Ты не благословенен, не божественен, не несешь бремя. Ты научный эксперимент.
Может быть, Виктор был прав.
Возможно, Эли так же сломлен, так же проклят, как и любой другой ЭО. Это правда, он не чувствовал божественного присутствия в ту ночь, когда убил Виктора. Не чувствовал ничего похожего на мир.
Но это не освобождало его от его задачи.
У него все еще была цель. Обязательство. Спасти других, даже если он не мог спасти себя.
XVI
Двадцать лет назад
Пятый дом
Эли провел пальцами по обложке книги.
Она была массивной и тяжелой, а каждая страница в деталях описывала чудеса и тайны человеческого тела.
– Я думал купить тебе билеты на игру, – начал Патрик, – но Лиза настояла…
– Она идеальна, – сказал Эли.
– Видишь? – подхватила Лиза, толкая Патрика плечом. – Он хочет быть доктором. Лучше начать молодым.
– От богослужения к медицине, – улыбнулся Патрик. – Джон, должно быть, в гробу переворачивается.
Эли рассмеялся легким смехом, доведенным до совершенства. На самом деле он не разделял две профессии. Эли увидел Бога в тот день, когда сюда приехал, в тех рисунках на стене, и теперь снова увидел Его на страницах этой книги, в идеальном строении костей, тонкостях нервной системы, мозга – искры, что как вера, превращала тело в человека.
Патрик покачал головой:
– Какой пятнадцатилетний мальчик предпочел бы книгу?
– Вы бы предпочли, чтобы я попросил машину? – спросил Эли, сверкнув кривой улыбкой.
Патрик похлопал его по плечу. На этот раз Эли не вздрогнул.
Он снова уткнулся в учебник по анатомии. Возможно, его интерес был не совсем нормальным, но Эли мог позволить себе это небольшое отступление.
В пятнадцать лет созданная им личность была почти идеальной. На следующий день после прибытия Патрик и Лиза записали его в школу, и Эли на своей шкуре понял, что шестимесячный ускоренный курс обучения норме – бледная тень того, что нужно для выживания. Но это была большая школа, а Эли быстро схватывал, и вскоре определения очаровательный, сосредоточенный, умный не только закрепились, к ним добавились красивый, дружелюбный, спортивный. Он занимался бегом. Получал высшие баллы. У него была победная улыбка и легкий смех, и никто не знал ни о шрамах на спине, ни о тенях в его прошлом. Никто не знал, что все это было спектаклем, игрой.
* * *
Смех Лизы звенел по дому, как колокольчик.
Эли уловил его сквозь классическую музыку в наушниках, пока делал домашнюю работу по химии. Несколько мгновений спустя Патрик постучал в дверь, и Эли нажал на паузу.
– Уходите?
– Да, – ответил Патрик. – Представление начинается в семь, так что мы не задержимся. Не перетрудись.
– Сказал профессор студенту.
– Эй, исследования гласят, что разнообразие полезно для закрепления.
– Идем! – позвала Лиза.
– Я оставил деньги на стойке, – сказал Патрик. – Хоть пиццу закажи. Стяни пиво из холодильника.
– Хорошо, – рассеянно ответил Эли, уже нажимая воспроизведение.
Патрик сказал что-то еще, но Эли не разобрал слов. В девять он закончил домашнее задание и съел остатки ужина на кухне. В десять пошел на пробежку. В одиннадцать лег спать.
А через пятнадцать минут зазвонил его мобильный телефон, незнакомый номер, незнакомый голос.
– Вы Элиот Кардейл? – спросил мужчина.
В груди Эли образовалась пустота. Не то, что он чувствовал, когда толкал отца вниз по лестнице. Нет, это было холоднее, тяжелее. Такое он ощутил, когда нашел мать в ванне. Когда, истощенный, упал на каменный пол часовни.
– Боюсь, – продолжил мужчина, – произошел несчастный случай.
* * *
Эли гадал: а вот сейчас у него шок? Он сидел на хлипком пластиковом стуле, рядом социальный работник, напротив врач, позади как тень маячил офицер. Полицейские пришли в дом. Отвезли его в больницу, хотя там нечего было видеть или делать. Мгновенная смерть. От столкновения, по словам доктора.
– Соболезную, сынок, – сказал полицейский.
Бог никогда не дает нам больше испытаний, чем мы можем вынести.
Эли сплел пальцы, склонил голову.
Но мы должны найти в боли цель.
– Водитель не выжил, – продолжил коп. – Заключение еще не пришло, но мы думаем, он был пьян.
– Как они умерли?
Эли запоздало понял, что задал не тот вопрос. Тень легла на лицо доктора.
– Простите, – быстро поправился Эли. – Я не… просто… я собираюсь стать хирургом. Хочу спасать жизни. Я просто… мне нужно понять. – Он сжал кулаки. – Если вы не скажете мне, я буду лежать без сна и гадать. Мне нужно знать.
Доктор вздохнул.
– У Патрика переломы шейных позвонков С2 и С3, – сказал он, показывая на собственной шее. – Лиза получила массивное сотрясение мозга, в результате которого произошло внутричерепное кровоизлияние. В обоих случаях смерть наступила почти мгновенно.
Эли был рад, что они не мучились.
– Хорошо, – сказал он. – Спасибо.
– Они не назначили опекуна, – вмешался социальный работник. – Ты знаешь, есть кто-то, у кого ты можешь остаться? Пока мы не разберемся?
– Да, – солгал Эли, вынимая телефон. – Я позвоню другу.
Он встал и прошел дальше по коридору, но не стал набирать номер. На этот раз никакой системы оповещения. И нет смысла притворяться. Эли был популярен, нравился людям, но всегда старался держать дистанцию. Подпусти человека слишком близко, и он увидит швы на тщательно выстроенном фасаде, едва уловимое, но постоянное притворство. Лучше быть дружелюбным, но не дружить.
Эли вернулся к социальному работнику и полицейскому. Доктор уже ушел.
– Мне нужно взять кое-что из дома, – сказал Эли. – Вы меня не подбросите?
Он вошел в дом, послушал звук отъезжающей патрульной машины и закрыл дверь. Простоял несколько долгих секунд в затемненном зале.
А затем повернулся и ударил кулаком в стену.
Боль вспыхнула и растеклась вверх по руке, пока он снова и снова молотил стену, пока костяшки не раскололись и кровь не потекла с запястья. Наконец Эли опять смог дышать.
Ноги подкосились, и он опустился на пол.
Эли снова остался один.
Бог никогда не дает нам больше испытаний, чем мы можем вынести.
Эли сказал себе, что у Всевышнего есть на него какой-то план, даже если сейчас это не видно. У боли была цель. Он уставился на свою окровавленную руку.
Как глупо, подумал Эли.
