Дол скулил позади нее, нервно расхаживая, но Сидни продолжала целиться в Эли, ожидая, когда он встанет, увидит ее, покачает головой, посмеется над ее тщетной попыткой его остановить.
Эли не встал.
А вот Виктор – да. Он поднялся на ноги, коснулся неглубокой раны на горле и сказал:
– Он мертв.
Слова казались неправильными, невозможными. Виктор, похоже, не верил им, как и Сидни.
Эли был вечным. Бессмертный призрак, чудовище, которое будет преследовать Сидни в кошмарах, каждый год, мучая ее, пока негде будет прятаться, некуда бежать.
Эли Эвер не умер.
Не мог умереть.
Но он лежал там, на земле, безжизненный. Она сделала еще два выстрела в его спину, просто для верности. А потом Виктор забрал пистолет из ее белой руки, повторяя медленным, ровным голосом:
– Он умер.
Сидни отвела глаза от тела Эли и посмотрела на Виктора. Лента крови стекала из его горла. Дыра в его плече. Он держался за ребра.
– Тебе больно.
– Да, – ответил Виктор. – Но я жив.
Рядом хлопнула дверь машины, и Виктор напрягся.
– ЭОН, – пробормотал он, закрывая Сидни собой, когда по коридору застучали шаги. Но Дол только смотрел и ждал, и когда дверь поднялась до конца, это были не солдаты, а Митч.
Он побледнел, увидев импровизированный операционный стол, тела на полу, ранения Виктора и пистолет в руке Сидни.
– ЭОН едет за мной по пятам, – сказал Митч. – Мы должны идти. Сейчас.
Сидни пошла, но Виктор задержался. Она потянула его за руку и сразу почувствовала вину, когда увидела боль на его лице и поняла, сколько крови здесь должно быть его.
– Ты можешь идти? – умоляюще спросила она.
– Ступай, – напряженно сказал он.
– Нет, – сказал Сидни. – Мы не расстаемся.
Виктор повернулся и, морщась, опустился перед ней на колени.
– Я должен кое-что сделать. – Сидни уже качала головой, но Виктор протянул руку и положил руку ей на щеку, жест такой странный, такой нежный, что она замерла. – Сид, – сказал он, – посмотри на меня.
Она посмотрела. В глаза, которые после всего по-прежнему ощущались как семья, как безопасность, как дом.
– Я должен это сделать. Но я встречу тебя, как только закончу.
– Где?
– Где я впервые тебя нашел.
Место было выжжено в памяти Сидни. Участок трассы за пределами города.
Знак с надписью «Мерит, 23 мили».
– Встретимся в полночь.
– Обещаешь?
Виктор не отвел глаз:
– Обещаю.
Сидни знала, что он лжет.
Она всегда знала, когда он лжет.
А еще знала, что не может его остановить. И не будет. Поэтому кивнула и пошла за Митчем.
* * *
У Виктора было не много времени.
Он подождал, пока Митч и Сид не исчезли из виду, а затем вернулся в хранилище. Он попытался сосредоточиться, через боль бродя по комнате, обходя тело Эли.
Оно как магнит постоянно притягивало взгляд, но Виктор заставил себя не останавливаться и не смотреть. Не думать о том, что это значило, что Эли Кардейл действительно, действительно мертв. Эта мысль выбивала Виктора из равновесия. Противовес окончательно снят.
Противоположная, но равная сила стерта.
Вместо этого Виктор обратил свое внимание на инструменты Хэверти и принялся за работу.
Исход
I
После
Квартира Стелла
Виктор провел пальцами по поверхности своего телефона.
11:45
Пятнадцать минут до полуночи, а он еще даже не покидал города.
Виктор снова уселся в изношенное кресло, настраивая собственные нервы, чтобы проверить их силу. Сыворотка Хэверти выветрилась за несколько часов до этого – словно конечность, что возвращается в чувство, вначале нервы были острыми, как иглы, прежде чем наконец снова прийти в норму.
Но когда сила Виктора вернулась, в его голове также затрещала статика. Начало очередного приступа. Но только начало. Это было странно – перед входом в контейнер его конечности гудели, поток вот-вот грозил выплеснуться. Когда сыворотка Хэверти подавила его силу, то подавила и приступ. Сбросила что-то глубоко в нервной системе Виктора.
Он вытащил флакон из кармана пальто – один из шести, которые нашел в шкафчике Хэверти. Его содержимое сияло неоново-синим даже в темноте пустой квартиры.
Жидкость представляла собой экстремальное решение, но также и прогресс.
Ему приходилось быть внимательным – каждый раз, когда Виктор использовал сыворотку, он менял смерть на окно уязвимости, на период без сил – но он уже вел записи, составлял планы.
Возможно, с правильной дозировкой получится найти баланс. А «возможно» было больше, чем Виктор смел надеяться в течение очень долгого времени.
Его телефон загорелся – он перевел его в бесшумный режим, но экран все равно ярко вспыхнул, появился знакомый номер.
Сидни.
Виктор не ответил.
Он смотрел на экран, пока тот снова не погас, затем сунул телефон в карман, когда за дверью послышались шаги. Спустя несколько секунд раздался грохот ключа в замке, и вошел Стелл. Он хромал, одна нога в медицинском ботинке. Стелл бросил ключи, не потрудившись включить свет, просто зашел на кухню и налил себе выпить.
Директор ЭОН почти поднес ликер к губам, когда наконец понял, что не один.
Он поставил напиток обратно.
– Виктор.
К чести Стелла, он, не колеблясь, просто вытащил пистолет и нацелил его в голову Виктора. Или, по крайней мере, хотел. Но Виктор обездвижил руку противника.
Стелл поморщился, борясь с невидимой хваткой вокруг пальцев. Но это была битва воли, а воля Виктора всегда будет сильнее.
Виктор поднял свою руку, повернул ее, и Стелл, как марионетка, повторил движения, пока пистолет не уперся в его собственную голову.
– Не должно так закончиться, – сказал Стелл.
– Дважды ты запирал меня в клетке, – сказал Виктор. – Я не собираюсь дожидаться третьего раза.
– А что тебе даст моя смерть? – огрызнулся Стелл. – Это не остановит ЭОН. Инициатива идет сверху и растет с каждым днем.
– Я знаю, – сказал Виктор, направляя палец Стелла к курку.
– Черт возьми, слушай. Если убьешь меня, сделаешь себя главным врагом ЭОН, их главной целью. Они никогда не перестанут охотиться за тобой.
Виктор мрачно улыбнулся.
