Вениамин Витальевич не стал продолжать за начальника, хотя и догадался о дальнейшей судьбе остатков «Кобры». Пусть сам произносит нужные слова, хотя ему этого страшно не хочется.
– …и передайте криминалу. Пусть свершатся криминальные, бандитские разборки – через десятые, двадцатые руки. Единственное, что оговорить после цены – кассеты и документы должны доставить мне. Не уничтожать, нет. Я должен убедиться в их исчезновении самолично. – И без перехода: – А как ты думаешь, что дальше будет с Чечней?
Вениамин Витальевич чистосердечно пожал плечами: что Ельцин скажет, то и будет. Людская воля ясна. Люди с самого начала послали эту войну подальше, но ведь Президент – он не народ, он ведь может ляпнуть все что угодно.
– Чечня может и победить, – высказал осторожное предположение хозяин. – И к власти там могут прийти люди, которые у меня должны сидеть вот здесь, – он сжал квадратный кулак. – А в тех бумагах как раз есть выходы на некоторых предполагаемых лидеров Чечни-Ичкерии. А? Надо смотреть вперед или нет? – Надо, – привычно прошелся носовым платком по лицу Вениамин Витальевич.
И перевел дух. За пределами администрации Президента и за его собственной спиной прорабатываются такие дела, чуть ли не заключение мирных соглашений, а власть ни ухом, ни рылом не ведает. Круто. А ведь такие, как бывший начальник, могут все – войну и развязать, и прекратить. Потому как есть деньги и связи.
– Значит, жду теперь от вас документы и кассеты. – Шеф, не давая забыться Вениамину Витальевичу, постучал своей рюмкой по бутылке.
Тот обреченно поднял тост.
– Желаю удачи. Да, чуть не забыл. Твой гонорар, – хозяин кабинета открыл маленький сейф во встроенном баре, показал вначале издали, а потом и вручил гостю конверт.
Он был желтый, грубо склеенный – из тех ведомственных конвертов, которых с избытком осталось в любом бывшем госучреждении. Но Вениамин Витальевич прекрасно знал, что важнее не вид, а содержание…
Прекрасным, очаровательным содержанием наполнился и гостиничный номер спецназовцев в Моздоке, когда в него, предварительно постучавшись, вошла девушка.
Она наклонила голову, и ее стриженые волосы плавно перетекли в сторону наклона. Незнакомка придержала их рукой.
– Извините, здравствуйте. Я штопор ищу, а ни у кого нет.
– Штопор?! – подхватился с койки секунду назад хворавший Туманов. – Пригладил ладонью только что вымытые кудри, заправился: – От вас кто-то вошел в штопор и потерялся?
– Нет, – засверкала зубами девушка. – Мне нужен настоящий штопор.
– Штопора нет, но вы скажите, что нужно сделать, – не желал отпускать гостью пограничник. – Да вы проходите. Не смотрите, что некоторый бардак, но мы с товарищем, так сказать, возвращаемся к мирной жизни и перебираем, что оставить, а что выбросить, – он переставил стулья, на спинках которых висели «пятнашки» и их новый гражданский гардероб.
– А у нас номера совсем одинаковые, даже обои похожи, – девушка дотронулась до золотистых квадратиков на стене и выглянула в окошко. – А вот у меня из окон мусорных баков не видно. – И что это за номер, из которого не видно мусорных баков? – Соседний.
Шел легкий флирт, игра, в которой каждый знает себе цену и свои возможности. Конечно, девочке не штопор нужен, как и ему, Туманову, не мусорные баки. Приглядеться друг к другу, и если ничего не оттолкнет – и вечерок можно вместе провести. Про любовь и притяжение в этом случае не говорится. Да ничего подобного и не нужно на один вечер в гостиничном номере какого-то Моздока…
– Так я насчет штопора…
– Если вы пообещаете подождать и ни к кому больше за ним не пойдете, я прочешу весь город, но принесу или его, или официанта с ним.
– Браво.
– Я побежал?
– Погодите. А ваш товарищ?
– Мой товарищ – каких мало. Кстати, вы одна?
– А вы насчет подружки?
– Вы чертовски догадливы. Не удивлюсь, если узнаю, что служите в контрразведке.
Девушка удивленно вскинула брови, но сам Туманов никакого значения своим словам не придал. Принялся выбирать костюм, в каком не стыдно было бы искать по городу штопор, а заодно начал прибираться в номере.
За этим занятием его и застал Заремба. Убирающий комнату офицер – это еще куда ни шло, но кокетливо улыбающаяся белокурая красавица у окна…
– Вы тот самый товарищ, каких мало? – взяла инициативу в свои руки девушка.
Подполковник посчитал нужным дождаться пояснений от Туманова и перевел взгляд на пограничника. Василий незаметно показал большой палец и торопливо перевел его на себя – моя.
«Хоть десять, – так же молчаливо ответил ему Заремба. – Где взял?»
– Соседка. Потребовалась грубая мужская сила в виде штопора, а кто кроме нас…
– Ваш друг пообещал его найти, – поддержала девушка капитана. Угадав в вошедшем начальника, подошла и протянула ладошку: – Здравствуйте. Меня зовут Лиля.
– Алексей, – вынужденно пожал мягкую руку Заремба. Девушка не спешила вынимать ее из объятий подполковника, и тот оглянулся на капитана: – Василий, если обещал, надо бежать.
– А-а… – попытался намекнуть подполковнику, чтобы по-дружески выручил и сбегал сам, оставив его наедине с красавицей. Но Заремба прикинулся валенком и ничего не захотел понимать.
– Бегу. Я быстро, – предупредил на всякий случай Туманов и вихрем исчез за дверью.
Бой был, женщина появилась – для полного выздоровления ему оставалась только баня.
И ее обеспечили!
– А вы любите сауну? – вдруг поинтересовалась Лиля, словно прочитав мысленную иронию по поводу Туманова. Вот тут Заремба явно замешкался. Под напором девицы ему предстояло выбирать линию поведения – или оборвать разговор и выставить соседку за дверь, или поддержать игривое развитие событий. Если откровенно, серьезности он нахлебался за последние месяцы через край, а выход из чеченской преисподней располагал исключительно к светлому и легкому, когда можно закрыть глаза и в томлении ни о чем не думать.
Собственно, он и Василия услал за штопором, чтобы наедине с гостьей решить, цепляться ли за крючок, который она откровенно забросила в их пруд. Подкупало, что девушка не пыталась особо скрывать своих намерений, не жеманничала и не строила из себя кралю. Одним словом, спросите вышедшего из кровавой мясорубки офицера, что ему подать после ужина – скрипучую холодную кровать или девушек в сауне, и не надо дожидаться ответа. Потому что если он выберет первое, то, скорее всего, он не офицер или не крутился в мясорубке. Даже если смертельно устал и секунду назад думал: «только отоспаться!». И поймем холостяков…
Ничего про сауну не успел ответить Заремба. Ворвался Туманов с настоящим штопором в руках, подозрительно-ревниво оглядел обоих. Удовлетворился тем, что нашел их на прежних местах, и издали показал то, что разыскал с невероятной быстротой. Но отдавать металлический блестящий винт никому не собирался: не выпускает кучер из рук вожжи, когда несут кони. А они понесли…
