Если только не…
Он плотнее укутался в пальто и пожалел, что не надел шапку. Он подумывал об этом, стоя дома перед зеркалом, но решил не надевать. Шапка всегда портила его прическу. Он выбрал тонкий серый кашемировый свитер с высоким горлом, хорошо подходивший к бежевому пальто, и пару коричневых овечьих перчаток, достаточно коротких, чтобы было видно часы «Брайтлинг», которые он только что купил. Те, что рекламировал Леонардо Ди Каприо. Ими он особенно гордился. К счастью, ему хватило ума надеть под брюки тонкое шерстяное термобелье. Он же все-таки живет в Норвегии. Пока что. Возможно, потом будет Монако? С мыслью об этом он инвестировал в акции несколько месяцев назад.
Миа Крюгер?
Это означало, что и Мунк должен быть здесь. Важные птицы. Может быть, труп на парковке все-таки был не замерзшим до смерти алкашом и не студентом, покончившим с собой. Миа и Мунк? Сначала балерина, потом джазист, а теперь вот это? Значит, связь все же есть? Рённинг улыбнулся про себя и почувствовал, как внутри защекотало. Неужели это… серийный убийца? Это уже кое-что. Действительно, дело для человека его калибра. Может быть, удача все же не оставила его. Рённинг пробрался сквозь толпу и нашел Уле Лунда, коллегу из «ВГ».
– Что там? – спросил Рённинг.
– Пока мы знаем немного, – ответил Лунд. – Но ходят слухи, что это совсем молодой парнишка.
Рённинг достал из кармана сигарету.
– Студент?
– Не знаю. Возможно.
– Что там? – спросила только что подошедшая журналистка.
Она из газеты «Дагбладет». Зовут Вибеке как-то там. Рённинг не помнил, все равно она корова. Он однажды пытался закадрить ее в баре отеля «Гранд». Ему понравилось, как смотрелось ее платье сзади.
– Студент, – соврал Рённинг. – Скорее всего, самоубийство.
– Что ты такое говоришь? – спросила Вибеке Корова. – По полицейской рации они сказали другое.
– А что? – полюбопытствовал Лунд.
– Четырнадцать лет, – продолжила Вибеке, взглянув на Рённинга. – У тебя не такая информация?
– Понятия не имею. Я только приехал, – ухмыльнулся Рённинг, закуривая.
– Дурак.
Вибеке Корова покачала головой и пошла к ограждениям.
– Уже есть имя?
– Неофициально, но говорят, его зовут Рубен Иверсен. Четырнадцать лет.
Еще один, молодой парень в очках. Из «Дагсависен».
– Откуда ты знаешь? – спросил Лунд.
– Есть свои источники, – ухмыльнулся очкарик.
Рённинг достал свой телефон и отправил быстрое смс: «Жертва, вероятно, Рубен Иверсен, 14, найдете школу? Отправите туда кого-нибудь? Семья, одноклассники, учителя и т. д.?»
Вдруг толпа зашевелилась.
– Голи!
– Анетте!
Через ограждения выехала черная машина. Вспышки и тянущиеся ручонки, шипящие языки через плечи операторов с ТВ-камерами.
– Голи!
– Анетте!
– Связано ли это с другими жертвами?
Вот именно.
Значит, не только ему в голову пришла эта мысль.
Хорошо. Это вызов. Пора показать им, кто он такой. Он не может стоять здесь, как остальные уличные журналисты-проститутки.
Эрик Рённинг отступил чуть назад, оттуда был лучше обзор. Может, он и ленив, но не дурак. Потому он и был приближенным редактора Грунга. Его любимчиком. Рённингу это нравилось, действительно нравилось, и он чувствовал стыд за то, что немного подвел его. Взгляд, которым Грунг одарил его, когда до старого газетчика дошло, что его удостоенный премии любимчик провел их всех.
Ок, ладно. Нет повода вешать нос. Самое время заслужить икру. Он отошел еще немного, чтобы посмотреть, нет ли другого пути наверх. Мунк и Миа, да, это роскошь, но остальные? Какие-нибудь парни из полиции низших чинов? Они, небось, просто понабрали охранников из торгового центра, всю команду, и Рённинг сомневался, что им удалось обезопасить это место происшествия за такое короткое время. А обезьянки все еще неподвижно толпились кучкой перед ограждением, задрав головы.
Новички.
Неудивительно, что вы никогда ничего не добиваетесь.
Эрик Рённинг слегка улыбнулся самому себе, выбросил сигарету и стал искать другой путь наверх к парковке.
33
Миа прибыла на парковку у лагеря Скар, где ее встретил Мунк с выражением беспокойства на лице.
– Ты не спала?
– В смысле?
– Ты выглядишь просто ужасно.
– Ну и ну, спасибо тебе, – ответила Миа.
– Извини, я не то имел в виду, все нормально?
– У меня все хорошо. Что тут у нас?
– Снова машина, – сказал Мунк, кивнув в сторону края парковки. – Угнанная. У семьи в Экерне. Вернулись домой из отпуска – машины нет.
– А почему мы стоим тут?
– Судмедэксперт хочет все закончить.
– Это та новенькая?
Миа кивнула на открытый багажник, где темноволосая женщина, оживленно жестикулируя, заставляла людей вокруг бегать, выполняя ее поручения.
– Лиллиан Лунд.
– Строгая дама?
– Вроде ничего, – кивнул Мунк.
– Отметина от шприца?
– Да.
Миа увидела очередную камеру на штативе, направленную на заднюю часть машины.
– Ты проверил фотоаппарат?
– Тринадцать, – медленно проговорил Мунк.
– Черт.
– Тебе это о чем-то говорит?
Он повернулся к Мии и прикурил новую сигарету.
– Четыре, семь, тринадцать?
– Ты у нас математик, – сказала Миа, потирая заспанные глаза.
– Числа из лотереи?
– Что-что?
– Нет, ничего. Эти числа. Ненавижу, что он играет с нами таким образом.
– Кто нашел его?
– Охранник. Ульсен. Он был в шоке. Я отправил его в Гренланд. Анетте его допросит.
– Давно?
– Пару часов назад, а что?
Миа кивнула на дорогу.
– И уже куча прессы?
Мунк пожал плечами.
– Волки чуют кровь, – пробормотала Миа.
К ним подошла криминалист. Она спустила маску с лица и вздохнула, обращаясь к Мунку.
– Вы дали на это добро?
– Что?
– У нас нет доступа, пока не закончат с медэкспертизой.
– Это не займет много времени.
– Да, но…
