Род уставился на него.
– Ты уверен, что поющая тварь не тюкнула и тебя по голове пару раз?
– Я бы отвел тебя наверх, чтобы ты увидел собственными глазами, если бы это было безопасно. Но в этом нет необходимости. Посмотри вокруг. Посмотри на потолок этой пещеры. Ты под землей, понимаешь? Что ты видишь? Что поддерживает свод?
Род посмотрел на изогнутые черные колонны, которые соединялись у них над головами – достаточно высоко, чтобы теряться во мгле, – а между ними набилась скальная порода и земля.
– Ребра. Как каркас твена. Это скалы? Но я никогда не видел таких скальных образований. На вид они искусственного происхождения. Нет, природного. Как будто они тут выросли.
Род, прищурившись, осмотрелся, стараясь различить детали свода над водой, где он уходил еще выше.
– Боже. Это корни?
У Джошуа было время, чтобы обо всем догадаться, и сейчас он испытал неспортивное самодовольство.
– Знаешь, у некоторых деревьев корневая система уходит в землю на глубину, равную высоте дерева над землей.
– Да, папа, до меня понемногу доходит. Это просторное место всего лишь пустота под корневой системой одного из твоих Иггдрасилей.
– Ага, и даже не одного.
Род поднял руку, и та отбросила тень.
– И все тут светится, да? Но где источник света? Тут нет солнца.
– Думаю, какой-то вид биолюминесценции, – ответил Джошуа. – Свод, некоторые растения. Как в море…
– Мрачновато. Много зеленого и коричневого.
– Через день-два начинаешь скучать по голубому небу.
– Но здесь тоже деревья, – сказал Род. – Деревья растут в пещере. – Он показал на парочку экземпляров. – Достаточно большие, чтобы под ними сидели тролли.
– Думаю, некоторые больше похожи на грибы. Большие грибы или поганки, приспособившиеся к свету. Не мой профиль, раз они не съедобные. Но тут есть папоротники и кустарники, и какие-то плодовые растения. Что-то вроде большого банана. Если присмотреться, то тут, внизу, весьма оживленно. Большие жуки точат кору, муравьи строят дома в перегное. Хотя большинство из них слепые.
– И чем все они кормятся? Светом с потолка?
– Наверное. Вся экосистема питается ручейком энергии из солнечного света, который поглощают большие листья кроны в нескольких милях над нами. И тут просто обязана быть циркуляция воздуха и воды, чтобы озеро не застаивалось, а воздух оставался свежим. Ну, если можно назвать пердеж троллей свежим воздухом.
– Они должны что-то давать взамен, – сказал Род. – Так всегда. Должны быть причины, чтобы дерево так тратило свою энергию. Может быть, все это полезно для корней или еще что.
Глядя на озеро, Джошуа ответил:
– Ты прав. Уверен, здесь дерево производит необходимый ему водород. Природный электролитический резервуар. И все это поддерживают подземные формы жизни. Лобсанг бы знал.
– Водород?
– Потом объясню…
– Хорошая еда, – сказал Санчо с помощью тролльего зова.
– Тут он прав, – согласился Джошуа. – Никаких хищников, фрукты растут прямо на стенах – рай для этой кучки старых троллей.
– Больше похоже на Фиддлерс-Грин
[12], – сказал Род.
– Как в «Пиратах Карибского моря»?
– Опять ты со своими фильмами, папа… Это старая морская легенда, а в мое время на твенах Вальгаллы служило много старых моряков. В Фиддлерс-Грин ром и табак никогда не заканчиваются, а скрипачи не перестают играть.
– Так и есть. Старые тролли приходят сюда, когда прекращают странствовать по Долгой Земле.
– Надо думать. Не самое плохое место, чтобы доживать остаток дней.
– Не доживать, – пророкотал Санчо в троллий зов.
Род развернулся и поднял голову к нему.
– Значит, не слоновье кладбище. И чем вы, стариканы, занимаетесь тут целыми днями?
– Не все старые.
– Большинство, – сказал Джошуа.
Тролль постучал указательным пальцем по своему крупному черепу.
– Библиотекари. Большие вместительные головы.
– А. И в них хранится память расы.
Род нахмурился.
– Я думал, что память расы заключена в песнях троллей, долгом зове.
– Да, – сказал Джошуа. – Но дело не только в этом, Род…
Род с сомнением воспринял объяснения Джошуа.
– То есть все эти библиотекари со всей Долгой Земли, с полными головами воспоминаний, приходят сюда и… что?
Джошуа улыбнулся.
– Думаю, Лобсанг сказал бы, что они синхронизируются. Они объединяют свои воспоминания, поправляют их, связывают – делятся друг с другом.
Словно по команде, песня троллей вокруг начала подниматься к одному из своих ритмичных пиков.
– Я даже могу предположить, как это эволюционировало, – продолжал Джошуа. – Разведчики из разных племен собирались на встречи, где делились информацией об охоте, о хищниках, о засухе. Это собрание разведчиков, только более грандиозное по масштабу и глубине.
Санчо взмахнул рукой.
– Библиотекари отовсюду. Песни издалека. Все принесли сюда.
– Песни далеких Земель, – пробормотал Джошуа.
Род хмыкнул.
– Память о прошлом… Насколько далеком?
– Никто не знает. Нам известно, что по сравнению с историей троллей наша выглядит просто смешно.
– Тем лучше, что ваше поколение не стерло их с лица земли, папа…
– Новое, – неожиданно сказал Санчо.
Джошуа с Родом переглянулись, и Джошуа повернулся к троллю:
– Новое? Что новое?
– В песне. – Санчо склонил голову набок, как будто прислушиваясь, а потом изобразил подзывающий жест. – Идите, идите. Присоединяйтесь к нам.
Род опешил.
– «Присоединяйтесь к нам». Папа, это…
– Приглашение. Знаю. Радиоастрономы, Карл Саган и поиск внеземных цивилизаций. Это было в новостях перед моим отъездом. – Джошуа улыбнулся. – Значит, тролли тоже слышат Приглашение. Ну конечно. Приглашение – феномен всей Долгой Земли, а тролли на Долгой Земле так же важны, как и мы. Более того. Присоединяйтесь к нам… Все сходится. Мне кажется, я и сам это слышал.
– Пап?
Джошуа закрыл глаза.
– Знаешь, сынок, ты можешь критиковать меня за мои творческие отпуска, за то, что я сбегал от семьи, как считала твоя мать. Ты знаешь, я родился на Долгой Земле. В необитаемом мире. Но для меня он не был необитаемым. Я начал слышать это, когда стал сам переходить. Я называл это Тишиной. Песня самой Долгой Земли – песня, лежащая в основе всех песен, в основе трелей птиц и шелеста ветра. И в некотором смысле именно ее я и искал все время, когда отправлялся в одиночные отпуска.
