– Это не так забавно.
Он рассмеялся.
– Тут ты не права, зависит от того, как задать вопрос. Ладно, не важно. Я готов сыграть. Признание или желание. Начинай.
Подцепив вилкой кусок лосося, Гейдж отправил его в рот, не спуская глаз с Кэсс. Ей стало не по себе, и она мысленно выругалась; под взглядом Гейджа, который просвечивал ее словно рентген, она лихорадочно соображала, о чем спросить его.
– Ты когда-нибудь уклонялся от налогов?
– Это и есть твой вопрос? – Гейдж покачал головой. – А я-то уж было испугался. Но мне нечего скрывать. Несмотря на все, что я думаю о корпоративном налогообложении, нет, я никогда не уклонялся от налогов.
– Но ты жульничал в карты. Постоянно.
Он улыбнулся.
– Только когда мы играли в стрип-покер, дорогая. И поверь мне, это того стоило.
Воспоминания кольнули ее сердце. Они всегда использовали карты в качестве прелюдии к любовным играм. Покер всегда заканчивался одинаково – они лежали рядом обнаженные и счастливые. Кэсс помнила, как Гейдж сводил ее с ума, нарочито медленно стягивая с себя одежду.
В ее памяти снова и снова возникали яркие образы. Вот они занимаются любовью, и тело Кэсс плавится под искусными ласками Гейджа. Он всегда был частью ее жизни, наполнял ее разум, тело и душу.
Прошло десять лет, но ничего не изменилось. В то самое мгновение, когда Кэсс узнала Гейджа на парковке, она словно очнулась от многолетней комы. Она и не подозревала, как ей не хватало той безоглядной, страстной любви, внимания мужчины. Не просто мужчины, а Гейджа.
Их взгляды встретились, атмосфера ощутимо накалилась. Очевидно, он тоже вспомнил, как им было хорошо вместе. По телу Кэсс пробежал трепет.
Когда-то они были очень близки, потому что их связывало много общего. У них была одна цель, и Кэсс привыкла во всем полагаться на Гейджа. Она знала, что у него найдет ответы на все свои вопросы, он понимал ее.
Теперь они были равны, но это ничего не меняло. Гейдж Брэнсон, глава преуспевающей компании, был куда привлекательнее, чем он же в роли наставника.
Вилка повисла в воздухе, он склонил голову.
– Так мы играем?
Кэсс моргнула, вопрос Гейджа вернул ее к реальности. Она взяла бокал и сделала большой глоток вина.
Стоило Гейджу очутиться рядом, и она забыла, зачем согласилась на этот ужин. Он околдовал ее, усыпил ее бдительность, заставил поверить в то, что они всего лишь старые друзья, встретившиеся за бокалом вина.
Он никогда по-настоящему не любил ее. Наверное, лежа рядом с Кэсс в постели, он обдумывал свой побег. Вот и сейчас он думает, как украсть ее формулу.
Гейджу Брэнсону, главе преуспевающей компании, наплевать на сердце Кэсс, точно так же, как тогда, десять лет назад.
Чтобы выжить, много лет она работала по шестнадцать часов в день, приходила домой и без сил падала на постель. Только это спасло ее. Иначе она бы захлебнулась в жалости к себе, оплакивая утраченную любовь.
И вот Гейдж снова рядом. Настало время понести заслуженное наказание. Зажмурившись на мгновение, Кэсс отогнала прочь воспоминания.
– Прости. Следующий вопрос. Ты когда-нибудь что-нибудь крал?
– По-моему, сначала я должен выбрать – правду или желание, разве нет? И потом, к чему все эти высокоморальные вопросы? В последний раз я играл довольно давно, но мне помнится, что мы спрашивали друг у друга имена возлюбленных или, например, купалась ли ты когда-нибудь голышом?
– Может быть, для подростков эти вопросы и хороши, но мы играем в продвинутую версию для взрослых, – заявила Кэсс и тут же пожалела о сказанном, уж больно двусмысленно прозвучали ее слова. Глаза Гейджа опасно сверкнули.
– Почему же ты сразу не сказала? – На его губах появилась коварная ухмылка. – Тогда я, пожалуй, выберу желание.
Кэсс выругалась про себя. Она должна была это предвидеть.
– Я желаю, чтобы ты ответил на вопрос.
– О нет, дорогая, – со смехом сказал он, – так не пойдет. Ты обещала мне игру для взрослых, и я готов заплатить за то, что не ответил на вопрос. Ну, давай же.
Очевидно, он рассчитывал увидеть в желании Кэсс сексуальный подтекст. Она не стала его разочаровывать.
– Я хочу, чтобы ты снял рубашку.
– Здесь? – Гейдж оглядел переполненный ресторан и нахмурился. – Не хотелось бы, чтобы остальные парни удавились от зависти. Может быть, придумаешь что-нибудь другое?
Типичное мужское самомнение. Впрочем, его тело было в прекрасной форме.
– Что, струсил? – беззаботно спросила она. – Ты сам выбрал желание.
– Я охотно сниму рубашку, – возразил он, – в машине, в твоей спальне, в твоем офисе. Для этого даже не обязательно играть в карты. Выбери любое другое место, милая, и твое желание будет исполнено. В этом ресторане, к сожалению, довольно строгий дресс-код и санитарные нормы. Это значит, что твое желание недействительно.
Кэсс недовольно наморщила нос.
– И давно ты стал таким воспитанным?
– Я предпочитаю не нарушать закон. – Он пожал плечами. – Вот тебе ответ, раз уж я не выполнил твое желание. Моя очередь.
– Что значит – твоя очередь? – удивилась Кэсс.
– Моя очередь задать тебе вопрос, – ответил Гейдж, задумчиво дожевывая рыбу. – Назови мне имя последнего парня, в которого ты была влюблена.
Любовь. Это слово эхом отозвалось в ее груди. Там все еще зияла рана, нанесенная последним парнем, которого она любила. Ее желудок свела судорога, и вино вдруг стало горьким.
Дурацкая игра. Она ведь может и соврать. Но Гейдж смотрел на Кэсс так, словно читал ее мысли. Она не могла сказать ему правду. И не могла выполнить его желание, потому что он захочет чего-нибудь недопустимого. Например, просидеть на его коленях не меньше пяти минут или засунуть в его карман свое нижнее белье.
Зачем она вообще затеяла эту игру? Чтобы доказать, что Гейдж не заслуживает доверия? Но у нее нет доказательств того, что он как-то связан с утечкой информации. Чтобы убедиться, что он больше не властен над ней? Но она только что доказала обратное.
Чувствуя себя загнанной в ловушку и злясь на себя за это, Кэсс в отчаянии смотрела на Гейджа. Она представила себе, как он удивится, если в ответ на свой вопрос услышит свое имя. Ей причиняло боль то, что Гейдж даже не сознавал, как глубоко ранил ее.
– Прости. – Она швырнула салфетку прямо в тарелку с нетронутым цыпленком, вскочила со стула и бросилась в дамскую комнату. Ее душили рыдания.
Гейдж изумленно смотрел вслед стремительно удаляющейся Кэсс.
Она сама начала эту глупую игру. Неужели ее так расстроило, что он не выполнил ее желание? Но почему? Потому, что она хотела увидеть его обнаженным и не решилась прямо сказать ему об этом?
