Дикарь кивнул.
– Я знаю то место. Километров тридцать вплавь. Думаю, до темноты сплавимся. А там, дальше, уже и Чащоба заканчивается, точнее, северный ее хвост.
– Выбираться надо, – подтвердил Унго. – У командир яд внутри. Недолго осталось, помощь нужен. И хозяин леса может придет. Тогда всем смерть.
Все вновь посмотрели на аборигена – на этот раз единодушно недобрыми взглядами. Унго вжал голову в плечи и замолчал.
До реки добрались без особых приключений. Ведомые юрким проводником, путники вышли к воде уже через полчаса. Неширокая река оказалась достаточно быстрой и бурной. На берегу стоял заброшенный трухлявый дом на сваях, про который упоминал Унго. К одной из свай были привязаны четыре бочки.
Не теряя ни минуты, команда принялась за строительство плота. Две алюминиевые емкости поставили впереди, две – позади, между ними настелили доски, позаимствованные у стены дома. Укрепили сооружение веревками и цепями, найденными любопытным Мальком внутри старого жилища. Получилось достаточно вместительное плавсредство, которое, особо не раздумывая, спустили на воду.
– Надо же, не потонул, – удивленно произнес Наймит, наблюдая, как плот покачивается на волнах.
– Тогда забираемся. Времени мало, – скомандовал Тритон, тревожно поглядывая на небо.
Вновь ожил ветер, погнал сплошную, без разрывов, огромную серую тучу прямо к реке. Громыхнуло, еще пока вдали, потянуло влагой и зябким холодом. Сгущалась тьма. Тритон присмотрелся: неужели на землю раньше времени начинала опускаться ночь, или это полные дождя тучи жались к земле? Во мраке что-то дрогнуло, зашевелилось, показался едва различимый, какой-то размытый силуэт, похожий на машину, несущуюся по автостраде. Мгла заклубилась, начала расступаться и… Машина летела по небу, разрезая ночь пополам, но не справилась с управлением и перевернулась…
Тритон вздрогнул, с трудом отвел взгляд. Уставшие глаза слезились, в них как будто насыпали песка. «Который день без отдыха? Не вспомнить. Обязательно надо заглянуть в «Криворылье» и как следует отдохнуть. Вот отведу этих товарищей – и зайду, – пообещал себе сталкер. – Закажу водки с пивом и буду пить, пока не отрублюсь. А как очухаюсь – опять пить. И так до тех пор, пока память не истреплется. Ведь когда-то она должна истрепаться? Что ей, сносу нет, что ли?»
Невольно Тритон вновь посмотрел вверх. Видение растворилось в черноте неба так же, как и пришло.
– Ну, ты идешь? – поторопила Вобла, пристально глядя на сталкера.
Тот кивнул, забрался на плот.
Глава 26
Перед тем как отчалить от берега, еще раз обсудили маршрут. Впереди, прямо посреди реки, из воды торчал острый край серой скалы. Этот участок решили обойти почти у кромки воды, несмотря на кучкующихся там угловатых, похожих на сплетенный в один стог хворост, тварей, явно недружелюбно поглядывающих на объект, плывущий по реке. Наймита поставили на передний край плота: торговец отвечал за безопасность и в случае чего должен был прикрыть группу огнем. Малька и Воблу усадили в центр и, проигнорировав категоричные возражения Наймита, дали им по автомату. Тритон решил сам управлять судном. Абориген места себе не нашел, поэтому метался по всему плоту.
Отчалили. Пошли резво, ловко маневрируя между крутыми поворотами и камнями, притаившимися под водой. Постепенно вошли в нужный темп и правили курс только по мере необходимости, обходя преграды в виде скал или топляка. Скоро миновали самые опасные места Чащобы. То и дело из глубины леса доносились различные крики и вой, перемежающиеся хрустом и чавканьем, отчего Унго каждый раз приседал на корточки и, чуть повернув голову вбок, чтобы лучше слышать, надолго замирал, не произнося ни слова. Потом, когда шум утихал, вновь поднимался и что-то бубнил себе под нос.
Вновь испортилась погода. Начало моросить. По берегам реки рваными клочьями растянулся туман.
– Наймит, – позвал Малёк.
– Чего тебе?
– Вон там, у того берега, из воды что-то на нас смотрит.
– Где?
– Вот. Видишь?
– Это коряга.
– Нет, оно шевелится.
– Может, каракатица? – предположил Тритон. Из водной глади и в самом деле торчало что-то похожее на бугорки глаз водного змея.
– Каракатицы обычно ближе ко дну держатся, – ответил Наймит, но без уверенности в голосе.
– А она опасная, эта каракатица? – дрожащим голосом спросил Малёк.
– Опасная, – кивнул Голубец. – У нее пасть размером с бочку, которую мы привязали вместо поплавка, и щупалец, крепких как канаты, пучок имеется приличный. Уж если схватит, то точно не отпустит.
– И на кой черт мы по воде пошли? – вздохнул парень, крепче сжимая автомат.
– Не боись, прорвемся!
Нечто, державшееся все это время на поверхности воды, вильнуло крепким длинным телом и, не поднимая брызг, плавно ушло на глубину.
– Экстрим, дамы и господа, закончился и начался настоящий трэш!
Тритон, помогая себе шестом, направил плот ближе к берегу. Скомандовал:
– Наймит, будь наготове.
– Всегда готов! – отчеканил тот, переводя ствол автомата в ту сторону, куда скрылось неизвестное создание.
Ожидание возможной атаки речного существа затянулось, заставив нервы всех пассажиров плота натянуться как струны.
– Может, ушла? – прошептал Малёк, вслушиваясь в журчание реки.
Голубец пожал плечами.
– Скорее всего, ушла, повезло нам.
Вдали послышался всплеск воды. Все разом обернулись, но ничего, кроме густой белой пены на поверхности реки и расходящихся в разные стороны кругов, не разглядели.
У Малька все же сдали нервы. Дрожащими руками пытаясь снять оружие с предохранителя, он затараторил:
– Это она, да? Это та каракатица, да? Сейчас я ее подстрелю!
– Тише ты! – осадил его Тритон. – Не надо почем зря патроны тратить. К тому же тварь эта уже и в самом деле уплыла.
– Уплыла? – не поверив сталкеру, переспросил паренек. – И даже нас не попыталась съесть?
Тритон рассмеялся.
– Представь себе – и так бывает.
Внезапно оживился абориген. Он схватился за голову, начал трястись, потом сбивчиво заговорил:
– Гневить духа! Злость! Злость! Нехорошо! Скорее надо плавать отсюда!
– Чего это он? – спросил Наймит, с опаской поглядывая на лохматого соседа.
– О чем ты? Какого еще духа мы разгневали? – переспросил сталкер.
– Гневить духа! Он приходить в виде рыба, но мы не давать подношение! Гневить нас за это!
– Ты это брось тут, панику разводить, – попытался успокоить его Тритон.
Но дикарь и не думал успокаиваться. Наоборот, он начал метаться по плоту, ругаясь и плача.
