— Ну, тут и животные, — покачал головой Сашка. — Мутанты и твари каждая здоровее предыдущей, а домашний скот дохлый. В Индии и то коровы встречаются крупнее.
— Может это и не коровы, просто похожи. Козы там или вообще новый вид, — предположил я.
— Да фиг их знает, — пожал собеседник плечами, — может и так.
Ночь прошла спокойно. Не сказать, что тихо, так как со стороны близкой деревни постоянно доносился громкий собачий брёх, непонятный грохот и стук, тянуло дымом от костров, который полз, почему-то, к пруду.
— Спорим, что там сегодня ночью никто не сомкнул глаз? — зевая, сказал пироман и кивнул в сторону частокола, над которым торчали три бородатых рожи в шапках или шлемах (точнее рассмотреть из-за расстояния не удавалось).
— Было бы о чём спорить, — ответил я. — Тут и дураку будет понятно.
Стадо на этот раз выпустили только после полудня. Видимо, пока сами жители не одурели от нескончаемого мычания. К слову, мелкие рогатые создания, похожие на коров с очень маленьким выменем и густой шерстью, мычали точь-в-точь, как земные бурёнки. Значит, коровы и есть.
— Животные-то поумнее своих хозяев, — заметил я, когда мимо нас пронеслось стадо, направляемое уже аж семью всадниками и все взрослые мужики там оказались. — Даже глазом на нас не повели. А пастухи чуть из сёдел не выпадали.
— Так животные же, — ответил Сашка. — Пойду-ка я вздремну, а то от собачьего лая не спал полночи, а потом в карауле стоял. Отвык от городского, так сказать, шума.
Четыре дня мы проторчали под деревенским частоколом, изнывая от скуки. Половина парней вооружилась удочками, и оккупировали берега пруда, иногда воюя с домашней птицей за удобное место. Лески было мало, так что каждому досталось по куску в шесть-семь метров. Вместо удилища — срезанный хлыст в кустарнике. Хорошо, что крючков имелось вдосталь. Остальная половина несла караул и отсыпалась. На пятый день вдалеке появился конный отряд и несколько повозок.
— Па-алундра!!! — заорал Сашка, который в этот момент стоял на часах в люке "камазовского" кунга с биноклем.
Деревенские, которые более-менее привыкли к нам и больше не запирались за стенами, порскнули с полей обратно за частокол. К слову, работали там мужики со стариками и бабками. Если молодые девки и были, то их прятали в подвалах. Почему не видно юношей — загадка, в основном нам на глаза попадались подростки и совсем уже откровенные дети лет шести-семи.
Для многих наших такой подход был обидным. Тут почти все в команде свободные и холостые, а ещё молодые ко всему прочему, переполненные тестостероном. Почему-то в мыслях у каждого землянина местные красотки представлялись чуть ли не королевами красоты, готовые раздвинуть ножки за зеркальце или связку бижутерии.
И вдруг такой облом.
Чужой отряд остановился рядом с пастбищем. Повозки, которых набралось с полторы дюжины, встали линией, часть всадников остались с ними, а в нашу сторону поскакали семеро.
— Всемером же не нападают? — негромко спросил автоматчик рядом со мной.
— Если там не маги и не какой-нибудь Дарт Вейдер или Гатс, — буркнул я.
Големы, полтора десятка, вышли вперёд, встав жиденькой шеренгой за колючей проволокой. Пять арбалетчиков заняли позицию за спинами бойцов ближнего боя. Ешё пять големов прикрыли стоянку со стороны деревни. Люди попрятались за машинами и в кунгах, выставив только стволы автоматов.
— Там Кеста! Не стрелять! — скомандовал Терешков, когда всадники оказались совсем рядом.
На небольшой лохматой бурой с крошечными белыми пятнами на ногах и морде, лошадёнке сидела наша знакомая магиня. Шестеро остальных были бородатыми мужиками в кожаной броне и ламиллярном доспехе самого распространенного и простого типа — чешуе. У одного из двух владельцев такой брони пластины были металлические, у второго квадратики размером в две трети спичечного коробка были похожи на кость.
Оружие в руках никто не держал, только короткие плети. Остановились они в примерно в восьми метрах от големов.
— Айке, Терешикоф! — дружелюбно махнула рукой магиня.
— Привествую тебя, Кеста, — ответил ей Цезарь.
Я, как и прочие земляне, понимали только нашего земляка, обладателя переговорного амулета. Кое-какие слова из речи магини были знакомыми, но женщина говорила очень быстро, так что, сути разговора было никак не уловить, оставалось только догадываться, слушая Терешкова.
Для разъяснения ситуации хватило пары минут, после чего командир торговой экспедиции дал указание отвести големов в сторону и снизить боевую готовность всего отряда в целом.
Кеста и два её спутника остались у нас в лагере, остальная пятёрка унеслась в сторону повозок, нахлёстывая лошадей. И уже через час на другой стороне пруда расположился ещё один бивак, побольше нашего как размером, так и количественно. Да и качеством тоже. У аборигенов оказались с собой палатки и шатры, которые они сноровисто стали расставлять. Повозки они выставили в линию, прикрывшись ими со стороны далёкого леса, отсюда и вовсе не видимого. Лошадей распрягли и под охраной трёх наездников отправили на пастбище, даже не спросив разрешения у деревенских.
— А деревня тут ничья, — пояснил мне Цезарь, когда я позже поинтересовался такой свободой действий чужаков. — Место глухое, опасное, земли не самые лучшие. Кое-как себя кормят и только. Их бы давно захватили бы, да только кому нужны? Вроде бы церковники не против это сделать, но всё никак не найдут сил и времени. Большего я не знаю. До нашего появления они тут жили, как в медвежьем углу, вроде того неуловимого Джо, только здесь их целая деревня.
— Понятно.
Вечером нас пригласили в лагерь торговцев на представительную пирушку в честь знакомства. Было предложено идти всем старшим, командирам. Терешков в обязательном порядке должен был там появиться, как глава отряда и вообще, будучи нашим купцом (потому и назначенный Палычем, так как кроме боевых навыков Цезарь и в торговле отметился, да и в целом имел подвешенный язык). Вместе с ним должен был пойти я или огненный маг. Хотелось обоим, но кто-то просто обязан был остаться в лагере, поэтому тянули жребий. Не повезло мне.
— Ну, ты не расстраивайся, — широко улыбаясь, произнёс Сашка и похлопал меня по плечу, — я тебе потом всё расскажу.
— Ты много не пей. а то водички, кроме как прудовой, тебе утром для сушняка не поднесут точно, — предупредил я его. — Лично прослежу.
— Ну ты и… — не договорив, он покачал головой и быстро ушёл.
— Обидно? — поинтересовался у меня Колька, один из стрелков из караула.
— Обидно? — переспросил я, потом пожал плечами. — Да, толком и не скажу… грустно, скорее всего. Я бы хотел посмотреть и послушать о чём там речь будет идти. Как живут, как ведут себя, с чего начинается торжество. Когда ещё встретимся с местными в такой обстановке.
— А ещё там девочки с ними и вполне себе неплохие, — хохотнул он.
