– А это вообще законно?
– Абсолютно. Нет никаких оснований человеку не застраховаться от бесчестности или нерадивости нанятого работника. Единственная загвоздка в данной ситуации, что Хендерсон не станет воровать, пока не будет что, собственно, воровать. Летеби, по его словам, в трудном положении, он-де не собирается торчать там недели, а то и месяцы, и оформлять страховку на тот случай, если Копатель даст деру с грошовой лопатой. А вот нельзя ли получить полис, который вступит в силу только в том случае, если обнаружится клад? В этом и состояло его предложение; и тут, знаете ли, даже можно усмотреть некий смысл.
– Мм, ну да… А все-таки какого объема улов? Если Хендерсон найдет барахлишко и с ним улепетнет, как «Бесподобная» намерена оценить утраченное? Вам придется зафиксировать некую сумму, а тем самым вы оказываетесь просто в шаге от мошенничества. Что мешает Хендерсону слинять на побережье с пустой шляпной коробкой, Летеби тем временем предъявит требования Компании, а потом они поделят добычу? Мне это не нравится. Какие цифры он называет?
– Хочет десять тысяч. История, которой Летеби обосновывает ценность клада, заключается в том, что Карл Эдуард якобы возил с собой деньги, драгоценности и всякое такое, переданные ему важными французскими леди. На первый взгляд история малоубедительная, но другой нет. Однако, если все так, немало шансов, что ценность клада значительно превысит десять тысяч, поскольку он, собственно, не только чего-то стоит, но и обладает музейной редкостью. Но если это просто остатки казны после сражения при Каллодене
[13], мы, может статься, будем сильно разочарованы. Компания пока не дала окончательного ответа, но, думаю, пойдет на сделку. А значит, ваш выход, сэр.
– Вы хотите сказать, я должен поехать и посмотреть, не творятся ли там темные делишки?
– Ну что-то в этом духе. Килт старого шотландца Бридона, шотландский берет – и в засаде где-нибудь в подлеске вы практически невидимы. Правда ведь, миссис Бридон?
– Пока не выдаст себя храпом. Знаешь, Майлз, а это довольно любопытно. Я слегка подзабыла шотландский диалект за время, что прошло после дела Блэруинни
[14].
– Боже милостивый, и не вспоминай. Честное слово, когда ты пытаешься говорить по-шотландски, я краснею до корней волос. Но скажите-ка, Шолто, я-то в каком положении? Этот Хендерсон будет знать, что я за ним слежу? Полагаю, нет. А Летеби? Мне что, стать другом семьи или побыть приехавшим в город N незнакомцем, которого Летеби не замечает? Я не увлекаюсь ни рыбалкой, ни охотой; волынка всегда оставляла меня равнодушным. Как, черт подери, мне оправдать присутствие на шотландской лососевой речке? Охота на чудовище вроде лох-несского или что? Если же поездка не из тех, когда надо напяливать клоунский нос, не возникнет ли некоторая неловкость? Особенно поскольку Летеби как раз из тех, от кого я далеко не всегда в восторге. Анджеле он, вероятно, понравится, но у нее отъявленно дурной вкус в отношении мужских особей. Вот убейте меня, если я собираюсь стать ему старшим братом. Как вы себе это представляете?
– Мы думали об этом. В общем, было решено, что лучше с ним близко не сходиться – поначалу, во всяком случае. Видите ли, если бы мы были уверены, что просто защищаем Летеби от Хендерсона, это было бы естественно. Но в том-то и дело, мы не можем в этом быть уверены, и вы тоже это подтверждаете. А вдруг вся история – продуманный мошеннический план, и потом они поделят добычу пополам? Тогда вам намного лучше внезапно вылезти из-за гобелена со словами: «Неосторожные, безрассудные люди, ваши махинации не остались незамеченными теми, кого вы пытаетесь обмануть». Ну или еще что-нибудь, на ваш вкус. Проклятие, почему же вы не рыбачите?! Вот это никому не пришло в голову. Пасьянс на плоском камне выглядит довольно нелепо.
– Давайте-ка лучше поговорим об этом занятном деле, а не о моих пасьянсах. Итак, вы хотите сказать, руководство готово отправить меня на месячишко на рыбалку? Какая досада. Ненавижу попусту транжирить деньги.
– Деньги, кажется, не понадобятся. Там есть старикан, владелец почти всей округи, по имени сэр Чарлз Эрдри, он хорошо знаком с одним из наших директоров и готов позволить нашему мистеру Бридону месяц поудить рыбу задаром, если тот в свою очередь готов не упускать из виду охотников за сокровищами. Понимаете, это его земля, соответственно, его интерес.
– А который из охотников не понравился сэру Чарлзу?
– Главным образом Хендерсон. Во всяком случае, по его словам, если Летеби в самом деле такой дурак, каким кажется, а Хендерсон в самом деле такой жулик, каким кажется, то быть беде, и ему было бы спокойнее, если бы за ними кто-нибудь присмотрел.
– М-да, он, судя по всему, не пользуется большим успехом, этот мистер Хендерсон. Вы пытались что-то о нем разузнать? Полиция?
– Да, мы навели справки по нашим каналам, и, должен сказать, полиция оказалась более разговорчива, чем обычно. Хендерсон из тех, о ком лишь им кое-что известно, поскольку о таких никогда не соберешь полную информацию. Родом откуда-то из Австралии, имеет какое-то университетское образование, кажется, естественно-научное. Жизнь его потрепала, хотя не очень понятно, как именно. Был хорошо известен на ярмарках, где за шесть пенсов дергал зубы и торговал часами и авторучками. Приехал в Европу во время войны и обнаружил талант копать землю, работал на каких-то землекопов на Востоке, потом новости, шумиха вокруг Клондайка потянули его в Канаду, но из этого ничего не вышло. Когда ввели сухой закон, был более или менее на мели; затем влился в ряды бутлегеров и неплохо зарабатывал, но вроде бы опять остался ни с чем – полиция полагает, тому виной азартные игры. Еще он какое-то время назад проходил подозреваемым по делу об ограблении поезда, но доказать ничего не смогли. Заокеанская компания, которую «представляет» Хендерсон, – чистой воды фальшивка, и живет он, по-видимому, своей ловкостью. Так что, как видите, наш вождь горцев не столь уж и далек от истины в своей оценке; а Летеби, желая оформить страховой полис, насколько я понимаю, демонстрирует больше здравомыслия, чем дирекция Компании, которая ему этот полис выпишет. Не знаю, получите ли вы там удовольствие, но сдается, ваш клиент действительно хочет, чтобы за ним присмотрели.
– Беда только в том, что он, похоже, уже привык к тому, что за ним смотрят, а еще лучше – смотрят ему в рот. Однако в малонаселенных краях, как тот, о котором вы говорите, где все наперечет, необходимо иметь какой-нибудь повод для присутствия, иначе о вас будет судачить вся округа. Можно было бы поставить палатку, но сомневаюсь, что туристы забираются так далеко на север; кроме того, в палатке омерзительно неудобно. Нет, если рыбалке за выходные можно выучиться настолько, чтобы местное население не отнеслось к тебе с откровенным презрением, я бы попробовал именно ее.
