привыкнуть к разреженному воздуху. Возможно ли, что сейчас они на такой же высоте? Санчо поднимался несколько часов, быстро и в одном темпе. И даже если они в миле над землей, очевидно, что до верхушки этого громадного дерева еще далеко…
Дерево в мили высотой? И это не единственный могучий Иггдрасиль, здесь таких явно целый лес. Как вообще это физически возможно?
Но, пусть и на высоте мили, его окружала жизнь – и рядом, и вверху в невидимой кроне. Лежа в сгущающейся темноте, он, как ему показалось, увидел какое-то животное, пробежавшее в ветвях – тень на фоне теней, не белка или аналог белки, не лазающая обезьяна, как можно было ожидать. Джошуа решил, что оно похоже на оленя, большое четвероногое животное, легко пробирающееся по толстым ветвям. Еще он услышал шум водоворота в том прудике в развилке ветвей – что-то такое же большое, как пойманный троллем аллигатор, или даже крупнее, охотилось в своих владениях на высоте в милю. Это был вертикальный ландшафт.
Деревья!
Деревья были спутниками Джошуа Валиенте с самого Дня перехода, когда он, тринадцатилетний мальчишка, обнаружил, что перешел в лес из пригорода Мэдисона в Висконсине. Фактически лес был повсюду. Большинство Земель тонули в лесах. Человечество возникло только на Базовой Земле – и только на Базовой мировые леса исчезли в результате тысячелетий прилежной расчистки умными обезьянами с топорами.
Но Джошуа узнал, поначалу с помощью сестры Джорджины, что деревья были не просто фоновыми декорациями. Их стволы содержали значительную часть мировой биомассы, они питали целые экосистемы благодаря корням, проникающим до глубоких подземных источников, и, как он только что здесь видел, в их трещинах находили убежище животные, насекомые и даже другие растения. Все это питалось по сути солнечной энергией, падающей на листву. Похоже, в этом мире деревья приобрели максимальное значение, а земная поверхность оказалась более или менее заброшенной, за исключением корней могучих мировых деревьев.
Но если он уже находится где-то в миле над землей, то насколько высоко в конечном итоге может располагаться крона? Он знал, что, во всяком случае, на Базовой у высоты деревьев существует предел. Рост секвой, например, ограничен способностью их древесины выдерживать вес ствола и внутренней структурой дерева, позволяющей поднимать воду с земли к листьям. Поэтому они вырастают на две-три сотни футов. Не на милю.
Может, эти деревья устроены иначе. Должно быть, так.
И где он?
Он вспомнил один джокер, который они с Лобсангом и Салли нашли во время Того Самого Путешествия в Верхние Меггеры сорок лет назад. Это было где-то между Прямоугольниками и Дырой, как он назвал ориентиры того грандиозного путешествия: мир, где «Марк Твен» летел высоко в облаках, а ветви с листвой задевали его киль… И он смутно помнил отчет одной из экспедиций Мэгги Кауфман на военных твенах в неизведанные пределы Долгой Земли. Где-то в доброй четверти миллиарда переходов они обнаружили мир или группу миров, усеянных огромными деревьями. Однако были ли они настолько большими, как эти? Конечно, здравый смысл подсказывал, что тролли и другие переходящие человекообразные не распространяются ни на запад, ни на восток за пределы Дыр, представляющих естественные вакуумные ловушки. Но довольно об этом; дайте троллям способность переходить через слабые места, и они смогут попасть куда угодно. Джошуа представил небольшие скопления троллей, разбросанные по всей великой Долгой Земле, расселяющиеся из миров, куда их доставляют излюбленные слабые места…
Мог ли Джошуа и в самом деле зайти так далеко с Санчо и его суперпереходом? Наверное. Похоже, обычное ощущение своего местоположения на Долгой Земле осталось на берегу реки, с Патриком, Мэттом и остальными, но он чувствовал, что, где бы он ни был, он находится далеко за пределами Верхних Меггеров.
Не спрашивай, сказал он себе. Пусть когда-нибудь в этом разбирается кто-то умнее тебя. Он не Лобсанг. Джошуа предпочитал познавать все на собственном опыте, а не анализировать. К тому же сейчас важнее всего поиски Рода.
– Это как в День перехода, – сказал он вслух. – Искать заблудившегося ребенка в последовательном лесу. Мы идем, сынок. Просто держись. Мы идем.
Санчо заворчал и захрапел во сне.
Глава 42
Следующий день прошел почти так же. Тролль размеренно лез вверх.
Весь день.
У Джошуа, повисшего на спине Санчо, как ребенок на шее отца, затекло все тело. Он неважно себя чувствовал, наверное, давали о себе знать последствия болезни, и едва ли осознавал окружающий мир. А тролль лез все выше и выше с какой-то плавной грацией, контрастировавшей с его массивным телосложением. Воздух, казалось, становился все разреженнее с каждым вдохом, но Санчо продолжал карабкаться так же решительно, как и в самом начале.
Света прибавилось. Джошуа осмотрелся: они выбрались из полосы тумана. Нет, взглянув через плечо Санчо вниз, он понял, что на самом деле они поднялись выше слоя облаков. Могучий ствол дерева дерзко устремлялся к небу, словно космический лифт. Очевидно, поднялись они и выше первого яруса кроны, поскольку встающие из облаков стволы были голыми. Джошуа смутно припомнил, как когда-то читал, возможно, с кем-то из сестер, что углерод для древесины деревья поглощают прямо из воздуха. Если так, то эти деревья представляют собой чертовски большие хранилища углерода. Возможно, в этом мире и в самом деле высокая концентрация углекислого газа, поэтому деревья так эволюционировали.
Хорош он – размышляет об эволюции, задыхаясь, как выброшенная на берег рыба, и цепляясь за мохнатую спину тролля. «Ближе к делу, Джошуа».
Похоже, они забрались и выше большинства обитателей, которых кормило дерево. Они миновали несколько редких коротких ветвей, а пруды, вроде того, у которого они провели ночь, стали попадаться реже. Джошуа предположил, что они залезли выше дождевых облаков и дожди тут редкость.
Но, похоже, это не беспокоило Санчо, который почти с самого пробуждения ничего не ел и не пил. Он просто лез выше и выше.
Джошуа оставалось только терпеть. Он цеплялся за спину Санчо, уткнувшись лицом в густую черную шерсть.
* * *
Когда Санчо сделал следующую остановку, Джошуа смутно разглядел, что солнце снова садится. Под ним простирались слои облаков, на этот раз перистых, решил Джошуа, – тонкий слой, сквозь который виднелись нижние облака, пронизанные древесными стволами. А над головой, за ветвями, раскинулось небо, как в космосе, темно-синее, усеянное бриллиантами звезд, лишенное облаков, за исключением единственной бледной полосы.
Джошуа смутно осознал, что Санчо развязывает веревки. Тролль осторожно сгрузил Джошуа и устроил его в основании ветки. Над ним, словно луны, нависли любопытные лица других троллей (это еще что за тролли?). Джошуа был сбит с толку и задыхался, его тошнило – и еще он замерз. Похоже, Санчо это понял, потому что с грубоватой нежностью укутал вялое тело Джошуа в спальный мешок.
