– Он не убрал камеры?
– Вот свинья, – сухо засмеялся Рённинг. – Небось надеялся заснять что-нибудь для приватного просмотра. Я сразу же это увидел. От него разило угрызениями совести. Мне понадобилось всего десять секунд, чтобы заставить его признаться.
Официант вернулся с вином. Рённинг дождался, пока он нальет бокал, и продолжил:
– Бум – и через двадцать минут мы были дома у этого парня, залезли в его компьютер, и оно там было.
Он ухмыльнулся и положил телефон на стол.
– Невероятно, – сказал Грунг, покачав головой. – И ты его видел?
– Конечно.
– И это?..
– Весь сеанс.
– С самого начала? Ты видел?..
– Все, – улыбнулся Рённинг, подвинув телефон на белой скатерти.
– Можно мне? – сказал Грунг, поднимая телефон со стола, словно новорожденного ребенка.
– Конечно.
– Спасибо, – проговорил Грунг, засовывая телефон в карман пиджака.
– My pleasure
[10], – сказал Рённинг, поднимая тост.
Грунг нервно огляделся по сторонам, словно он ожидал, что их преследует служба безопасности и что в любой момент сюда мог ворваться отряд-летучка, затем осторожно встал и неспешно двинулся в сторону туалетов.
36
Карри, плотным телосложением напоминавший бульдога, стоял в лифте, когда вошла Миа. Он нажал на кнопку и схватился за голову.
– Черт, тяжелый день, – пробурчал он.
– Да, для нас всех, – сказала Миа, посмотрев на него. – Ты где был? Завис где-то, что ли?
– Только чуть-чуть, не переживай.
Карри посмотрел на нее взглядом, который она истолковала так: больше вопросов задавать не нужно.
Опущенные плечи. Черные круги под глазами. И что-то во взгляде, чего она не могла прочесть.
Миа не могла перестать думать о том, что Волд рассказал ей в «Лорри», но ощутила, что сейчас не в силах туда погружаться. Три убийства. Пока отложим это в сторону.
– Куда едем? – спросила она, когда они добрались до подземной парковки.
– «Игрушки Калле» в Торшове, – сказал Карри, открыв одну из машин.
– Я за рулем, – сказала Миа, забирая у него ключи.
– Серьезно? – рявкнул бульдог.
– Да, – сказала Миа, садясь за руль.
Карри вздохнул, пристегиваясь. Выглядел он так, будто голова на плечах еле держится.
– Как удалось так быстро отыскать это место? – спросила Миа, выезжая из гаража.
– Гренли разослал письма всем, кого только смог найти. Магазинам игрушек, импортерам, всем связанным с детскими товарами ребятам – и тут же получил ответ о том, что есть, возможно, нужный нам человек.
– Ты говорил с этим парнем?
– Немного. Он спал. Сказал, что приедет как можно быстрее.
– Магазин не был открыт?
Карри вздохнул и подпер голову руками.
– Э-э, нет, кажется, это какой-то альтернативный магазин. Настоящие игрушки ручной работы. Из материалов, не наносящих вреда бедным детям из стран третьего мира, все такое. С непредсказуемыми часами работы, ну, ты знаешь. Но парень собирался приехать сейчас же.
Карри достал из кармана коробку жевательного табака и положил мешочек под губу.
– У тебя нет воды?
Миа засмеялась.
– В смысле? Нет ли у меня крана во внутреннем кармане?
– Хрен его знает, – сказал Карри, снова подперев голову. – Сейчас все ходят с водой в бутылке, может, и ты? Вот же дерьмо.
– Сорри, – сказала Миа, свернув к Торшову.
– А «Ибукса» нет?
– Нет, – сочувственно улыбнулась она. – Хочешь, я где-нибудь остановлюсь?
– Можно?
Миа свернула к тротуару и подождала, пока Карри сбегает в супермаркет.
– Спасибо, – пробормотал бульдог, вернувшись в машину и запихнув в себя четыре таблетки, запив их почти целой бутылкой воды.
Миа нашла самым разумным остаток пути помолчать.
Они припарковались и только успели найти самодельную вывеску, как по тротуару к ним подошел длинноволосый мужчина средних лет с большой бородой.
– Это вы звонили? – спросил он, доставая звенящую связку ключей из большой куртки-анорака.
– Юн Ларсен, – представился Карри, протягивая руку.
– Томас Ланге, – сказал бородач. – Но все зовут меня Долговязый Томас.
– А почему не Калле? – спросила Миа, кивнув на вывеску над дверью.
Мужчина улыбнулся.
– Калле, умеющий лазать по деревьям? Не слышали о нем? Из детской программы по телевизору?
– Тот, что целыми днями лежит на дереве и смотрит на облака? – пробормотал Карри.
– Это я, – улыбнулся Ланге, отпирая дверь.
– «Жил парнишка по имени Калле, и у Калле имелся канат», – запел Карри, не попадая ни в одну ноту. – Неужели ты не помнишь? Калле лежит на дереве, размышляя о жизни, пока дедушка, сидя на траве, читает газету?
– Помню, – кивнула Миа.
– Ох уж эти шведы. Черт, почему все лучшее приходит от них? Эмиль, Червен, Калле Блюмквист, Белый камень. Ты помнишь хоть что-то хорошее из Норвегии? Нет, блин, все шведское.
– Пойдем? – сказала Миа, указывая на открытую дверь.
– Ронья, дочь разбойника, Альберт Оберг.
– После тебя, – сказала Миа, проследовав за Карри через порог.
– Я где-то видел вас раньше? – спросил Ланге, когда они вошли в магазин.
– Миа Крюгер, – представилась Миа и подала ему руку.
– Ага! – сказал Ланге, снял длинный разноцветный шарф и положил его на прилавок. – Я так и знал, что-то знакомое. Я могу вам что-нибудь предложить?
– Нет, спасибо, – ответила Миа.
– Нам только нужно узнать, вы ли продали это? – спросил Карри, доставая фотографию из кармана.
Ланге взглянул на нее и наморщил нос.
– Это мое, да. Кто это поджег мой домик?
– Это мы и пытаемся выяснить, – сказала Миа. – Вы много таких продали?
– Нет. Я продал один, да и все. Теперь на настоящие вещи спрос невелик. А жаль, ведь я сделал много таких. По-моему, получилось красиво.
Ланге вернул снимок Карри и скрылся в подсобке. Он вернулся с белым кукольным домом, точно таким же, как найденный около лагеря Скар.
– Бамбук, – сказал Ланге, поставив домик на прилавок. – Самый экологичный материал в мире. Растет быстро. Не требует больших ресурсов. Нам всем следовало бы строить бамбуковые дома, у меня тут где-то есть брошюра…
