– У них что, водяра с димедролом?
Почему так удручающе водка повлияла на Женю – он прекрасно понимал. Огромное количество лекарственных препаратов, отсутствие нормального питания, хронический недосып. Организм был истощен и работал на резервах, а Фролов его добил алкоголем. И что самое обидное – легче от этого не стало, напротив, паршиво было теперь не только морально, но и физически. Панический зародыш, посеянный словами барменши о Ньюсе, начал прорастать и давить изнутри, не позволяя нормально жить и дышать. Похлопав себя по карманам, Фролов вытащил портсигар с крайней сигаретой. Ранчу оперативно щелкнул колесиком зажигалки, но руки у того уводило в сторону и огонек не сразу коснулся кончика сигареты.
Тяжелая дверь в павильон за спинами напарников со скрипом открылась, послышался топот шагов. Человек явно шел неторопливо, но очень уверенно. Зажав сигарету губами, Фролов убрал замерзшие руки в карман куртки и поднял голову, уставившись в ночное небо. Ни одной звезды, только луна тускло проглядывает через облака. Там, на высоте десять тысяч метров, сейчас светлей. Он невольно вспомнил, какие там красивые рассветы и ошеломляющие закаты. Что-то сильно ударило в плечо, и картинка в голове поблекла и пропала. Медленно повернувшись, Фролов приметил мужчину: тот стоял и смотрел на пилота сверху вниз, явно дожидаясь какой-то ответной реакции. Никак не отреагировав, пилот вытащил одну руку из кармана и, стряхнув пепел с сигареты, еще раз с удовольствием затянулся. Он может и пьян, но точно не дурак. Зачем лезть с кулаками, если знаешь, что пропустишь первый же удар и огребешь, не успев моргнуть?
– Эй, тело! Это ты моего дружбана вырубил несколько часов назад?
Медленно обернувшись, пилот с ног до головы осмотрел мужчину, прикинул еще раз свои шансы на тот случай, если разговором они проблему не решат. К сожалению, шансы у Фролова были минимальные. В очередной раз выругав себя за то, что он напился, Евгений отрицательно покачал головой.
– Не трогал я никого, – он и правда даже не вспомнил про забулдыгу, которого в начале вечера отправил в нокаут.
– А мне кажется, что это был именно ты.
Сталкер пнул пилота в бедро, и тогда Женя понял – разговором проблему, увы, им не решить.
– Э! – Ранчу, опираясь о Женино плечо, поднялся. – Тебе че надо? Телочка-то твоя была? Так пшел на хрен отсюда сопли ей подтирать.
Никто из них двоих не успел поймать тот момент, когда мужик одним поставленным ударом вырубил Ранчу. Парень отшатнулся, упал со ступеньки и потерял сознание.
– Слушай, – Фролов медленно поднялся. – Ты хочешь драки? Подошел бы ко мне сразу. Или что, без яиц ты? – язык заплетался, и Жене самому от себя было противно. Но несмотря на почти полную дезориентацию, сознание его оставалось более-менее чистым.
Предчувствуя нехорошее, Фролов спустился со ступенек, бросил взгляд на бессознательное тело Ранчу и, поставив ноги на ширине плеч, сжал кулаки.
– Эй! Что здесь происходит?! – послышалось из темноты слева.
Через несколько секунд в свете луча от прожектора, висящего на капители колонны, показался человек, одетый по форме группировки. На рукаве у него была нашивка с изображением серого октаэдра на фоне колеса обозрения, а на плечах по четыре звезды, формирующих капитанские погоны. Парень скинул с плеча автомат и демонстративно снял его с предохранителя.
– Да вот, с парнями вышел покурить, – мужик примирительно поднял руки. – Но мой кореш так надрался, что упал с лестницы, – он указал на тело Ранчу. – Вот шел ему помогать.
– Ты сказки будешь рассказывать своей бабе в постели. Ты знаешь правила поведения. Еще раз повторится, на Базу больше не попадешь. Я тебя запомнил. Ферштейн?
– Ферштейн, – тихо ответил сталкер и, развернувшись, начал подниматься. – Мудила ты, капитан…
Последние слова были произнесены громче, чем следовало. Офицер их хорошо расслышал. Нагнав сталкера у самого входа, «танталовец» схватил его за плечо, резким и сильным движением развернул к себе лицом и максимально быстро нанес удар коленом в пах. Сталкер согнулся, и капитан ударил в подбородок. Одной рукой сталкер схватился за пах, другой за челюсть и в таком положении медленно сполз по двери, до которой не дошел всего жалких полметра.
– Подумай о своем поведении, – склонившись над поверженным противником, гневно прошептал ему на ухо капитан и несильно, но обидно, пнул под ребра.
Ранчу уже начал приходить в себя. Он заскулил и, схватившись двумя руками за голову, медленно сел.
– На хрена вы так нажрались? – офицер помог подняться рыжему и усадил его обратно.
– Спасибо за помощь, – пропустив мимо ушей риторический вопрос, поблагодарил Фролов.
– Я быдло просто не… – капитан не договорил, осекшись.
Он медленно, словно с опаской, повернулся в сторону Жени, долгие секунды пристально и без тени смущения его рассматривал. За десяток секунд на лице капитана сменилось несколько противоположных эмоций – от неподдельного недоумения до искреннего испуга. Женя невольно напрягся, зачем-то осмотрел себя, пытаясь найти, что именно вызвало такую реакцию у капитана, но быстро потерялся в догадках.
– Женя? – не веря самому себе, то ли спросил, то ли утвердил капитан.
«Началось! Лучше бы меня отметелил тот мужик!» – успел подумать Фролов, с опаской наблюдая за «танталовцем».
Воображение услужливо нарисовало, как этот парень мучает его в одном из подвалов, пытаясь вытащить хоть какую-то информацию о Титовой. Одна картина в голове была ужасней другой. Фролов знал, на что способны местные.
– Нет, вы ошиблись, – Фролов в одно мгновение протрезвел.
– Не может быть… – не слушая пилота, продолжал капитан. – Ты же умер несколько дней назад! На моих глазах. Нет, на глазах десятка человек. Как? Что случилось? Как ты выжил? Что ты здесь делаешь?
Вопросы сыпались из капитана, как из маленького ребенка, который только начал познавать мир. Оторопев, пилот машинально сделал несколько шагов назад, забыв и про Ранчу, и про недавнюю потасовку.
– Капитан, вы меня с кем-то путаете, – не сдавался Женя, понимая, что играет не на своем поле. – Я Реверс, а это мой друг, – он кивком указал на Ранчу. – Мы с Галянава идем, – вспомнил он легенду, которую придумал рыжий.
– Галянава, – капитан по-доброму ухмыльнулся. – И как там дела? Много хабара? Как вообще дела в южном округе?
– Нормально. В смысле, опасно там. Нет там хабара.
Врать Жене было всегда тяжело, тем более врать о том, чего даже не знаешь.
– Интересно, – капитан был похож на отца, который поймал своего ребенка на лжи. – Только нет в Москве Галянава, а есть Гольяново, которое находится в Восточном округе. Жень, идем.
– Куда? – оторопело спросил пилот.
– К Василисе. Обрадуем ее твоим воскрешением. Думаю, всем нам есть о чем поговорить.
