Однако владения, по которым ехали путники, имели скорее сельский вид, без претензий. Трудно было с уверенностью сказать, где кончалась дорога и начиналась частная территория. Вдоль дороги, усыпанной ковром из иголок нависающих арками сосен, рос вереск. Конечно, назвать это парком можно было с большой натяжкой, но примет феодализма здесь в самом деле не наблюдалось. Только сад за серыми каменными стенами, казалось, отстаивал свое право на уединение. Отсутствие помпезности взбодрило авантюрный дух. Если сэр Чарлз Эрдри не выражает явного желания закрываться от мира, значит, он либо довольно беден и примет почти любые условия аренды невыгодного острова, либо достаточно консервативен и сохранил дом в прежнем виде – со старинной картой острова где-то неподалеку от главного входа.
Сэр Чарлз был здравомыслящим человеком; он не пытался понизить свой статус короля торговли Глазго до ненатурального положения вождя местного племени: не носил килт, не поднимал себе обед на лифте, не изучал гэльский язык. Он плохо стрелял и знал это; рыбу удил намного лучше и любил это занятие; обращался со своими арендаторами самую капельку менее вежливо, чем было здесь принято, и со скромным достоинством заседал в совете графства. Маленький высохший человек, сгорбленный чуть больше, чем позволяли годы (ему было слегка за шестьдесят), смотрел на своих гостей из-под кустистых бровей полухитрым-полуироничным взглядом, что Летеби заметил и на что обиделся, приняв за подозрительность. При всем том хозяин выказал приличествующее случаю гостеприимство и сделал вид, что почтен визитом, который отнюдь не отличался церемониальной торжественностью.
– Проходите, выпьем чаю, – предложил он. – Вы долго были в пути. День хоть и славный, но здесь не те дороги, к которым вы привыкли на Юге. Осторожнее, не ударьтесь головой о притолоку. Ужасно старый дом – частично. Потом я проведу вас. Хотя вам, конечно, здесь все знакомо, мистер Летеби.
В чудовищных пропорций гостиной, от пола до потолка обшитой сосновыми панелями, они были представлены овдовевшей невестке, которая смотрела за домом сэра Чарлза. Она была англичанкой, притом довольно робкой; в своей решимости не говорить за едой о делах леди категорически не заводила речи ни об острове, ни об истории края, ни о соседях, подняв вопросы вымирания сельского населения, Северных встреч
[12]; наконец гости были готовы кричать от нетерпения. Летеби, мотнув головой, дал понять компаньону, что в вестибюле карты не видно.
Однако муки чистилища на том не закончились. Не допили чай, как состоялось вторжение внуков – маленького мальчика, который прыгал на одной ноге и, страшно страдая от смущения, все пытался улизнуть от разговора, и совсем маленькой девочки, которая выжидательно смотрела на вас, как будто была убеждена, что сейчас вы непременно скажете что-нибудь смешное. Летеби тут же попытался втереться к детям в доверие, взяв непринужденный приятельский тон пустого человека; Хендерсону же их присутствие было явно неприятно. После довольно продолжительного шепота выяснилось, что «оба малыша идут в ногу со временем. Ален всегда в курсе последних газетных новостей. Вы не поверите, мистер Летеби, они закопали в парке клад и требуют, чтобы мы отправились на поиски. Ты выбрала не тот день, Джанни, у нас в гостях два крупных знатока, у них не займет много времени найти клад, уверяю тебя». Тем не менее процессия отправилась на поиски, но, несмотря на прозрачные подсказки детей, прошло целых полчаса, пока в самом центре поместья из недр не вырыли «клад» – старую коробку. Сэр Чарлз находился в самом шутливом расположении духа, без устали подтрунивая над посетителями, когда они брали ложный след, и утверждая, что нынешние затруднения ничто по сравнению с тем, что ожидает кладоискателей на острове. Было уже сильно после пяти, когда гости остались наедине с хозяином; время их истекало, а свет тускнел – не лучший момент для использования фотоаппарата.
– А знаете, – начал сэр Чарлз, – я нахожусь в непривычном положении. Как правило, сдавая недвижимость, я пою ей дифирамбы, кричу на всех углах, сколько куропаток здесь полегло в прошлом году или сколько выловили лосося. А ежели прошлый год выдался не очень удачным, беру среднее. Макиннону – так зовут моего управляющего, Макиннон, – цены нет. Будь он сейчас здесь, полагаю, рассказал бы вам, что остров просто набит сокровищами, что они там в каждом уголке, в каждой щелочке, вы бы наверняка его взяли. Может быть, это странно, но сегодня я вам ничего такого говорить не буду. Если честно, джентльмены, вы пытаетесь поймать журавля в небе.
Хендерсон бросил на него быстрый взгляд, выражающий явное облегчение.
– Приятно иметь дело с практичными людьми, – заметил он. – Ведь вы хотите сказать, мы выкупаем у вас один шанс на тысячу, что найдем сокровища. Остров, может, и красив, прекрасно, но мы приехали сюда не рисовать; и если продолжать в том же духе, я бы сказал, это не сулит вам золотые горы, тем более что наступает арендный сезон. Но тут в игру вступает холодный здравый смысл. Если мы что-нибудь находим, вы предъявляете на находку свои требования. Если не находим ничего, вы уступаете нам в арендной плате. Мы надеялись, что вы изберете именно такой подход.
– Я вас понимаю, – бесстрастно отозвался хозяин. – Но боюсь, вы не вполне уловили мою мысль. Видите ли, не то чтобы я любой ценой хотел сдать остров в аренду. Вопрос мотивов. Если же допустить, что вы что-нибудь там найдете – а, как я уже сказал, по-моему, это маловероятно, – то находка, за вычетом доли государства, принадлежит мне; и ваша забота заручиться надежным договором, чтобы иметь на нее какие-то права. Если же вы найдете то, что, по моим предположениям, должны найти, то есть ничего, не мое дело утешать вас, отказываясь от части аренды. Я вовсе не хочу вас подзуживать. Понимаете, если бы вы ехали туда писать на пленэре, остров достался бы вам по дешевке; к художникам я питаю слабость. Если бы учились на богословов и искали уединенное место, даже не передать, насколько вы бы остались мной довольны. Но с моей точки зрения, это чистое безрассудство, господа, с которым я по возможности не хочу иметь ничего общего.
Повисла короткая пауза, а затем Летеби, который никогда не умел держать язык за зубами, добавил:
– Пока дело не дойдет до дележа, судя по всему.
– Замечание не кажется мне справедливым, мистер Летеби. Все, что находится на острове, принадлежит мне, и у вас не больше прав забрать оттуда четырехпенсовик, ежели вы таковой откопаете, чем рубить там дрова. И кстати, возникает еще один вопрос: как вы собираетесь искать клад, если не больше моего знаете, где он находится? Или вы намерены по ходу дела распахать всю землю и выкорчевать все деревья? Это, вероятно, надо понимать как «улучшение арендатором нанимаемой недвижимости»?
Компаньоны перебросились короткими репликами, затем Летеби сказал:
– Разумеется, мы будем руководствоваться вероятностью. И конечно же, не рассчитываем, что барахло в аккуратной упаковке ждет нас на пороге. Мы бы хотели просить вас позволить нам копать, и, если нанесем какой-либо ущерб, будет только справедливо, что вы выставите любые условия. Что до дров, мы вряд ли станем этим заниматься. Я бы предложил следующее: если и когда нам покажется, что неплохо бы получить ваше разрешение, мы к вам за ним обратимся. Но это вопросы не первостепенной важности, их мы сможем решить при случае. Вот что бы нам действительно хотелось знать – боюсь, время наше на исходе… Не видите ли вы возможности пойти нам навстречу, предложив не столь суровые условия, поскольку, если мы наткнемся на нефтяную жилу, в выигрыше будете вы, впрочем, и все остальные тоже.
