– Чушь, – прошипел Капрезе. – Семья никогда не отворачивается.
Марсела закатила глаза.
– Удивительная вещь с этими вашими семьями в том, – сказала она, очерчивая другой столб, – что они семья только для тех, кто наверху. Спуститесь достаточно далеко вниз по дереву – и найдете множество людей, которым на самом деле все равно, кто у руля, лишь бы платили. – Она рассеянно мазнула взглядом по стоящей в глубине полдюжине черных седанов. – Интересно, сколько твоих людей переметнется ко мне, когда тебя не станет?
Колхофф ощетинился. Меллис вытащил нож из заднего кармана, лениво открыл его. Капрезе наконец достал пистолет.
– Я всегда считал тебя наглой сукой, – сказал он, целясь в нее, – но ты еще и дура, раз явилась сюда в одиночку.
Марсела продолжила свой путь между колоннами, не заботясь о оружии.
– Кто сказал, что я пришла одна?
Классические туфли Джонатана застучали по бетону. Он двигался словно в трансе, не сводил темных глаз с Капрезе, шел прямо к нему. Босс мафии выстрелил, пуля с сине-белой вспышкой ударила по воздуху перед Джонатаном, а потом срикошетила о бетонный пол.
– Какого хрена… – прорычал Капрезе, стреляя снова и снова, пока Джонатан сокращал расстояние между ними. Пули отскакивали, наконец одна отлетела назад, попав Капрезе прямо в колено. Он задохнулся и упал, сжимая ногу.
Джонатан ничего не сказал. Он просто вытащил свой пистолет, направил в лоб стоящего на коленях человека и выстрелил.
Колхофф и Меллис замерли, широко раскрыв глаза, а тело Капрезе безжизненно опустилось на холодную землю.
Марсела щелкнула языком, прижав красную ладонь к последней колонне.
– Если бы у вас была хоть капля мозгов, – произнесла она, – вы бы убежали.
Бетон под ее рукой дрогнул, и одновременно другие столбы начали дрожать и крениться, каждый уже ослабел от ее мимолетного прикосновения. Здание издало тяжелый стон, колонны рухнули, а крыша изогнулась.
Меллис и Колхофф побежали, но в этом уже не было никакого смысла. Джун заперла двери. Массивный кусок камня полетел сверху прямо на Марселу.
Она зачарованно смотрела, как тот падает, дрожа от волнения и страха.
– Джонатан, – позвала она, но он уже обернулся к ней, и воздух вокруг нее вспыхнул сине-белым светом, когда посыпались обломки. Бетон крушился о силовое поле и соскальзывал, безобидно падая вокруг.
Марсела вспомнила первый раз, когда стала свидетелем сноса здания. После взрыва больше всего ее поразило тихое изящество обрушения, то, как оно сонно прогнулось, опадая не столько как груда кирпичей и стали, сколько как неудавшееся суфле. С такого ракурса процесс показался не столь мирным и уж точно не столь тихим.
Но Марсела все равно это смаковала. Наслаждалась воплями мужчин, искривленным металлом и разбитым камнем, а также тем, как весь мир трясся, хороня Колхоффа, Меллиса и Капрезе. Еще троих, кто стоял у нее на пути.
Обломки сложились вокруг Марселы, вокруг Джонатана, не причиняя вреда, хотя и забаррикадировав. Взяв в плен. Но сейчас не было ничего, что могло бы ее удержать. Марсела поднесла пальцы к ближайшему бетонному блоку и нажала, вся ее рука вспыхнула малиновым, яростный свет распространялся, словно огонь.
Бетон ослабел, треснул, разбился, препятствия были разрушены, путь расчищен.
Марселе еще предстояло определить предел своей силы. Вернее, найти его. Разрушать, оказывается, так легко.
Она вышла из здания, Джонатан тянулся следом, словно тень.
Джун ждала их, широко раскрыв глаза.
– Не слишком тонкий подход.
Марсела только улыбнулась.
– Иногда тонкость переоценивают.
Джун жестом указала на мужчин в костюмах, что вывалились из ожидающих черных седанов.
– А что мы скажем кавалерии?
Марсела сосчитала мужчин.
– Скажем им, что банды Мерита переходят под новое руководство.
* * *
Марсела со смехом рухнула на кремовый кожаный диван.
– Видела бы ты их лица, Джун…
Город простирался за панорамными окнами, сверкая в последних осколках света.
Марсела всегда хотела жить в «Нэшнл».
Теперь пентхаус Хатча ощущался как временная остановка на пути к чему-то большему, лучшему. Но все же симпатичная остановка. Особенно теперь, когда отчистили кровь.
Осталось несколько упрямых пятен, но Марсела против них не возражала. Нет, они служили напоминанием о том, что она сделала. На что она была способна. Враги превращаются в пятна под ногами.
Персоналу сообщили, мол, Тони Хатч уехал в отпуск.
Он всегда был порочным человеком, оберегал свою личную жизнь.
Джонатан выскользнул в коридор, словно призрак, но Джун примостилась на краю дивана.
– Знаешь, – сказала она. – Одно тело не привлекает особого внимания. Беда, когда они множатся. Парни из банд не звонят федералам всякий раз, когда возникают проблемы, но ты испытываешь их терпение. Помнишь, что я говорила про ЭОН?
– Тем больше причин выделяться.
Джун скрестила руки.
– Это почему?
Марсела рассеянно накрутила на палец черную прядь.
– Когда люди остаются в темноте, легче заставить их исчезнуть. – Она села. – Я только что обрушила целое здание. Ты можешь превратиться в кого угодно. А Джонатан может сделать нас неуязвимыми. Мы не просто впечатляющие, мы непобедимые. Нам следует выделяться.
Джун покачала головой:
– Если хочешь выжить…
– Но я не хочу выживать, – усмехнулась Марсела. – Я хочу процветать. И обещаю, я только начала.
Оборотень закатила глаза:
– Что теперь? Устроишь гребаную вечеринку?
Медленная улыбка растянула губы Марселы.
– А не такая плохая идея.
– Нет, – сказала Джун. – Нет, это была шутка.
Из другой комнаты донесся выстрел.
– Черт возьми, – прошипела Марсела, поднимаясь на ноги.
Вместе с Джун они обнаружили Джонатана в одной из спален. Пистолет свисал в обмякших пальцах, в дальней стене, куда срикошетила пуля, зияла дыра.
– Что ты делаешь? – потребовала Марсела.
– Не сработало, – пробормотал он. – Думал, что может. Теперь, когда Капрезе нет…
– Извини, Джонни, – сказала Джун, – видимо, у тебя еще осталась работа.
Он опустился на кровать, держа пистолет обеими руками.
– Просто хотел… быть с Клэр…
Марсела вздохнула и забрала у него оружие. Его угрюмость убавила ее пыл.
