– Не могу я так. Обещал ведь, а она верит мне, – из груди вырвался глухой стон.
– Не накручивай себя, не накручивай. Съездишь еще, заберешь. Потом. Или весточку отправишь, мол, устроился, приезжай.
– Так это когда будет, – грустно покивал я.
– А вот надо учиться, дружок, мыслить не только сегодняшним днем. Умей загадывать наперед.
Я покосился на погасшую трубку.
– На, только распали. Просто потухла.
– Спасибо, дедушка. Что-то я и вправду размяк.
– Мы уже в окрестностях Ярси, чуть-чуть потерпи и супчику вмажешь. Сразу отпустит.
Я улыбнулся и принялся докуривать.
Едем уже в окрестностях деревни. Двор за двором, все плотнее и ближе. Вот и Ярси с рынком посередине, небольшой речушкой под боком и в окружении леса. Меня встревожил эфир, вернее состояние, в котором тот пребывает. Такого еще не встречал, но похоже на случаи подле Колывани. Словно бы хворь какая…
Впрочем, я постарался отвлечься. Не хочется лезть.
– Тут паршиво… здесь тоже… и тут… – комментирует Вейко, кивая в сторону заведений. – А вот «Три Копыта» – самое то. Здесь вкусно и сытно.
Мы заехали в тесный двор, распрягли тяжеловоза, коим тут же занялся юркий мальчишка. Несколько крепких парней, работающих в «Трех Копытах», затолкали повозку в угол, а Вейко забрал все ценное.
Взгляд сам собой натыкается на темные участки во дворе, где ютится сумрак, в котором я вижу движение. В голову просятся трагические картины грядущего.
– Да, – выдохнул дедок, – родной запах. Навоз, дымок, сено… раньше воняло, а теперь пахнет.
Я нервно рассмеялся, привалившись к борту.
– И свиное дерьмо.
– Так и овечье, дружок. А еще всякого остального. Но согласись – памятный запах?
– А вы не с Колывани?
– А что? – с хитрецой глянул он.
– Да так. Просто я вырос на море, можно сказать, поэтому мне родным стал запах рыбы, берега, моря и палубы. Хотя и к этому тоже привык.
– Нет, я на земле рос. Ладно, давай руку, помогу дойти.
– Бросьте, сам доковыляю, – отстранился я.
– Думаешь, я дряхлый, да? Дал бы тебе, да и так больной. А ну, говорю, обопрись! – Вейко поднырнул под руку. – Уверенней! Давай, давай! Не сломаюсь.
Дед и вправду оказался крепким. Мы вошли в обеденный зал. Желудок приветствует его громче всех, словно старается побороть шум заведения. Организму нипочем ни огонь, ни чума, ни разорение, когда он хочет подкрепиться.
Разношерстный люд в основном ест, мало кто в полуденный час решился на выпивку. Мы отыскали свободное место и с облегчением бухнулись на лавки. В ожидании служки я стал разглядывать истерзанный временем стол, почти сразу зацепившись за вырезанное сердце. А в нем имена – Тоомас и Марина. Память тут же напомнила об обещании.
Служка выслушал наши запросы, кивая после каждого слова, и тут же унесся на кухню, начав кричать еще с порога.
Неожиданно моим вниманием завладела вошедшая в харчевню женщина. В длинном платье зеленого цвета, с декоративным шнурованным жилетом и очень роскошными формами, умело, без вульгарности, подчеркнутыми. На тонком плане от нее веет иначе, чем от остальных. Более того, хозяин за стойкой и несколько посетителей, коих я бы отнес к местным, тут же склонили головы.
Она кого-то ищет, прыгая взглядом от одного стола к другому. Завидев нас, двинулась навстречу.
Я вгляделся в мудрое и еще молодое лицо. Стало понятно, что женщина нашла, кого искала.
– Сударыня? – я с трудом встал и поклонился. Рукой приглашая занять мое место.
Она молча села, сопровождаемая удивленным взглядом блеклых глаз Вейко. Уже в свою очередь пристально вгляделась, сначала в деда, а потом в меня, занявшего место на другом конце лавки.
– Я София, здешняя глава.
– Вейко, простой торговец и путешественник, – с улыбкой ответил дедушка. – А это мой внучатый племянник Игорь. Бездельник и хулиган.
– Деда! – вполне серьезно возмутился я.
– Хорошо, – кивнула она, а потом повернулась ко мне. – Ты одарен, так?
Я быстро переглянулся с Вейко, и он едва заметно покачал головой. И я бы послушался, но маги чувствуют друг друга, а София из одаренных.
– Так и есть.
– Мы можем поговорить наедине? – неожиданно спросила женщина.
– Госпожа, – вклинился Вейко, – парень сейчас обессилен. Ему нужна горячая еда и отдых.
Женщина критически осмотрела меня и медленно кивнула.
– Хорошо, я подожду.
– Простите, – остро глянул на нее дед, – но что вам от него нужно? Прошу понять, Игорь на моем попечении и родня строго спросит, если с ним…
– Ему ничего не грозит, – спокойно сказал София, опустив взгляд сиреневатых глаз, украшенных шикарными ресницами, на моего провожатого.
– Но что тогда…
Женщина снова прервала, словно зная все, что Вейко может спросить:
– Мы оба одарены, и у меня есть острая, жизненно важная просьба к вашему племяннику, как к одаренному.
Дед снова заикнулся, но теперь София успела даже до слов:
– Я предчувствовала его приезд. Не волнуйтесь, все будет хорошо, – с этими словами вдруг эфир дрогнул, и на Вейко опустилась магия, похожая на то, чем владею я.
Лицо деда обрело безмятежность. Разум некоторое время сопротивлялся, что удивительно для человека без способностей, но вот уже последнее напряжение спало, и Вейко кивнул. Любопытство, что и так грызет меня, только усилилось.
Затмить его смог только голод. Принесенная еда свела с ума истосковавшийся по пище организм, я словно выпал из зримого мира, пока большая миска наваристого супа и приличный ломоть хлеба не оказались внутри. Осоловело нашел переливающийся взгляд Софии. Женщина с легкой улыбкой смотрела все это время.
– Так, – хлопнул себя по коленям Вейко, – кажется, забыл кисет в повозке. Схожу, покурю.
Возникла короткая пауза. Зал почти опустел, лишь за дальним столом двое богато одетых мужчин увлеченно что-то обсуждают, склонившись к столу. Служка носится туда-сюда, убирая со столов и нагибаясь погладить ласковую кошку, что еще недавно терлась и о мою ногу.
– Госпожа София, мне не терпится узнать, что же свело нас здесь?
Она ответила не сразу. Статная, мудрая и красивая. Возраста моей матери или старше.
– Некоторое время назад, – разомкнулись ее губы, – по тракту проезжал путник. Маг. Очень странный – я таких еще не встречала. Плохо говорил по-русски, но и на эстовском не пытался заговорить. Белокожий, высокий, хорошо развит, худощав. Вокруг глаз очень темные круги, а сами они ввалились и красные, словно долго не спал. Мы разместили его в лучшем доме, ибо останавливаться в гостином дворе он не пожелал. А дальше произошло неожиданное…
