– А зачем Парвис вообще решил вмешаться?
– Миссис Уочоуп права, он помешан на правде. К тому же доктор знал, что Дональд Ривер оставит деньги друзьям из «Большого круга», а он их терпеть не мог. Нет, Парвис действовал вполне разумно, и я уверен, что его это немало позабавило.
– Да, Майлз, фокус с плащом был проделан неплохо!
– Хемертон хорош в деталях, но ему не хватает воображения. Как я уже говорил доктору, он должен был подложить хорошо прокуренную трубку и пересушенный табак. В результате я убедился, что это подделка, устроенная человеком, не курившим трубку, то есть Хемертоном, а не майором.
– Почему не доктором?
– У него не было мотива. В общем, теперь мы знаем, что это были Хемертоны. В тот момент я решил, будто трюк с плащом можно проделать еще раз, и отправился в бюро потерянных вещей. Мне было интересно, как Хемертоны отреагируют на мою находку. Сначала они явно были сбиты с толку, мялись и не знали, что сказать. Забыли даже про книгу посетителей с почерком Денниса Стратта. Но когда я показал им долото, Хемертон сразу клюнул, ведь это отличный способ доказать, что во вторник Колин был еще жив. Дальше все пошло как по маслу. Мэри вспомнила про книгу посетителей, а когда я показал трубку, немедленно узнала ее, хотя раньше ничего не могла сказать про вторую трубку, найденную в другом плаще. В конце концов, я поздравил их с окончанием дела и удалился, чтобы дать им время на раздумья.
– И, поразмыслив, они жутко перепугались.
– Разумеется. Хемертоны прекрасно знали, что Колин не делал надписи у пещеры, что он никуда не мог ехать во вторник, поскольку был уже мертв. Но, несмотря на это, в поезде нашли плащ, а в плаще – письмо Денниса Стратта! Они сообразили, что я вожу их за нос, и удрали в Уилтшир, чтобы не общаться со мной. По крайней мере, это была одна из причин.
– Одна?
– Да, имелась и другая, более важная: убрать подальше Дональда Ривера, как только тот оправится настолько, чтобы совершить поездку. Отец Мэри и Кастерс Райт – члены «Большого круга». Оставь их наедине, и Дональд выложит все начистоту. Кстати, он уже написал свое признание, но они этого не знали. Поэтому они отправились в Уилтшир. Надеюсь, их хоть немного кольнула совесть, когда они проезжали мимо статуи клятвопреступницы в Девайзесе
[7].
– Прекрасно, милый, а пока ты застрял на месте. Если, конечно, доктору не вздумается пойти в полицию и подтвердить рассказ Макуильяма. Вот только он не слишком разговорчив на сей счет, почему, Майлз?
– Наверное, считает, что в смерти Колина замешаны Хемертоны, и не хочет разглашать эту историю ради блага семьи. На самом деле, он скрыл только одну полезную деталь, где было найдено тело.
– Есть версии?
– Мне кажется, доктор нашел его недалеко от того места, где потом оставил, может, по другую сторону дорожной изгороди. Видишь ли, тащить мертвое тело чертовски тяжело. Он не мог воспользоваться машиной, потому что, по словам Гилкриста, автомобиль стоял в гараже, а гараж был заперт. А взять садовую тележку было бы рискованно.
– Майлз, Майлз, я поняла! Инвалидное кресло!
– Анджела, если я когда-нибудь забуду, что у тебя блестящий ум, щелкни меня по носу. Ну, конечно! Вот почему Дональд Ривер слышал шум у двери. Доктор использовал кресло, чтобы перевезти тело. Когда он ставил его на место, из кармана на пол выпал позолоченный карандаш, где его и нашла сиделка! Похоже, мы начинаем немного двигаться вперед. Труп пришлось везти довольно далеко, иначе Парвису не понадобилась бы инвалидная коляска. Но и не слишком далеко, поскольку для больших расстояний она не годится. Анджела, кажется, я вижу свет в конце туннеля. Почему ты не захватила карты для пасьянса? Завтра утром я отправлюсь на прогулку и попытаюсь раз и навсегда разобраться с этим делом. А сегодня мы пойдем в кино. Жалкое развлечение, но мне нужно чем-нибудь отвлечься, чтобы завтра со свежими силами взяться за работу.
Майлз Бридон имел скверную привычку, на которую ему не раз указывала жена, когда он был чем-то взволнован, то постоянно напевал себе под нос. Песенки не блистали новизной – обычно это были старые мелодии из каких-нибудь довоенных мюзиклов, – и исполнял он их ужасно. В воскресенье детектив вернулся после утренней прогулки, мурлыча веселый мотив: «Что за чудо, что за чудо милый дом! Милый дом, где мы, пам-пам, с тобой живем!» – и прочую белиберду. Но Анджела отнеслась к этому терпимо, она сообразила, что муж напал на след.
– Ты что-нибудь обнаружил? – воскликнула она.
– Я решил все это дело от начала до конца. И даже нашел улики, хотя это был скорее вопрос удачи. Позвонил в Гленарох и пригласил сюда майора и Гликриста. Доктор тоже приедет. Встреча состоится за вечерним чаем. Тебе рассказать, что произошло? Или хочешь дождаться чая и догадаться обо всем сама?
– А какие у меня шансы? Я смогу отыскать разгадку, не зная, что это такое?
– Разумеется. Я и сам сначала догадался, а потом нашел, иначе у меня бы ничего не получилось. Могила – вот что навело меня на мысль. Если хочешь, дам тебе одну подсказку. Помнишь, я говорил, что Парвис – естественный подозреваемый уже потому, что он доктор?
– Ты же не хочешь сказать, что это его рук дело?
– Нет, я не о том. Просто это была правильная мысль. В подобных вопросах надо искать эксперта, он и станет ключом к разгадке.
Чаепитие, состоявшееся в небольшой гостиной, где обосновались Бридоны, прошло в натянутой атмосфере. Бридон настоял на том, чтобы отложить разговор о деле, объяснив, что прежде, чем окончательно разрешить все проблемы, нужно совершить небольшую экспедицию. Он не стал скрывать, что это может вызывать подозрение полиции. Мистер Гилкрикст как профессиональный юрист немедленно запротестовал, и Бридону с трудом удалось успокоить его, указав на то, что Хемертоны сами представили в его распоряжение весь Дорн и его окрестности, поскольку это требуется для расследования. Вскоре в гостиной появилась миссис Уочоуп и, увидев их компанию, начала допытываться, что они задумали.
– Только не говорите, будто собрались на вечернюю службу! – заявила она. – Сразу видно, что у вас какие-то секреты. Генри, вы здорово похудели после нашей последней встречи. Может, объясните, как вам это удалось? Нет, правда, я теряюсь в догадках, что у вас тут за совет. А я думала, вы поете рождественские гимны в Гленарохе. Доктор, если вы мне все не расскажете, меня хватит удар, и вам придется заниматься мной следующие две недели.
Анджела смягчила ситуацию единственно возможным способом.
– Вы правы, миссис Уочоуп, – произнесла она, – почему бы вам не присоединиться к нам? Ты не возражаешь, Майлз? Короче, дело обстоит так…
