– Ок, – проговорил Карри и пошел дальше.
– Лавочка. Видишь ее?
– Садись на ту сторону, которая обращена к церкви.
– Э, ладно.
Карри снова бросил взгляд на женщину в сером пальто. Она повернулась к нему и проводила его взглядом.
– Ты на месте, садись.
«Субару» у тротуара. Мужчина в синей куртке выходит из машины.
– Пощупай под скамейкой.
Машинально. Рука под деревянные рейки, там что-то приклеено. Листок бумаги.
– Через час, ладно?
– Не понимаю… – начал Карри, когда женщина в сером пальто спокойно перешла дорогу и встала около другой витрины, прямо перед ним.
– Заходи в супермаркет.
– Хорошо, и?
– Покажи свое удостоверение. У них есть задняя дверь. Нашел бумажку?
Мужчина в синей куртке пошел в сторону парка.
– Да.
– Выключи телефон. Увидимся через час, – сказала Миа.
И отключилась.
59
Долорес Ди Санти была уверена, что в ее жизни поселился дьявол. Она выросла на Сардинии в маленьком портовом городке Портоскузо в семье городского мясника и очень богобоязненной женщины. Мать каждый день начинала с того, что крестилась и бормотала: «Non oggi ne Dio». Не сегодня, Господи. Маленькой девочкой Долорес всегда отмахивалась от этого, от чрезмерной веры матери в небеса и ад, но теперь она и сама верила в это, сидя на холодной скамейке в соборе Святого Олава на Акерсгате. Non oggi ne Dio. Несмотря на то, что она была уверена, что уже слишком поздно.
В молодости у нее была мечта стать архитектором, но этого так и не случилось. Он появился на яхте и взял ее штурмом. Сальваторе Ди Санти, сын богатых людей из Милана. И годы пролетели, она и не знала, куда они подевались. Сначала дочка, потом сын. Ее мать была домохозяйкой, и Долорес пообещала себе, что с ней такого никогда не будет, и все-таки пришла к тому же самому.
Но в общем благополучная жизнь, грех жаловаться. И дочь и сын получили хорошее образование, она сейчас врач, он – инженер. Сальваторе Ди Санти всегда был политически амбициозен, и вскоре его амбиции были вознаграждены. Они провели пять лет в Южной Африке, он в качестве посла Италии, а она – жены посла, и здесь все и случилось, то, из-за чего она была уверена, что дьявол правит ее жизнью. На самом деле невинная интрижка. Он был молод. Намного моложе нее. Сотрудник посольства.
L’introduzione del diavolo.
Вступление дьявола.
Долорес перекрестилась еще раз, когда собравшиеся встали. Обеденная служба закончилась. Она высматривала отца Мэллея, но нигде его не видела. Сегодня службу вел другой, к ее разочарованию, ведь она пришла поговорить к отцу Мэллею. Она должна исповедаться в своих грехах. Это единственный выход. Пора покончить с этим кошмаром, она просто больше не могла так.
В Южной Африке было жарко. Красочно. Живо. Этот форпост, куда их перевели, был полной противоположностью. Посольство Италии в Норвегии. Она так мерзла зимой, как и представить себе раньше не могла. Света никогда не было. Вечная тьма. На календаре вроде как весна, но она никак не раскроется и не даст ей столь необходимого тепла. Il diavolo. Он был повсюду вокруг нее, и она должна раз и навсегда исповедаться в своих грехах. И домой в Италию. В этой ледяной стране она больше жить не могла.
Долорес осторожно подошла к ризнице и кивнула священнику.
– Pater Malley?
– Вы знаете, мы уже давно его не видели, – сказал молодой человек на этом ломаном языке, которого она не понимала. – Наверное, он заболел, мы не можем с ним связаться, увы.
– Pater Malley? – повторила она, но, кажется, он не понял, что она имела в виду.
– Наверняка он скоро объявится, – улыбнулся священник, и она по-прежнему не поняла ни слова.
Поэтому она и должна поговорить с отцом Мэллеем. Он немного говорил по-итальянски. Учился когда-то в Италии. Она – немного по-английски. Вместе этого было бы достаточно. Мэллей объяснил ей, что продлил часы исповеди. Можно и утром, и в обед, да когда угодно.
Она медленно пошла к коричневого цвета исповедальной кабинке в глубине церкви, наверное, этот новый молодой священник имел в виду, чтобы она шла туда и села на скамейку в ожидании. Через двадцать минут ей надоело ждать. Кажется, он не появится. Она подняла сумку с холодного пола и собиралась встать, как вдруг заметила маленькую щелку в коричневой двери.
Или он все же там?
Так сказал ей священник? «Просто заходи»?
Долорес сделала несколько осторожных шагов к кабинке с орнаментом.
– Scusa? Pater Malley?
[17]
60
Карри вошел в кафе «Мистраль» на Майорстуа и нашел там сидевшую за столиком в углу Мию.
– Какого черта творится? – прорычал бульдог и тяжело плюхнулся на стул напротив.
– Ты избавился от них? – сказала Миа, одарив его не совсем понятным взглядом.
Голубоглазая индианка казалась удивительно возбужденной. Ей было трудно держать руки в покое, она нервно стучала ногтями по кофейной чашке и постоянно оглядывалась. Если бы он не знал, то подумал бы, что она что-то приняла.
– Думаю, да, – пробурчал Карри. – Что за хрень происходит? У тебя случаем не съехала крыша?
– Ты выключил телефон?
– Да.
– Хорошо. Они отслеживают нас, вот что. GPS. Они знают, где мы, в каждое мгновение. И мне пришло в голову, что именно через телефон они это и делают. Держат тебя под контролем.
– Меня? Что за чертовщина?
– Сорри, – сказала Миа, быстро накрыв его руку своей. – Мне надо было раньше прийти к тебе. Но теперь я тут, ладно?
Пожилому мужчине у стойки подали пиво. У Карри слюнки потекли, но он сдержался.
– Кто, мать их, эти люди?
– Специальный отдел, это долгая история, – сказала Миа, быстро убрав волосы за ухо. – В любом случае, надо было обсудить все с тобой сразу же, извини меня, ладно?
– Специальный отдел? Полиции? Почему они садятся на хвост мне? Что я, блин, такого сделал?
– Слушай, – сказала Миа, нагнувшись ближе. – Пару дней назад меня навестил агент по имени Волд. Помнишь того адвоката? Лорентцена?
– Нет.
– Это его машину тогда украли. «Мерседес», на котором отвезли Вивиан Берг на гору. В общем, Волд хотел знать, находится ли Лорентцен в поле нашего внимания.
– Адвокат? Но почему?
– Героин, – сказала Миа, сделав глоток кофе, – Они думают, что нашли главную артерию ввоза. И что он замешан.
