— Маршал, — спокойно ответил Ралстан, — ставить под сомнение твои слова — это моя основная задача.
— Нельзя достичь достойного результата, не прилагая усилий. Лучше преодолеть препятствия до того, как понадобятся планы! — процитировал Магнерик.
— Так говорил Сигизмунд, — кивнул Ралстан.
— Я напоминаю слова нашего основателя не в поддержку твоих доводов, а против них! Мы уже составили план. Время для возражений прошло.
— Возможно. Но с недавних пор ты злишься на каждое мое возражение. — Ралстан мерил шагами просторную пустую комнату. Из нее пришлось убрать все, оставив лишь голую обшивку стен и металл переборок, чтобы вместить громаду дредноута в часы отдыха. Магнерик отказался спускаться в кузни-гробницы, желая постоянно оставаться рядом с командным центром. — И я снова вынужден протестовать против твоего решения ослушаться приказа верховного маршала о возвращении. Созвали Последнюю Стену, и мы должны присоединиться к ней, а не тратить наше время на преследование этих предателей. На кону более важные вещи.
— Наш путь — иной! Клятва Сигизмунда — первостепенна! Мы — крестоносцы, а не гарнизонные войска.
— Это — другое, мой господин.
— Нет, не другое. Мы почти настигли Железных Воинов, нельзя позволить им окопаться, или мы никогда не сможем выкурить их из логова. Нужно ударить сейчас. Когда с ними будет покончено, мы отправимся в этот новый поход.
— Магнерик, эмоции ослепляют тебя! — взмолился Ралстан. — Возмездие является благородным деянием, когда вершится во славу Императора. Ты же ищешь его лишь для себя. Тебе нужно отдохнуть. Фратер-астротехник Бальдон сообщил мне, что ты уже на шесть месяцев просрочил обязательное погружение в сон на обслуживание.
— А теперь ты еще и марсианских судомоек приплетаешь! — воскликнул Магнерик.
— Ты оскорбляешь честь нашего брата-технодесантника, называя его подобным образом.
— Но ты же подвергаешь сомнению мою честь!
— Я говорю как твой друг, ученик и почитатель, мой господин, — сказал Ралстан. Магнерика со временем становилось все сложнее успокаивать, и кастелян уже с трудом сдерживал гнев. — Твой саркофаг не рассчитан на столь долгие периоды активности.
Дредноут поднял массивный силовой кулак и угрожающе направил его на товарища.
— Ты пытаешься действовать против меня, кастелян. Больше я этого не потерплю.
— По крайней мере поговори с капелланом Аладуком. Если не хочешь слышать меня, то, возможно, услышишь его.
Магнерик неуклюже развернулся, громко топая по палубе короткими ногами своей боевой машины.
— Когда оторванная голова Калькатора будет зажата в моем кулаке, когда я превращу его предательский мозг в кашу, тогда и отдохну. Но не раньше! Именем Императора, что бы ни говорил ты или кто-то еще, я дал клятву — и я ее сдержу!
Двери широко распахнулись, и маршал-дредноут вернулся на мостик. Ралстан раздраженно вздохнул и двинулся следом.
Когда-то у Джеленика IV было собственное имя. Теперь же на звездных картах Империума его отмечали лишь как название системы и номер. Калькатор был одним из немногих, кто помнил, как называли это место его обитатели, ибо он был свидетелем его разрушения.
«Громовые ястребы» Железных Воинов летели над пришедшей в полное запустение местностью. Первым в строю шел корабль под названием «Мератара». Они пересекали высохший океанский бассейн, теперь покрытый бесконечными дюнами, заполонившими всю поверхность планеты, от Северного полюса до Южного. Моря давно исчезли, испарились под ударами титанических орудий во время войны против ложного Императора. Калькатор еще помнил мир зеленым и теплым. Но воины Терры положили этому конец.
Оголенное дно океана резко поднималось, отмечая место, где когда-то было побережье. «Громовые ястребы» повернули на юг, следуя вдоль линии утесов, омываемых морем песка. В том месиве, что осталось от атмосферы планеты, бушевали яростные штормы, окрашивая воздух в оранжевый цвет поднятой пылью.
Из-за дюн показались руины города, внезапно проступив сквозь мутный воздух, — единственный признак того, что здесь когда-то существовала жизнь. Длинные прямоугольные платформы доков выступали далеко вперед, врезаясь в пространство исчезнувшего моря. Их очертания все еще удавалось разобрать, несмотря на толстый слой песка.
— Теперь на север, к посадочным площадкам! — приказал Калькатор.
— Как прикажете, кузнец войны, — кивнул Леронт, пилот.
Космопорт занимал большую часть расположенных за городом равнин. Плоские серые платформы постоянно обдувались бесконечными ветрами. Русло высохшей реки огибало их и исчезало среди холмов, напоминая кровеносный сосуд трупа, с которого содрали кожу. Землю испещрили кратеры, о существовании которых можно было догадаться лишь по более глубоким участкам надутого ветром песка. Еще дальше, на самой границе равнины, виднелись скалы, образовавшиеся за многие миллионы лет под воздействием геологических процессов. А потом эти процессы остановились в один миг под ударом огненного шторма.
— Вон туда, налево. Сажай нас, — сказал Калькатор.
Трап «Мератары» упал в мягкую, как шелк, пыль. Предсмертный вопль планеты, воплощенный в постоянных ветрах, все еще не утих, и за последнюю тысячу лет им удалось размолоть осколки этого мира в мелкий лёсс. Перед тем как выйти наружу, Калькатор надел шлем и велел своим подчиненным сделать то же самое. Насыщенный твердыми частицами, воздух был сам по себе плохо пригоден для дыхания, но это была лишь одна из нескольких опасностей, подстерегавших снаружи. Озоновый слой Джеленика IV давно исчез, и поверхность планеты купалась в космической радиации своей звезды.
Следом за «Мератарой» на покрытые грязью посадочные площадки мертвого мира опустились еще три штурмовых корабля и замерли в ожидании, не глуша двигателей. Железных Воинов в последнее время слишком часто заставляли отступать, и они не имели права ослабить бдительность. За спиной кузнеца войны выстроились пятьдесят легионеров. Это была большая часть его сильно сократившейся великой роты, и проблемы с численностью начинали вызывать определенное беспокойство. Они терпеливо ждали, пока Калькатор осматривал скалы. Мир изменился до неузнаваемости, и его нынешняя топография лишь отдаленно напоминала старую. Он не мог отыскать вход в комплекс.
— Вы уверены, что он здесь, милорд? — раздался голос Цезакса. — Здесь все мертвее, чем в склепе. Возможно, хранилище уничтожено, разграблено или погребено под миллионами тонн песка.
— Тихо! — резко перебил подчиненного Калькатор, хотя и понимал, что все сказанное с определенной вероятностью могло оказаться правдой. — Ты забываешься.
— Да, кузнец войны, — пробормотал тот.
Цезакс был для Калькатора почти что другом. Но дружба — это слабость. Братство — вот в чем сила. Фамильярность Цезакса в последнее время заставляла разделять эти два вида уз.
Калькатору нужно было держать воина в рамках. Все вокруг следили за ним. После падения Клостры его репутация в великой роте пострадала. И хотя никто еще не бросил ему вызов в открытую, на скольких своих бойцов он в реальности может рассчитывать? Об этом лучше не думать. Нужно привести их к победе, и они снова будут следовать приказам. И железо их верности не придется проверять на прочность.
