Все послушно замерли на своих местах, были слышны только тихие стоны Василисы и гудение ламп. Киконин аккуратно опустил руку к своей кобуре и досадно сморщился, когда не обнаружил там пистолета. Титова, когда он сидел рядом, умудрилась вытащить оружие.
В фильмах и сериалах в таких случаях самоубийцу отговаривают от опрометчивого поступка долгими разговорами о том, что еще не все потеряно. Все это всегда выглядит красиво и иногда даже убедительно, только ни хрена не работает в жизни. Все, кто стоит на краю крыши, собирая внизу огромное количество зрителей, или на табуретке с петлей на шее, ожидая, когда придут родственники, как правило, хотят одного – внимания, разговора по душам. На экране и в жизни чаще приходится сталкиваться с демонстративными суицидниками. Людьми, желающими, чтобы их отговаривали, рассказывали, как их любят и как они нужны живыми. За всей этой демонстрацией ничего не стоит. Такие, если и погибают, то вследствие роковой случайности. Но Василисе не нужно было внимание. Доведенная до отчаяния всем происходящим, она не хотела больше бороться за жизнь и не хотела, чтобы кто-то другой рисковал во имя этого.
– Я сейчас выйду, а все останутся здесь. Понятно? – ее голос охрип, а пистолет в руках ходил ходуном.
Оказавшись заложниками страшной ситуации, все пятеро молчали. Никакие уговоры и разговоры здесь не сработают. Нужно только подобрать удобный момент и выбить из рук девушки пистолет. Женя и Киконин переглянулись, и капитан ответил одним взглядом. У офицера и подготовка лучше и реакция.
Девушка начала пятиться, на мгновение оборачиваясь назад, чтобы не споткнуться о мебель и не уткнуться спиной в стену. В очередной раз, когда Василиса отвела взгляд от сталкеров, Киконин, в один нечеловеческий прыжок, сократил расстояние до Василисы, схватил не ожидающую подобной прыти девушку за руку с пистолетом, вывернул кисть, и когда оружие выпало, произвел захват за шею локтевым сгибом сзади.
В сильных руках капитана девушка дернулась, но быстро осознала, что хватка у офицера мертвая. Тогда, заведя ногу за ногу Виктора, она поставила подножку, и с несоизмеримой для собственного телосложения силой нанесла удар локтем сначала в грудь, затем в живот и повалила капитана на спину, мгновенно рухнув следом. Руки Виктор не разжал, но хватку значительно ослабил. Этого Васе хватило, чтобы вырваться и сверху вниз нанести удар локтем в солнечное сплетение капитана. Все произошло за считаные секунды, под ошарашенные взгляды сталкеров, которые не успели осознать, что началась борьба. Первым из оцепенения вышел Женя, он и ринулся к Василисе, потянувшейся за пистолетом. Она снова была быстрей.
Виста испуганно зажмурилась и отвернулась.
Хан и Марио сорвались с места следом за Женей, пытаясь предотвратить страшное.
Лука, с возрастом потерявший былую реакцию и растерявшийся, остался на своем месте, словно вкопанный.
Василиса нажала на спусковой крючок прежде, чем пилот успел схватить ее за руку.
Сухой щелчок.
Выстрела не последовало, но никто этого не смог, не имел времени понять.
Долгое молчание прервал севший на пятую точку и потирающий грудину Киконин:
– Я забыл сказать, – тяжело дыша и вытирая проступающие от удара слезы, заговорил офицер. – Он не заряжен.
Превозмогая боль, капитан ловко поднялся и забрал из рук Титовой оружие, убрав «кольт» обратно в набедренную кобуру.
Не успел Виктор пройти и нескольких метров, как от удара в переносицу отшатнулся назад, споткнулся о Титову и, не удержав равновесия, рухнул на спину. У Фролова сдали и без того расшатанные нервы.
– За такие шутки… – задыхаясь от злости, Фролов глыбой попер на Киконина.
Его тут же схватили под руки Виста и Марио, а поверженного Виктора загородил собой Хан.
– Прости, – собравшись с духом, на выдохе сказал Фролов.
Только сейчас, когда он трезво оценил ситуацию, Женя понял глупость своего поступка. Киконин просто хотел проверить, насколько серьезны были намеренья Титовой. Он не знал ее так же хорошо, как знал пилот.
– Да пошел ты.
Из носа капитала алым ручьем текла кровь. Он схватился за протянутую Ханом руку и рывком поднялся, покинув помещение. Следом за ними, сказав что-то невнятное на прощание, выскользнул Лука.
– Ну, вы знаете, где меня искать, – Виста быстро почувствовала себя лишней, не зная, ни чем помочь, ни как разрядить обстановку.
На полу, свернувшись калачиком, лежала Василиса. Она потеряла всяческий интерес к происходящему. Без сил сев рядом, Женя приподнял девушку и заключил ее в объятия. Он хотел быть нежным с ней, но движения все равно выходили грубыми и сильными. Слов поддержки не находилось, никакая банальщина на Титову не подействует.
Они так, в абсолютной тишине, просидели еще долго. Женя гладил девушку по спине, а Василиса, уткнувшись носом в плечо, сильно сжимала его ладонь. Только когда она абсолютно успокоилась и расслабилась, пилот отстранился и помог ей встать.
– Зачем тебе все это? Уже завтра ты сможешь начать новую жизнь, забыть все, как страшный сон. Ты уже единожды погиб из-за меня! Я не позволю рисковать тебе еще раз. Второй раз я не выдержу.
– Ради тебя, – поправил ее пилот, не отрываясь смотря в глаза.
– Что? – недоуменно нахмурилась Титова.
– Я погиб не из-за тебя, а ради тебя. Понимаю, что это был другой я, в котором бурлит злость, ненависть, который устал от несправедливости, от всего вокруг и ничего не хочет, но даже моя худшая часть пошла с тобой до конца. Понимаешь, у меня нет семьи, у меня нет друзей, у меня нет ничего, кроме неба, но новая жизнь заберет у меня и его. У меня есть только ты. Я понимаю, как это глупо звучит, учитывая, что мы с тобой знакомы всего неделю, а ты уже успела превратить мою жизнь в Ад, но, Вась… – Женя неожиданно замолчал, боясь произнести три важных слова. Он понимал, как это сейчас не к месту. – Просто позволь быть рядом.
Титова вздрогнула, отпрянула, словно от удара током.
Ей никто и никогда не говорил ничего подобного. Искренность Жени подействовала на Василису особенно – испугала ее. Возможно, потому, что долгие годы, крутясь в обществе бизнес-акул, где никому и никогда не принято доверять, она перестала в нее верить. Уже давно для нее это чувство стало каким-то мифическим. Ему еще есть место в сказках, романтических комедиях, на театральных сценах, но никак не в жизни.
Но сердцем она понимала – Женя не врет. Не ради простой поддержки это было сказано, не для того, чтобы помочь и не чувствовать себя виноватым, а потому что он искренне хочет хорошего.
Они поднялись с пола. Василиса выпрямилась и вздохнула полной грудью. О недавней истерике и происшествии напоминали только красные, заплаканные глаза, упавшие при суматохе вещи со стола, и стулья.
– Пойдем, за ночь надо многое решить.
– Подожди.
Слова, брошенные в спину, заставили Женю остановиться в дверях и обернуться. Он одним взглядом задал вопрос.
