– С вашего позволения, сэр, это первый разумный вопрос, который я услышал за последнюю неделю. Теперь, когда вы спросили, я действительно припоминаю, что была разница. В среду молодой хозяин опирался на камни почти всем туловищем и плечами, а не только головой, как в понедельник. К тому же в первый раз он лежал ближе к дороге. Хотя одежда и все остальное выглядело так же.
– Прекрасно. Не возражаете, если я буду делать заметки? В понедельник никаких других людей рядом не было, иначе вы бы обратились к ним за помощью. Как по-вашему, не мог ли кто-нибудь проходить в такое время по дороге, например, после того, как вы бросились бежать в поместье?
– Говоря по правде, это маловероятно. Хотя по воскресеньям у нас частенько бывают браконьеры, и не думаю, чтобы они бы обрадовались, если бы я их заметил. Но зачем им могло понадобиться мертвое тело?
– Вы правы. Хорошо, пойдем дальше. Вы удостоверились в том, что человек действительно мертв, иначе остались бы рядом с ним. Вы прослушали его сердце или приложили что-нибудь к губам?
– Я послушал сердце, оно не билось.
– А когда вы к нему наклонились – простите, что задаю такой вопрос, – от него не пахло виски?
– Нет. Хотя доктор что-то говорил про алкоголь, когда его осматривал, но это вы у него спросите.
– Разумеется. Еще один момент. Пожалуй, с него и надо было начать: кто-нибудь мог знать, что в то утро вы встанете так рано и пойдете именно по данному маршруту? Или это произошло случайно?
– По понедельникам я всегда выхожу в это время, но редко иду по главной дороге. В среду я немного припозднился и еще не успел одеться, когда зазвонил телефон.
– А, так вам позвонили? Из поместья? Или с фермы?
– Из поместья.
– И вам сказали, что на ферме начался пожар и вы должны спешить на помощь? Наверное, это был мистер Хемертон?
– Нет, мне звонил дворецкий, по поручению мистера Хемертона. В тот раз я взял велосипед, чтобы поскорее добраться туда.
Бридон задал еще несколько вопросов – не для того, что получить ответы, а чтобы лучше рассмотреть и оценить самого Макуильяма. Он пришел к выводу, что это честный человек, который ничего не скрывает и которому нечего скрывать. Впрочем, страховой агент не забывал, что его реакции могут отличаться от обычных.
– Полагаю, я легко смогу вас найти, если мне понадобится ваша помощь? – спросил Бридон и услышал в ответ, что его рады будут видеть в любой день, когда ему заблагорассудится посетить домик егеря.
До завтрака оставалось немного времени, и Бридон не мог найти ему лучшего применения, чем ознакомиться с письмом с Мадейры. Он отнес его к себе в комнату и аккуратно разложил на столе конверт и вложенное в него послание. Почтовый штемпель был проставлен пятого февраля в Фуншале. Время отправления, как часто бывает в таких случаях, оказалось смазанным. Оставалось неясным, получил ли его Колин до или после письма сестры, где сообщалось про болезнь отца. Конверт и бумага не имели ничего общего с теми хлипкими писчебумажными принадлежностями, какие обычно можно видеть у путешествующих за границей. Не было на них и маленьких картинок с изображением «Скандермании». Очевидно, Колин захватил с собой блокнот и несколько простых конвертов, которые полностью удовлетворяли его скромные потребности в отправке корреспонденции. Конверт выглядел сильно потрепанным, словно проделал долгий путь и не раз переходил из рук в руки, не всегда чистые. Однако он был надежно запечатан, и его явно не вскрывал никто, кроме получателя. Письмо было адресовано «Д. Риверу, эсквайру», отправлено в Дорн и проштемпелевано в Блэруинни утром одиннадцатого числа. Это все, что успел заметить Бридон в поисках какого-нибудь мошенничества или подлога.
Ничего подозрительного он не обнаружил.
Письмо оказалось длинным – даже на удивление, если вспомнить, как невразумительно обычно пишут молодые люди; тем более, что мы говорим о не совсем обычном молодом человеке, всегда считавшемся замкнутым и не ладившим со своей семьей. Бридон был почти тронут усилиями этого домашнего изгоя, не привыкшего излагать свои мысли на бумаге (в письме было несколько орфографических ошибок, которые мы здесь опустим), и скорее всего не отличавшегося особой наблюдательностью, но честно старавшегося передать те впечатления, которые накопились у него за время путешествия.
Все выглядело так, словно Колин хотел возместить отцу свое долгое пренебрежение и считал, что лучше это сделать письменно, а не лицом к лицу. Он действительно походил на любящего сына, который мог прервать свой морской круиз и броситься домой при первых признаках того, что здоровье отца пошатнулось.
Мой дорогой папа!
Письмо немного запоздало, знаю, но писать во время путешествия совсем не хочется, несмотря на то, что больше заняться особо нечем; да и в комнате отдыха всегда много людей. Надеюсь, ты будешь рад услышать, что погода на протяжении всего плавания стоит прекрасная и с каждым днем становится все жарче. Сейчас, когда я пишу письмо, мы приближаемся к Мадейре. Первый порт, куда мы зашли, был Лиссабон, поэтому теперь про меня никто не скажет, будто я «не видел в жизни ничего хорошего» – именно так гласит португальская пословица по поводу тех, кто никогда не бывал в Лиссабоне. Город действительно очень красивый, особенно при входе в гавань. Он окружен невысокими холмами, хотя сам залив огромный, и дома поднимаются над морем ступенчатыми террасами, что сразу напомнило мне Дорн. Впрочем, ты побывал там во время поездки в Индию, и я не стану докучать тебе цитатами из путеводителя. Ты видел и Гибралтар, поэтому опущу и эту часть. Следующим пунктом стала Майорка, где мы высадились на пару дней на берег и поселились в дорогой гостинице. Городок назывался Пальма. Собор там такой древний, что трудно вообразить, а скульптуры на фасаде поистине великолепны. Сбоку к нему примыкает большая часовая башня, которая сама по себе довольно интересна, хотя почти никто не обращает на нее внимания, поскольку она теряется среди соседних зданий. Больше всего мне понравилась усыпальница какого-то короля вся из черного мрамора и с бронзовыми статуэтками. Но главной достопримечательностью города считается старинная ратуша с огромными часами, они показывают движение солнца или нечто подобное: я не совсем понял, в чем там дело.
Менорка была менее интересной, возможно, потому, что напомнила мне Англию. Всюду торчат ветряные мельницы: стоит ли ехать за границу, чтобы смотреть на это? Порт Махон неплохо смотрится со стороны залива, но внутри скучный и серый. Старая столица, Сьюдадела, намного интереснее – чего стоят одни крепостные стены. Потом мы отправились в Неаполь, он выглядит точь-в-точь как на картинках, только Везувий почти не дымит. Господи, до чего же грязно в этом городе! Лучше бы мы туда вообще не заходили. Сицилия – другое дело. Сначала мы причалили в Таормине и посетили древнеримский амфитеатр: одни развалины, однако размеры впечатляют, а вид с холма – это трудно описать. Повсюду холмы, но сам городок тихий и уютный, хотя в нем много современных отелей. В Палермо тоже есть достопримечательности, например, королевский дворец. Он построен в незапамятные времена, пол и стены сплошь покрыты мозаиками, а часовня выше всяких похвал. Жаль, мы провели мало времени в Сицилии. Там найдется на что посмотреть.
