– Нет. Он больше никого не звал.
– Почему?
– Я не знаю. Возможно, потому, что большинство тех парней были гораздо старше нас. И Дэнни сказал, что хочет поговорить о гонках. А им не было дела до гонок. Сначала он задавал много вопросов. Я был гонщиком, и он хотел узнать, каково это. Он знал имена многих знаменитых гонщиков и расспрашивал меня о них.
– Как поступил бы любой болельщик, – заметил Люк.
– Да. Вопросы типа «А Виктор на самом деле так хорош, как кажется?» и «А Энди действительно хороший партнер?». Однако позже он стал задавать другие вопросы, которые показались мне странными.
– Например?
– Он хотел знать, как заканчиваются гонки. Сколько времени потребуется претендентам на победу, чтобы добраться от Боулдера до финиша в центре Денвера? Сколько гонщиков приезжает одновременно? Насколько близко болельщики могут подойти к победителям? Сколько народу там будет? Где толпа будет больше, в начале финишной прямой или в конце? Он хотел узнать, как обеспечивается безопасность во время гонок, что делают спортсмены, когда прибывают на финиш, сразу уходят или общаются с болельщиками? На некоторые вопросы я не мог ответить, и он ужасно злился.
– И что ты делал? – спросил Люк.
– Стал выдумывать. Лгал, потому что он начинал меня донимать. Я чувствовал, что ему нет до меня дела, он просто высасывает из меня информацию.
– И что ты рассказывал ему?
– Я говорил, что гонщики остаются до конца, и болельщики тоже, и в самом конце начинается настоящее столпотворение. Я сказал ему, что, если хочешь сфотографироваться с победителями, стоит лишь об этом попросить. На некоторых гонках так и бывает, но обычно гонщики соглашаются лишь в том случае, если их просит об этом хорошенькая девушка. Этого я ему не сказал.
– В тот день, когда у тебя случился срыв в кухне отеля и тебя забрали в больницу, ты тоже был в лагере с Дэнни? – спросил Люк.
– Не знаю, что со мной бы произошло, не окажись я в больнице, – ответил Скотт. – Когда в то утро я сказал Дэнни, что пойду на работу, он рассвирепел. Сказал, что я не должен туда возвращаться. Я объяснил, что это хорошая работа, что мне там понравилось и люди там хорошие. И я хотел снова увидеть Морган. Дэнни очень огорчился. Заявил, что сестре на меня плевать, да и людям в отеле тоже, а мы с ним – одна команда. И должны держаться вместе.
– И что ты на это ответил?
– Ничего. Просто взял вещи и сказал, что пойду на работу. Он орал, чтобы я никому о нем не рассказывал. Я пообещал, что ничего никому не расскажу, но уверен, что он мне не поверил. И я решил не возвращаться.
– Но все же вернулся, – напомнил ему Люк.
– Да. Я беспокоился, что он навредит Морган.
– Он угрожал Морган?
– В больнице. – При воспоминании об этом у Скотта все болезненно сжалось внутри. – Он сказал, что если я не стану помалкивать, то он причинит вред моей сестре. И я уверен, что это не пустые слова. Знаешь, это что-то вроде интуиции.
– Да, понимаю, – кивнул Люк и взглянул на телефон. – Я позвоню и сообщу, что сегодня утром Дэнни был замечен на автобусной остановке. Это как раз неподалеку от того места, где завтра будет проходить закрытие соревнований.
– Ты думаешь, именно Дэнни заложил бомбы в Лондоне и Париже? – спросил Скотт. – Думаешь, он попытается повторить это и здесь? Он был в Лондоне и вел себя очень странно. Я слышал, что президент Международного союза велосипедистов был отравлен. И в тот вечер я видел, как Дэнни что-то подсыпал в одну из тарелок. Он заметил, что я смотрю на него, и быстро отошел в сторону, но предупредил, что мне не поздоровится, если я кому-нибудь об этом расскажу. Если именно Дэнни отравил президента Деметри, тогда он, скорее всего, ненавидит гонки.
– Мы думаем, что он и есть тот самый террорист, которого мы ищем, – ответил наконец Люк. – Спасибо тебе, ты смелый парень и очень помог.
Скотт отвел взгляд, пытаясь сдержать эмоции.
– Я не могу больше участвовать в гонках, но по-прежнему очень люблю этот спорт. А кто-то пытается причинить вред спортсменам и зрителям. Этот кто-то еще более безумен, чем я.
– Ты прав. – Люк достал свой телефон, издавший три звуковых сигнала. – Сообщение от Морган.
Он нажал на значок сообщения. Скотт не смотрел на телефон, он не сводил глаз с лица Люка и заметил, как смертельно побледнел агент ФБР.
Скотт резко выпрямился. Люк выглядел так, будто вот-вот потеряет сознание.
– Это Морган. – Его голос сорвался. Он развернул экран телефона, и Скотт увидел фото сестры. Она была связана и лежала на грязном бетонном полу, ее глаза расширились от ужаса.
– Что у нее на груди? – спросил Скотт, указывая на нечто, напоминающее радиоприемник, к которому были присоединены какие-то провода.
– Это бомба. – Люк пристально смотрел на фото, кровь начинала медленно приливать к его щекам. – В сообщении говорится: «Твоя подруга у меня. И она отметит окончание гонки c большим шумом».
Глава 16
Морган не знала, сколько времени лежала на полу в кладовой автобусной станции со связанными за спиной руками и тяжелым жилетом на груди. Когда ее глаза привыкли к темноте, она заметила тонкую полоску света, пробивавшуюся из-под двери. В зале ожидания раздавались торопливые, приглушенные шаги людей, спешащих к автобусам, обрывки слов.
Она закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на том, чтобы освободиться от пут, связывающих ее кисти. Проволока или пластиковый шнур, которым воспользовался Дэнни, впился в ее кожу, и от ее безуспешных усилий на коже выступила кровь. Она поползла на спине к двери. Возможно, если она постучит в нее ногами, кто-нибудь ее услышит. Но при первом же сильном ударе в металлическую дверь Морган почувствовала, как ее тело задрожало, и она пришла в ужас, подумав, что запустила в действие взрывной механизм. Больше она решила не рисковать.
Морган изо всех сил пыталась успокоиться. Ей повезло, что он не задушил ее кляпом. Но возможно, он никогда сюда больше не вернется. И взорвет бомбу дистанционно, когда придет время. Автобусная станция располагалась прямо под залом ожидания, рядом с площадью.
Но нет. Он же сам сказал, что вернется.
Через некоторое время шум на автостанции стих, и внезапно дверь распахнулась. Морган не слышала его шагов и потому испуганно вздрогнула. Она увидела серые мешковатые форменные брюки, и в ее душе затеплилась надежда: она решила, что ее нашел один из уборщиков.
Но это был Дэнни. Большая часть его лица была скрыта огромными черными очками. На лоб он натянул вязаную шапку.
– Пора, – сказал он, рывком поднял ее на ноги и грубо поволок в сторону большой мусорной тележки у двери.
Подхватив девушку на руки, он принялся запихивать ее в контейнер. Она пыталась сопротивляться, но безуспешно. Он засунул ее в мусорный контейнер, заставив подогнуть колени к груди, а сверху прикрыл рваной бумагой.
