– К завтрашнему дню подготовьте транспортную команду.
Риос подняла бровь:
– Для какого заключенного?
– Для Кардейла.
* * *
Эли сидел на краю своей койки, сплетя пальцы и склонив голову, будто молится.
Или просто ждет.
При звуке шагов Стелла он поднял голову:
– Директор. Принесла ли моя ловушка какие-либо результаты?
Стелл замялся.
– Пока нет, – солгал он. Эли незачем знать о побеге Вейла, была дюжина причин держать его в неведении. Особенно учитывая то, что Стелл собирался сделать.
– Ты обдумал проблему Марселы?
Эли поднялся.
– Моя оценка не изменилась.
– Я не прошу оценок, – сказал Стелл, – мне нужны методы. Как бы ты ее прикончил?
– Как бы я?
– Ты все еще веришь, что лучше всех подготовлен для этой задачи.
Призрак улыбки.
– Так и есть.
– Позволь выразиться предельно ясно, – сказал Стелл. – Я тебе не доверяю.
– И не нужно, – ответил Эли.
Стелл покачал головой. О чем он только думал?
– Мы до сих пор не знаем, способен ли ты победить Марселу.
Эли мрачно улыбнулся.
– Хэверти год пытался найти пределы моей регенерации. Ему так и не удалось.
– Ее сила – не единственная проблема, – сказал Стелл. – Ведь Марсела действует не одна.
– Я тоже, – нажал Эли, указывая на камеру, на ЭОН. – Самое трудное не убить трех ЭО, директор. А собрать их в одном месте, а затем разделить, чтобы они не могли взаимодействовать. Сделайте это, и ваши агенты смогут позаботиться о двух других ЭО, пока я присматриваю за Марселой. Уверяю, при правильных условиях победить их более чем возможно.
Условия.
Стелл просунул приглашение Марселы через щель в стекловолокне.
– Это поможет?
Эли взял карточку, его глаза протанцевали по словам.
– Да, – ответил он, – думаю, да.
IV
Накануне ночью
Мерит
Виктору нужно было выпить.
Он заметил мрачную полосу невысоких неприметных зданий, зажатый между ними бар и пошел через улицу, ища в кармане телефон.
Митч ответил после второго гудка:
– Мы волновались. Что случилось с Дюмоном?
– Это была ловушка, – прямо сказал Виктор. – Он был просто человеком.
Митч выругался.
– ЭОН?
– Кто ж еще, – ответил Виктор. – Я сбежал, но не рискну привести их к вам в Кингсли.
– Это он? – раздался на заднем плане голос Сид. – Что случилось?
– Может, нам уехать? – спросил Митч.
Да, подумал Виктор. Но они не могли. Не сейчас. Движение только привлечет дальнейшее внимание ЭОН. Они расставили в больнице ловушку, подстерегали. Они заставили Виктора прийти к ним, значит, не смогли сами его найти. Но это не значило, что ЭОН не попытается. Они уже пронюхали о Сидни? Что будет, если они найдут ее?
– Оставайтесь в квартире, – велел Виктор. – Не подходите к двери. Никого не впускайте. Позвоните мне, если заметите что-нибудь или кого-нибудь снаружи.
– А ты сам? – спросил Митч.
Но у Виктора еще не было ответа на этот вопрос, поэтому он повесил трубку и вошел в бар. Это была дыра, плохо освещенная и полупустая. Он заказал виски и уселся в кабинке у задней стены, где мог наблюдать за единственной дверью бара и горсткой посетителей.
Виктор прихватил потрепанную бумажную книгу с центральной консоли машины «Скорой помощи» – теперь он выкопал ее вместе с черным маркером и раскрыл сломанный корешок.
Старые привычки. Маркер прочертил уверенную полосу, затемняя первую строку, а затем вторую. Виктор чувствовал, как с каждым стиранием, каждым сокращением текста замедляется пульс. Первое слово всегда было труднее всего найти. Время от времени Виктор искал какое-то конкретное, а затем стирал текст вокруг него, но по большей части, хотя Виктор не хотел признаваться в этом даже самому себе, подобная практика ощущалась не как физический акт, а как метафизический.
Он позволил маркеру ездить по странице, ожидая нужное слово. Виктор зачеркнул «гордость», «упал», «перемена», пока наконец не остановился на «найти». Маркер продолжил движение, пока не отыскал «путь».
У Виктора заканчивалось время и не хватало кандидатов, но он не сдавался.
Сидни, Митч, Доминик – все они вели себя так, как будто был вариант рискнуть и сдаться. Ничего подобного. В глубине души Виктор хотел бросить попытки, прекратить сражаться, но просто не мог. Та самая упрямая воля к выживанию, та самая черта, которая сначала превратила его в ЭО, теперь мешала ему смириться. Признать поражение.
Что бы с тобой ни случилось, как бы ты ни страдал, ты сделал это с собой сам.
Так сказал Кэмпбелл. И ЭО был прав. Виктор всегда был хозяином своей судьбы. Он забрался на этот стальной стол. Он заставил Энджи щелкнуть выключателем. Он вынудил Эли убить его пять лет назад, зная, что Сидни его вернет.
Каждое действие было его действием, каждый шаг – его собственным.
Если бы из этой ситуации существовал выход, Виктор бы его нашел.
Если нет, сделал бы его сам.
Единственная дверь бара распахнулась, и через несколько секунд Виктор услышал голос: неразборчивые слова, но ни с чем не сравнимый акцент.
Он поднял голову.
Через стойку наклонилась маленькая брюнетка с острыми лисьими чертами лица. Он никогда раньше не видел эту девушку, но знал, что это была она – женщина из стрип-клуба. Добрая самаритянка из переулка. И, конечно же, недавняя доктор, которая помогла ему сбежать от ЭОН. Виктор узнал не только акцент. Но и взгляд за глазами женщины – действительно, за ее глазами, – когда она повернулась к нему и озорная улыбка осветила ее лицо. Если бы это было ее лицо.
Она была ЭO – никаких сомнений.
Оборотень взяла стакан и направилась к нему.
– Тут не занято? – Опять этот мелодичный голос.
– И да и нет, – сказал Виктор. – «Стеклянная башня» – это была наша первая встреча?
Кривая улыбка появилась на лисьем лице.
– Да.
– Но не последняя.
– Нет, – сказала ЭО, опускаясь на стул напротив. – Не последняя.
Виктор сжал пальцами стакан.
– Кто ты?
– Считай меня своим ангелом-хранителем. Можешь звать меня Джун.
– Это твое настоящее имя?
