– Что-то не так? – спросил Виктор, незаметно подводя руку к кобуре пистолета.
– Очки забыл. – Дюмон отвернулся. – Должно быть, я оставил их внизу. Сейчас схожу и…
Но Виктор его опередил.
Он не мог позволить себе использовать силу – боль порождала шум, а шум привлекал внимание, – поэтому просто прижал пистолет к основанию позвоночника доктора и закрыл свободной рукой ему рот.
– Проблема с обычным оружием, – сказал он на ухо доктору, – в том, что ущерб, который оно наносит, непоправим. Если издашь хоть звук, больше никогда не сможешь ходить. Понял?
Дюмон кивнул.
– Ты не ЭO, не так ли?
Доктор мотнул головой. Нет.
– Они ждут твоего сигнала?
Доктор покачал головой и попытался что-то сказать, но ладонь Виктора заглушила слова. Виктор убрал руку, и доктор повторил:
– Они уже здесь.
Как будто по сигналу, Виктор услышал, как распахнулись двери, звук шагов.
– Извини, – продолжил Дюмон. – Они пришли в мой дом. Держат мою семью. Они сказали, что если я…
Виктор не дослушал.
– Твои мотивы не имеют значения. Единственное, что мне нужно знать, это как отсюда выбраться. – Он снял пистолет с предохранителя. – Выходы. Где они?
– Есть служебный лифт – другие здесь не остановятся – и две внутренние лестницы.
И, конечно, тот путь, по которому они войдут, самый прямой – и тот, у которого было наименьшее количество укрытий.
Сапоги грохотали по линолеуму, резкие лучи света отбрасывали тени на пластиковую пленку. Виктору нужно было видеть свои цели. Но ему не нужно было видеть их ясно.
Он потянулся к ближайшей тени, и она изогнулась от крика, а когда эффект неожиданности был потерян, раздались выстрелы, и пятый этаж погрузился в хаос.
* * *
Рука Виктора дернулась, и еще два солдата с криком упали, не успев зажечь свет. Секунду спустя он услышал характерный лязг металлической чеки, шипение, и затем шашки покатились по земле, наполняя воздух дымом.
– Задержи дыхание, – приказал он, прижимая Дюмона к стене, пока прицелы прожигали красные линии сквозь вздымающиеся клубы. Дым разъедал глаза Виктора, царапал его чувства, а вся энергия потекла по конечностям – как предупреждение.
Не сейчас, подумал он. Не сейчас.
Служебный лифт застонал, и Виктор успел увидеть дуло пистолета, пятно черной брони, армейские ботинки. Он изогнулся, выпустив заложника, и ушел с линии огня солдат.
Дюмон вскинул руки, а Виктор достиг лестницы.
– Не стреляйте! – закричал доктор, выкашливая дым из легких.
Солдаты прошли мимо, Виктор вышел на лестницу и побежал вниз.
Оттуда донеслись еще шаги, но у Виктора теперь было преимущество. К тому времени, когда его увидел первый солдат, Виктор уже завладел их нервами. Он вывернул рубильник на полную, и они упали, как марионетки с обрезанными нитками.
Виктор обошел их тела и продолжил спуск. Он был почти на уровне третьего этажа, когда ощутил первый спазм.
На секунду ему показалось, что его подстрелили.
Затем он с ужасом понял, что у него не осталось времени. Поток шел сквозь него, обжигая нервы. Виктор склонил голову, постоял, держась за перила, а потом потащился вперед.
Он добрался до первого этажа и открыл дверь как раз вовремя, чтобы увидеть солдата, направляющегося прямо к нему с поднятым оружием. Не успел Виктор собраться с силами или сосредоточиться, чтобы убить солдата, как кто-то другой сделал это за него.
Из ниоткуда возник глушитель, последовали три выстрела в упор.
Этого было недостаточно, чтобы пробить шлем, но застало солдата врасплох, и через полсекунды в поле зрения появился стрелок – женщина-врач. Она шагнула прямо к солдату, а затем почти элегантно вонзила клинок ему под шлем.
Солдат упал как камень, а женщина-врач повернулась к Виктору.
– Не стой там, – прошипела она странно знакомым голосом. Шаги гремели сверху и снизу. – Найди другой выход.
У Виктора были вопросы, но не было времени их задать.
Он повернулся и продолжил спускаться по лестнице на подземные уровни. Прорвавшись через ряд дверей в пустой зал, Виктор увидел в конце насмешливую вывеску – морг. Но помимо этого – знак выхода. На полпути его настиг следующий спазм, и Виктор споткнулся, врезался плечом в бетонную стену. Колено подломилось, и он упал.
Он попытался заставить себя подняться, но тут за спиной распахнулись двери.
– Лежать! – приказал солдат, и Виктор рухнул на пол.
– Мы его взяли, – сообщил один голос.
– Он лежит, – сказал другой.
Виктор не мог встать, не мог уйти. Но у него все еще оставалось одно оружие. Ток поднялся выше, рубильник зашкалило. Виктор держался как можно дольше, цепляясь за жизнь одну мучительную, полную агонии секунду, пока сапоги не появились у него перед глазами.
А потом отпустил поток.
Позволил боли обрушиться последней волной, смыть все на своем пути.
* * *
Виктор пришел в себя в темноте.
Какое-то время перед глазами плыло, но наконец он смог поймать фокус. Виктор лежал на каталке, потолок оказался намного ниже, чем следовало. Виктор проверил свои конечности, ожидая почувствовать ремни, кандалы, но на запястьях и лодыжках ничего не было. Он попытался сесть, и боль сжала грудь. Два ребра были сломаны, но он все еще мог дышать.
– Я начал сердечно-легочную реанимацию, – сказал голос. – Но побоялся, что это принесет больше вреда, чем пользы.
Виктор повернул голову и увидел фигуру в темноте.
Дюмон.
Доктор сидел на скамейке чуть поодаль, наполовину скрытый тенью.
Виктор оглянулся и понял, что лежит в кузове машины «Скорой помощи».
Приступ вернулся в виде фрагментов, разбитых кадров, но они не объяснили, как он добрался сюда с подвального этажа.
– Я нашел вас, – объяснил доктор, без всяких на то оснований, – у морга. Вернее, сначала я нашел солдат.
– Вы не передали меня ЭОН, – заметил Виктор. – Почему?
Дюмон уставился на свои руки.
– Ты мог убить меня на пятом этаже. Но отпустил.
Это не было актом милосердия. Убийство просто не имело никакого смысла.
– А солдаты? – спросил Виктор.
– Они уже были мертвы.
– Я тоже.
Дюмон кивнул:
– Медицина полна просчитанных рисков и решений, что надо принимать за доли секунды. Я свое принял.
– Ты мог уйти.
– Может быть, я не экстраординарный, – сказал Дюмон, – но я доктор. И я дал клятву.
