«Не хочу так жить», — мелькнула поначалу безумная, а потом показавшаяся нормальной мысль — единственно нормальной среди всего хаоса, который творился в душе Дамиана. «Не хочу жить без тебя». Кажется, это была строчка из песни Роми — это он обожает петь такое девушкам, а потом срывает их поцелуи, как перезревшие фрукты. А Дамиан боялся сорвать цветок с венка Виолы…
Как же он жалок…
Виола права — зачем ей связывать с ним судьбу? Он никто. Не сумел сохранить даже ту, что полюбил больше жизни.
«Пусть все это закончится», — кажется, он прошептал это вслух. И волшебный свет, тот чистый свет, что помог ему выжить в пустыне Астрала, засиял ярче. Дамиан воспринял это как должное.
— Пожалуйста, пусть все это закончится. — Да, точно вслух. И кого он упрашивает? Лучше не будет. Никогда не будет. Он просто слишком слаб, чтобы бороться — да и зачем? Виоле все равно. Слишком слаб и слишком горд, чтобы быть одним из многих.
— Хватит. Я не хочу так больше. — Это его голос? Такой спокойный? Дамиану впору было кричать. — Пусть это закончится.
Свет стал еще ярче, в груди закололо, сердце зашлось — Дамиан улыбнулся и закрыл глаза. Может, на этот раз он останется в Астрале навсегда…
Выползшая из-под кровати Винки и поднявшая голову суккуба — обе смотрели, как между пальцев спящего демонолога мерцает все реже и реже маленькая звездочка. Длилось это недолго — мигнув последний раз, звезда поднялась в воздух, точно уносимая ветром… И исчезла.
А хозяин вздохнул — и задышал свободнее.
Винки и суккуба переглянулись.
Что-то странное только что произошло… Что-то…
Винки не могла этого понять — строго говоря, у нее не было ушей. А вот суккуба спустя некоторое время осознала, почему комната кажется ей такой непривычно тихой, хоть и ветер стонет, и звук дыхания, мерный и спокойный, слышится, как и раньше.
Сердце хозяина больше не билось.
…Мечущаяся в кошмарах Виола вскрикнула во сне и ударила правой рукой по одеялу. На безымянном пальце сверкнуло золотое кольцо с прихотливо ограненным рубином. Внутри камня пульсировал свет — словно в такт ударам сердца.
У закрытого окна, на подоконнике, вздохнул, глядя на все это, высший демон.
И почему люди такие глупые?..
Глава 7,
В КОТОРОЙ ПОЯВЛЯЕТСЯ ТЕМНЫЙ ВЛАСТЕЛИН
— Доброе утро, Виола. — Судя по голосу, оно не то что не доброе, а очень даже злое. Настолько, что лучше даже не вставать.
Я открываю глаза, сонно таращусь на сидящего в кресле безукоризненно опрятного, свежего Туана… И понимаю, что да, действительно лучше не вставать.
— Это опять ты!..
Туан не шевелится — так и сидит, скрестив руки на груди, — а одеяло с меня слетает в мгновение ока.
— Чтоб ты провалился, проклятый, — зеваю я, кое-как садясь на кровати и прислоняясь спиной к подушкам. — Ну чего тебе?
— Ваше Высочество, — приторно улыбается Туан, — вам пора в школу.
Я смотрю на него. На всякий случай наклоняя голову и так, и эдак. Увы, Туан не превращается в Габриэля даже при некотором умственном усилии с моей стороны.
— Это не твоя реплика.
— Прости?
— На черта мне школа? — Я тоже скрещиваю руки на груди. Фиг вам, никуда я не пойду. Чтобы дать лишний повод этому кукловоду-любителю дергать меня за ниточки?.. Не-а!
Безымянному пальцу на правой руке что-то мешает, я удивленно опускаю взгляд… Ха. Это еще что такое? Нет, красивое, конечно… м-м-м… колечко… Но что-то мне не нравится этот пульсирующий камешек. А ну как Туан запихнул туда детонатор?
Кольцо не снимается. Я тяну его, трясу рукой, тяну снова. Все равно не снимается.
— Виола, что это? — говорит вдруг Туан и тянется ко мне — Позволь…
— А то ты не знаешь! — пыхтя, отзываюсь я. — Оно не снимается! Что это… за… дрянь?! Туан, пожалуйста, скажи, что это не бомба!
Туан ловит мою руку, минуту внимательно разглядывает кольцо и вдруг ярко, радостно улыбается:
— Ну наконец-то!
— Что «наконец-то»?
— Позволь, — и не думая отвечать, говорит Туан. И тоже принимается дергать кольцо на моем несчастном пальце. Забавно — оно по-прежнему не снимается. Минут пять спустя Туан сдается (за это время мой палец, да и вся рука, успевает померцать всеми цветами радуги), отпускает и улыбается. — Что ж, пусть так. Тебе это все равно не поможет.
— В смысле? Это вообще что?
Туан с усмешкой переводит взгляд на меня:
— А ты не видишь? Не понимаешь?
— Я понимаю, что это очередной твой трюк… Что?!
Туан смеется. Громко, заливисто и почему-то очень обидно. Долго. А потом, все еще хихикая, с трудом произносит:
— Какая же ты дурочка, фея… Впрочем, мне-то это только на руку.
— Я бы попросила не обзываться, — с достоинством отвечаю я, чтобы скрыть смятение. Что только что произошло? Почему ему это на руку? Что это, черт возьми, за кольцо? И почему не снимается? Мне не хочется таскать всю жизнь непонятно какое, непонятно чье да еще и пульсирующее кольцо на месте обручального!
Туан внимательно — и, кажется, с искренним наслаждением — рассматривает меня.
— Ну хорошо… Да просто замечательно!.. А что касается школы, Виола, то ты туда пойдешь. Потому что я хочу побывать на занятиях в лучшей школе нашего мира. Когда еще так повезет? — и широко мне улыбается.
Как же он бесит! С утра пораньше. Чем я заслужила?..
— Послушай, Туан, я вчера получила предложение руки и сердца от самого потрясающего мальчика, которого ветрчала. — Туан удивленно поднимает брови. — И отказала ему. Я прошлась по ночному городу под дождем босиком, в одной сорочке, рыдая, как дурочка. Я просыпаюсь в чужом доме, в постели, в гостях у едва знакомого мне парня. Ты можешь понять: у меня депрессия! Оставь меня в покое.
— Виола, дорогая, — улыбается Туан. Я начинаю ненавидеть его улыбку. Но почему же только начинаю? Я уже давно ее ненавижу! Как и самого Туана. — Не заставляй меня приказывать. Между прочим, — мне на колени ложится, возникнув из ниоткуда, пушистая белая шкурка. Кроличья, — низложенная королева Изабелла передает тебе привет и просит впредь быть осмотрительнее. Конечно, сына у нее больше нет…
Ну все, кое-кто доигрался.
— Туан, радость моя, даже я вижу, что это выделанная шкурка. Ты такой заправский маг, что смог снять ее с Томми и за пару минут привести в божеский вид?
— Что ты, Виола, у меня было по крайней мере два часа, пока ты спала…
Угу, а то я сказок не читала! Там черным по белому пишут, что «снял с себя шкуру и обернулся добрым молодцем». В нашем случае — ребенком. Ну, вот шкура. Значит, ребенок отдельно, к тому же я же отдала Изабелле амулет-маячок крестной. Туан просто хочет меня напугать. Не выйдет!
