– Ты собралась извлекать пулю? Очень вовремя. Может хоть анестезию?
– Хорошо зафиксированный больной в анестезии не нуждается.
Кивком головы девушка попросила Женю подержать офицера за конечности, чтобы тот не дергался.
– Слушай, я тебе, конечно, доверяю, – покрытый потом, задыхающийся после каждого сказанного слова и дрожащий от холода, капитан пытался отшутиться, но в рот ему засунули рулон бинта.
– Это чтобы ты не орал. Закуси. Готов? – серьезно спросила девушка.
Медленно моргнув, офицер закусил бинт, сжал кулаки и зажмурился. Пилот прижал своим немалым весом бойца к стене, крепко держа руки. Собрав всю решимость, Виста засунула палец в раневой канал, пытаясь нащупать пулю. К сожалению, рентгеновским зрением она не обладала. Кровь текла, но не сильно. Значит, крупный сосуд поврежден не был.
– Марио! – крикнула девушка, но боец уже все понял без лишних слов сам. Взяв заранее обработанную Вистой клизму, он принялся откачивать кровь, мешающую хакерше.
Киконин выгибался, скулил, но держался.
– Больно дорогой, знаю. Знаю! Потерпи!
Обнаружив пулю, девушка развела края раны пальцами, взяла щипцы и по раневому каналу добралась до нее. Ее, глубоко попавшую в мягкие ткани, хакерша рисковала не достать оружейными щипцами. Тогда дело плохо. Нельзя! Ни в коем случае нельзя оставлять пулю в теле. Отравление организма офицера продуктами окисления металла – будет наименьшей из проблем.
– Ты там пулю и кусок кости не перепутала?
По искренне взволнованному голосу Марио хакерша поняла, что тот не шутит. Отвечать не стала. Даже обижаться не стала. Знала, что для человека, не имеющего должной квалификации и столкнувшегося с подобной операцией в полевых условиях впервые – это возможно. Путали. И умирали от этого. Но девушка была уверена в своих действиях, как никогда раньше.
– Держи!
Женя прижал своей массой офицера, а хакерша начала вытаскивать пулю, с которой, как на зло, в рану утянуло и волокна ткани экипировки. Тело офицера выгнулось, он заревел диким зверем, стиснул зубы. Девушка действовала на удивление спокойно, абстрагировавшись, уверенно. Вскоре в отблеске фонаря показался свинец. Вытащив остатки ткани, девушка щедро плеснула водой на рану, расстегнула свой рюкзак и достала небольшой контейнер. Переливаясь в отсвете фонаря, в нем лежало нечто неприятное на вид. На деле это оказались несколько разрезанных дорогостоящих артефактов. Щедро плеснув перекисью на бинт, девушка бережно взялась за золотистого цвета пластину, положила ее на белую ткань и начала перевязку. Рану зажгло огнем.
– Это часть артефакта, – объясняла Виста, быстро и почти профессионально перевязывая огнестрельное ранение. – Он способствует регенерации. Между прочим, очень дорогая и полезная вещь! Небось в вашей шарашкиной конторе такого даже нет, – с долей пренебрежения сказала девушка, имея в виду «Тантал».
В их «конторе» были и не такие артефакты, только полагались они не простым смертным, вроде капитана Киконина, а чинам выше, чьи жизни и стоили дороже, и люди, за которыми стояли выше. Если бы Виктор умирал на ВДНХ, не имея связей, хрен бы кто пожертвовал артефактом, цена которого на рынке Зоны могла достигать миллиона рублей. Инга жадным человеком не была, напротив, готова отдать последнее, чтобы помочь. Просто не за кого – это последнее – было отдавать. Ее уважали, ценили, оберегали, потому что боялись, но капитан был первым человеком, подставившимся под пули ради нее. Не затем, чтобы фигурировать в ленте новостей охотником за удачей, спасшим одну из легенд Зоны. А просто потому, что считал это правильным – жертвовать собой, ради верного товарища по оружию. Для Висты это было диким и невероятным, происходящим впервые. Поступок, в искренность которого было трудно поверить.
Капитан все еще шумно и часто дышал, тихо скулил, но больше не выгибался от боли и не дергался. Тогда Женя его отпустил, а хакерша вытащила изо рта бинт. От артефакта исходило неприятное тепло, которое растекалось сначала по руке, затем по всему телу. Офицер покраснел, вспотел и мир вокруг него стал слизким и липким от пота. В голове шумело и пульсировало. Зная последствия воздействия артефакта на организм, хакерша заставила проглотить до конца не очухавшегося капитана несколько таблеток и подставила к губам флягу. Боец сделал несколько глотков, но большая часть воды вытекла изо рта.
– Через пятнадцать минут станет легче, еще через полтора часа уберем артефакт и сделаем перевязку. Как новенький, конечно, ты не будешь, но рана немного затянется и заражение тебе не грозит. Одевайся.
Виста поднялась на ноги и невольно задержала взгляд на мускулистом теле офицера. Боец был в отличной форме и всегда ее поддерживал. Заметив, что хакерша слишком долго и без стеснения пялится на капитана, пока тот одевается, пилот плечом толкнул девушку. Та, мечтательно вздохнув, вернулась в суровую реальность.
– Как будем выбираться? – Марио, потирая грудь, не без видимого труда выпрямился и надрывно задышал.
– Открой спутниковую карту этого района, – попросил капитан. – Есть одна идея. Но она может показаться не самой удачной.
– Как будто у нас много вариантов.
Загрузив карту, Виста перевела ее в режим спутникового изображения и протянула коммуникатор Киконину. Над бойцом сразу склонилась команда. Подошла даже неожиданно похрабревшая Василиса и, встав рядом с Женей, взяла его за руку, негромко прошептав на самое ухо:
– Ты же просил меня не бояться. Я больше не буду бояться. Не хочу, чтобы из-за меня проиграли.
Сердце Фролова пропустило несколько ударов и провалилось. Он сжал ладонь Титовой и выдавил из себя улыбку, но на грязном лице, перепачканном чужой кровью и грязью, это выглядело неестественно и даже устрашающе.
– Марио, ты успел засечь стрелка. Покажи, откуда стреляли.
Парень прищурился, задумался, ориентируясь на местности и ткнул пальцев в четырехэтажную постройку.
– Отсюда. С четвертого этажа второго подъезда, – поймав на себе внимательный взгляд офицера, боец зачем-то добавил: – Я уверен.
– Когда мы бежали в укрытие, я успел заметить купол «ударки».
– Чего? – скривился в недоумении пилот.
– Аномалия такая, – попыталась объяснить Виста. – Не самая редкая, не самая опасная. Но если в нее попадает какой-то крупный объект и «будит», то по среде распространяется фронт резкого, даже мгновенного изменения параметров – давления, плотности…
– Скорости и температуры, – закончил Киконин. – Проще говоря – ударная волна. Аномалия эта находится вот здесь.
Щипком уменьшив масштаб карты, Виктор ткнул в точку на ней. От места их убежища до аномалии было двести шестьдесят метров.
– Если потревожим аномалию, ударная волна, по моим подсчетам, сровняет с землей дом, в котором занял позицию стрелок. Каждое второе строение из-за высокой активности сейсмических аномалий тут держится на обоях и соплях.
