Вздрогнув, герцогиня ускорила шаг. Охранник молча шёл рядом, и лишь у комнат, когда она обернулась попрощаться, вдруг тихо спросил:
– Знаете, почему кон Рунгам нужны именно колдуньи?
– Почему? – отозвалась Арелис пересохшими губами, боясь услышать что-то страшное и непоправимое.
Шангей внимательно посмотрел на неё, в его взгляде девушке почудилась горечь.
– Заходите, – пробормотала она, завидев в конце коридора кого-то из слуг.
Он благодарно кивнул, шагнул внутрь и остановился, показывая, что не собирается надолго стеснять покой герцогини. Прикрыл дверь и произнёс:
– Сила, которую герцоги принимают на себя, настолько велика, что отражения оборотней, даже драконов, не выдерживают её. Только колдунья может её принять и облегчить участь. Колдуньи не до такой степени зависимы от своих отражений, особенно... светлые.
– Но ведь и на тёмных тоже женятся?
– Короли Эджерха давно смекнули, что к чему, и не спешат подбирать светлых колдуний. Мотивируя – в общем-то правильно, – что сильная светлая не выдержит постоянного контакта с Тьмой, а слабая... не всегда сможет принять проклятие кон Рунгов и разделить с ним ношу. Поэтому да, женятся и на тёмных. Но тёмные... к сожалению, тоже не всегда способны справиться с Тьмой. Если бы ринна Эмара, мать Ратмира, не ушла раньше времени, может быть, и Гедеон был бы ещё жив.
– Она была тёмной?
– Её сила была тёмной. Но сама ринна... она была очень хорошей. Тех, кого не может заполучить, Тьма просто... убивает.
«Но почему же тогда я?!» – едва не сорвалось с губ, Арелис даже вскинулась, однако остановила сама себя. Вряд ли Шангей ответит на этот вопрос, да и вообще, слишком много личного сегодня прозвучало, как для разговора с охранником.
Хотела спросить, для чего он ей это рассказывает – но подняла глаза и поняла. Он просто искренне переживал за своего повелителя. И знал, наверное, больше, чем ей того хотелось бы.
– Спасибо, – тихо произнесла.
Кивнув, Шангей вышел за дверь.
ГЛАВА 16. ДЕРЖИ ЕЁ!
Плеск магического душа перекрывал тихий скрип двери. Тавор зашёл внутрь, огляделся, кивнул сам себе. Порядок.
Не успел сделать несколько шагов, как в воздухе сверкнуло заклинание – оборотень вскинул руку, останавливая. Неожиданно сильное, оно укололо ладонь, прежде чем раствориться, развеяв яркий рыжий след.
– Услышала? – хмыкнул оборотень, машинально лизнув рану. Слишком долго пробыл волком, слишком много нелюдских привычек осталось.
Кутаясь в тонкое, истёртое постояльцами, исстиранное полотенце, Лиса выглянула совсем из другого угла. Кивнула хмуро, отбрасывая за спину мокрые пряди.
– Ходят тут всякие, помыться не дают. Приходится быть настороже.
– Магию не экономишь, – Тавор прошёл в ванную, перекрыть всё ещё хлещущий душ.
– Оплатила, – хмыкнула девчонка.
– Украденными монетами?
– Ну что? Нашёл своих? – не захотела отвечать Лиса.
– Кое-кого нашёл. Деньги снял. Домой заглянул.
– А меня домой никогда не зовёшь.
Тавор какое-то время разглядывал её.
– Соларра. Ты стала такой красивой. Знаешь?
– Не знаю, – сердито фыркнула Лиса. После вдруг прищурилась, посмотрела на него: – Хотя нет, знаю. Палмер частенько это говорил.
– Он... что у тебя с ним?
– Не твоё дело.
– Моё как раз, – обманчивое безразличие скользнуло на лицо оборотня, скрывая эмоции. – Зачем ты к нему вернулась? Я же предупреждал...
– Ты? А куда мне было возвращаться? Он защищал меня от других... И у него стоит полог от ведьм и оборотней!
– Никакой полог не спасёт от Охотников.
– А вот спас, как видишь!
– Ты же знаешь, тебя другое защищает.
– Но ты же меня как-то находил! А у него – никто не нашёл! И если бы не Джерта...
– И что он требовал за своё покровительство? – мрачно осведомился Тавор.
– Что? – Лиса вдруг приосанилась, улыбнулась игриво. Одним движением скинула полотенце, снова отбросив непослушные рыжие пряди назад. Мягкий шаг вперёд, ещё один: – Ты же об этом? Да?
– Прекрати, – сглотнув, отвернулся волк.
– А если я тебе не нужна, какого... ящера ты пытаешься меня контролировать? Какое тебе дело, что, с кем и сколько у меня было? Папочка выискался? Я уже давно взрослая девочка!
Горячий взгляд оборотня прошёлся по девичьей фигурке, небольшой торчащей груди, узкой талии и скользнул ниже, обжигая.
– Сумасшедшая... – смазанным в пространстве рывком оборотень в долю мгновения оказался рядом, сжал девушку в руках. – Ты хоть представляешь, сколько времени у меня женщины не было? – пробормотал. – Провоцируешь?
– Да, – шепнула она прямо в губы.
Волк принюхался. Отстранился резко, отпуская.
– Ты... не была ни с кем. Ты девственна. Я чувствую. Даже сквозь все твои тарховы... примочки.
– И что? – тихо произнесла она, привстав на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ.
Тавор поднял полотенце, накрыл её плечи.
– Подонок! Так я и знала! – кулаки забарабанили в твёрдую мужскую грудь, на глаза навернулись слёзы злой обиды.
– Мне нечего тебе предложить, Соларра.
– Знаю, ты женишься на своей Арелис, а меня будешь продолжать кормить всякими сказками!
– Со сказками повременим, а поесть чего существенного я не прочь. Одевайся, сходим, покормлю, – Тавор указал на узел, что принёс с собой.
– Мерзавец, – буркнула Лиса, разворачивая грубую ткань.
– Подумал, тебе не помешает обновка.
– Не нужна мне твоя обновка, – снова буркнула рыжая, тем не менее вытаскивая и разворачивая плотные брюки с жакетом.
Тавор отвернулся к окну, разглядывая суматоху вечернего Миала и всячески избегая смотреть на спутницу.
– Зачем тебе на ней жениться? И что она делает у драконов?
– Она не сказала?
– Я не спрашивала, мне как-то было пофиг на какую-то влюблённую магичку! Я же не знала, что это твоя сестра.
– Влюблённую? – заинтересовался Тавор. – В кого?
– Уж не в тебя! Она там на ком-то личину проверяла.
– Её выдали замуж за герцога.
– Драконьего?
– Да.
– Так ты опоздал?!
– Нет. Не важно. Важно то, что она не хочет там оставаться, и это единственный способ ей помочь.
– Жена самого драконьего герцога? Ты сдурел? И почему тогда она бегала к этому... Вилору? И я ему сказала... ох.
