И в подтверждение своих страшных намерений, снова попыталась атаковать мужчину. Однако боль пронзила руки и, вскрикнув, девушка выронила свое оружие.
– Вася! Успокойся! Это друг! Друг! Не трогай его! Нельзя бить людей!
Вернувший способность созерцать, Женя ринулся к растерявшему от подобной прыти IT-гения Марио и встал между молодыми людьми.
– Женя? – глаза Титовой стали огромными, она окончательно растерялась. – Что происходит? Где мы? – Титова посмотрела на бесполезное «оружие», лежащее на земле, но не успокоилась, напротив, занервничала еще сильней.
Заключив девушку в крепкие и нежные, насколько позволяло непослушное тело, объятия, в ответе пилот не нашелся.
– То есть, все получилось? – Виста до конца не осознавала, что происходит. – Мы нашли эту чертову антианомалию?!
Не веря в происходящее, хакерша подошла к Жене с Титовой и неуверенно, боясь испортить такой нежный и долгожданный момент, тихо спросила:
– Василиса, а правда, что существует всего несколько языков программирования? – выражение лица хакерши сделалось недоуменным.
– Ну что за глупости. В мире существует более восьми с половиной тысяч языков программирования, но при этом число языков, на которых программируют, не больше двадцати. Самый распространенный из них…
– А кто такой сэр Тим Бернерс-Ли? – не дав договорить, перебила девушку Виста, сделав еще один робкий шаг навстречу.
– Создатель протокола передачи гипертекста. Это ведь технология, на которой построен весь Интернет. Виста, ты в порядке? Кто, черт возьми, объяснит, что здесь происходит? Где мы?
– Она вернулась! Мы смогли! Да! – в эмоциональном порыве хакерша набросилась с объятиями на Киконина, который, в свою очередь, был совсем не против приливу доброты своей боевой подруги.
– Позже обнимашки устраивать будете, – грубо пресек болтовню Марио. – Лука же сказал, что долго оставаться на территории антианомалии нельзя. Она «перезарядится» и превратится в оружие. Отупеть, надеюсь, никто не хочет?
Желающих не было.
Из Василисы сыпались многочисленные вопросы, отвечать на которые у группы, занятой сложным маршрутом, не было никакой возможности. Ей пообещали, что все подробности расскажут, когда они вернутся на базу «Бункера». Титова послушно согласилась с тем, что сейчас действительно не лучшее время для допроса, но как только осознала, что находится в совершенно другом конце Москвы от места последней дислокации, которую она помнит, то не на шутку перепугалась. По меркам Зоны, да даже по меркам Москвы ДО – это огромное расстояние, преодоление которого займет достаточное количество времени. По скромным и сухим подсчетам, Титова предположила, что не помнит она последние двое, а то и трое суток. И ни разу не удивится, если узнает, что переход растянулся на больший срок. Судя по многочисленным увечьям, ушибам, невыносимой боли во всем теле и неприятному запаху, путешествие по столице России затянулось. Машинально потерев замерзшие ноги, Титова зашипела, выставив перед собой перебинтованные ладони. Что случилось с руками, девушка не могла даже предположить, а снимать профессионально наложенную повязку, чтобы посмотреть, не решилась. Еще большее недоумение вызывало, почему группа до сих пор не доверила ей никакого оружия. Несмотря на весьма опытных сталкеров, Жени и даже Висты, которую ни разу не приходилось видеть в бою, этот факт заставлял чувствовать себя неуютно. В голове не закралось даже безобидного предположения о том, что оружие ей не выдали, потому что в суматохе последних событий никому не пришло это на ум. После осмотра карманов, Василиса не обнаружила при себе даже коммуникатора и это выбило ее из колеи окончательно. Глубоко вздохнув, Василиса медленно и нарочно шумно выдохнула, пытаясь привлечь к себе внимание. Обернулся только Женя, улыбнулся улыбкой сумасшедшего и снова сосредоточил все свое внимание на дороге. Окончательно убедившись в том, что ничего ей объяснять в ближайшее время не будут, технику не дадут, а оружие не доверят, Василиса попыталась вспомнить последние события. Как бы не старалась, последнее, что всплывало в воспоминаниях – было Садовое кольцо, Женя и Виктор, идущие ей навстречу. Затем сильный удар, будто хлыстом по спине и чем-то тяжелым по затылку, и все – вот она в парке Горького травмированная, безоружная и в компании людей, у которых нет времени на объяснения. Все это было терпимо, если знать, что происходящее не иллюзия, навязанная пси-мутантом, и не аномалия, влияющая на подсознание. Не понаслышке Титова знала, что это такое и насколько сильно стирается грань между реальностью и внушением. Только все указывало на то, что происходящее – самая настоящая реальность, пусть и очень суровая. Единственное логическое объяснение, на котором она остановилась, заключалось в том, что на Садовом кольце с ней случилось что-то страшное, от чего она потеряла память. Сжав пальцы, Вася зашипела от боли и с трудом сдержала стон, закусив до крови губу. Как же хотелось снять эти проклятые повязки! Или хотя бы спросить у Жени. Нормализовав после болевого приступа дыхание, Титова посмотрела на пилота – тот был сосредоточен на дороге, но краем глаза всегда на нее поглядывал, только почему-то боялся обернуться и встретиться взглядом. Это обескураживало Васю. Она попыталась придумать хоть одно оправдание столь странному поведению, но не смогла. Если она чем-то и обидела пилота, то определенно не может вспомнить. Поравнявшись с Женей, программистка уже было открыла рот, но пилот жестом приказал молчать. Просто он отлично понимал, что даже одно брошенное предложение может породить длительный диалог, к которому обессиленная группа сейчас не готова. «Потерпи», – шепотом сказал ей пилот, и Титова послушалась, прикусив язык.
Из потока депрессивных мыслей Василису выдернули неожиданно. Прямо перед носом, в полуметре, просвистела пуля и выбила бетонную крошку. Без лишних приказов, Вася замерла и даже перестала дышать. Ее обдало жаром, забило дрожью и перехватило от страха дыхание. Второй выстрел пришелся в сантиметрах сорока от ног Марио, а третья свинцовая пчелка пронеслась перед Вистой, чиркнула по предплечью, оставив глубокую царапину, и погасила свою скорость в дереве.
– Ложись! – крикнул кто-то из группы, но в суматохе различить голос не представлялось возможным.
На землю упали синхронно, даже перепуганная Титова рухнула в лужу грязи, не моргнув и не задумавшись. Страшно подумать, но меньше, чем за две недели, рефлексы были вбиты почти намертво.
Попытку Марио перехватить оружие тут же пресекли выстрелами. Пули пришлись прямо перед его носом, отколов от асфальта крошку, которая щедро попала в лицо.
– С-с-сука, – выругался сталкер, пытаясь проморгаться от грязи в глазах.
Даже не пытаясь схватиться за ствол, Виктор осторожно, миллиметр за миллиметром, начал поднимать голову. Выстрел. Группе не давали ни малейшего шанса на маневр, пресекая даже попытки осмотреться.
– Какого… – прошипел Киконин, сплюнув слюну с землей, которую он зачерпнул, когда от страха приоткрыл рот.
Странно было другое – стрелки хоть и не давали шанса даже глубоко вдохнуть, но не убивали и даже не ранили никого из группы, хотя пуля в ноге надолго бы деморализовала соратников. А уж пуля в голове и вовсе решила бы все проблемы. Если не убивают, значит, чего-то хотят. Значит, можно будет еще побороться и поторговаться за свою жизнь. По крайней мере, в это очень хотелось верить.
