— Не горячка?
— Нет! — рявкнул Крэйг.
— Но как ты со мной говоришь? А, через Фан.
Ой, мамочки! Он же ведь сказал, что…
— Это правда?
— Что?! — рыкнул Крэйг.
— Ну…
— Да! Я люблю тебя, — и в голосе дракона прозвучала такая боль, что последние крохи сомнения исчезли.
— Куда мне там идти?
— Никуда. Закрой глаза и поверь.
Крэйг на бегу вручил обмякшую кошку Энариэль. Сил эльфийки хватит помочь импу, если нет, Хлоя и ведьмочки наготове.
Он буквально запрыгнул в подлунные земли. Зеркало, сотканное из лунного света, стояло в паре шагов от него. Из отражения настороженно и растерянно смотрела Никки. Его зеркальная ведьмочка не побоялась затеять расследование, явиться в замок с дипломом сестры, но сейчас робела, глядя на него. Страшилась поверить, что в их жизни пришла самая непредсказуемая и самая прекрасная дама — любовь.
— Не бойся. — Крэйг коснулся пальцами отражения.
— Я не боюсь. Уже не боюсь. — Никки протянула руку.
Он сжал ее пальцы, не только кожей, но и сердцем ощущая прикосновение. Когда нет мира, нет времени, есть только ее глаза. И стоять так можно вечность, ведь души переплелись в тугой узел, проросли друг в друга. Не важно, сколько прошло времени с момента первой встречи — год, месяц или пять дней.
— Я люблю тебя, — тихо сказал Крэйг, подбадривая, напоминая, вселяя уверенность.
— И я тебя, — улыбнулась в ответ Никки.
И, не отрывая взгляда от лица дракона, шагнула к нему, споткнулась о раму и упала на руки дракону.
— Опять! — сердито буркнула ведьмочка, глядя на улыбающегося мужа из-под растрепавшейся челки.
— Это уже не привычка, а обязанность. — Крэйг осторожно опустил Никки на траву, сел рядом.
Отводя волосы от ее разбитого лица, молился, чтобы сил крыльев, до сих пор туманом колышущихся вокруг, хватило на то, чтобы она продержалась еще немного.
— Причем пожизненная обязанность! — Никки шутливо ткнула его пальцем в грудь.
Побледнела, удивленно опустила глаза. Поморщилась, глядя на покрытую коркой запекшейся крови рану, спросила:
— Совсем плохо?
— Нет.
Крэйг не стал попусту волновать ее. Он знал, что в подлунных землях сделает все возможное и невозможное, на последнее просто потребуется чуть больше времени. А времени у них с Никки — целая жизнь.
Несколько часов после того, как упала из зеркала на руки мужу, поддержав традицию падать в самый неподходящий момент, я помнила смутно. Стоило выйти из ловушки, как раны открылись. Крэйг окутал меня своей магией, убрал боль, но в голове будто туман стоял.
Я слышала горячий шепот дракона у уха, краем сознания понимала, что он говорит приятные глупости, отвлекает, пока сила луны исправляет, исцеляя, мои раны, которые не так просто убрать, потому что нанесли их в Зазеркалье. Но Крэйг справился.
Из лечебного тумана я плавно уплыла в сон. Проснулась от «тихого» шепота, от которого мелко подрагивала кровать.
— Осторожно! Сейчас упадет! — Хлоя так и не научилась контролировать голос. — Держи крепче! Убьешь!
— Не говори под руку! — отозвалась Вирта.
— Не каркай! — Сильвия была не так вежлива.
Пыхтя, как два ежика, сестра с подругой что-то волокли к моей кровати.
Я честно не собиралась портить им сюрприз, но тут снизу донеслось тонкое ржание. Я рывком села на кровати, удивленно вытаращилась на замерших Вирту и Лию. В огромной корзинке у их ног лежал белоснежный пегасенок. Довершала картину торчащая в окне морда Хлои.
— Ну вот, проснулась! — расстроенно протянула драконица. — Весь сюрприз испортили!
— Тише надо было пыхтеть! — проворчала Вирта.
Сильвия расплылась в радостной улыбке, сделав вид, что так и планировалось, и довольно объявила:
— С выздоровлением! А это Снежинка! Или Белочка… или… В общем, сама придумаешь! У Фредерика кобыла ожеребилась, когда успела и от кого — неизвестно. Так что документов на эту прелесть нет, но ваш конюх говорит, коняшка отличная и… как это… — Подруга пощелкала пальцами, покосилась на сообщниц. Вирта пожала плечами, сестра никогда особо не разбиралась в лошадях, а Хлоя задумчиво пустила облачко дыма. — В общем, лошадь из нее вырастет красивая и сильная, вот!
То, что жеребенку повезло с неизвестным отцом, я и без Лии видела. Но меня мучил другой вопрос. Кто позволил утащить такую кроху у мамы?!
— Где ребенок? — донеслось из гостиной. — Куда вы его дели, живодерки?
В спальню без стука ворвался папа. Глаза гневно блестели, в руке бултыхалось ведерко с рожком сбоку, из каких кормят жеребят. Увидев пропажу, он бросился к корзине. Ощупал, погладил, сунул в рот рожок. Снежинка громко зачмокала, проявляя удивительно покладистый нрав и отменный аппетит.
— Это подарок вашей дочери! — Сильвии не понравилось быть живодеркой. — Фредерик разрешил!
— Но ведь не прямо сейчас, дорогая! — донеслось из гостиной.
Очевидно, папуля подключил к поискам пропажи хозяина кобылы.
— Мы хотели показать ее Никки! — поддержала Лию Вирта.
— Показали? — Папа погладил поевшую малышку, закрыл рожок, возмущенно упер руку в бок, вторую занимало ведерко. — Несите обратно.
Девушки переглянулись. Тащить обратно жеребенка ни одна из них не хотела.
— Не беспокойтесь, сейчас всех вынесем! — раздалось насмешливое в гостиной.
Потом в комнату пронырнули магические лассо, которые аккуратно подхватили корзину с жеребенком, подтолкнули ведьм к Хлое, а затем и помогли им взобраться на ее шею. Благо Лия равна по положению драконице, а Вирта теперь родственница. Папа, довольно улыбаясь, вышел сам.
Вскоре в спальню вошел виновник переполоха. Бросив камзол на кресло, Крэйг со смехом уселся на кровать рядом со мной и сообщил:
— У тебя просто невероятная семья!
— Они что, все здесь? — ужаснулась я.
До меня только дошло, что папа видел брачный браслет на моей руке, не сказал ни слова и спокойно ушел. А пегасиха Фредерика, подозрительную упитанность которой я заметила перед отъездом в Алфорд, уже ожеребилась!
— Сколько же я спала?
— Не так долго, как ты себе придумала, — обняв меня, выдохнул в макушку дракон. — Два месяца.
Я беззвучно открыла и закрыла рот.
— Недолго? А сколько могло быть?
— Кассия и доктор утверждают, что до четырех. Это нормально для мага отражений, застрявшего между зеркалами. Побочный эффект, который лучше не исправлять, потому что тогда ты можешь лишиться магии. Но вчера ты почти пришла в себя, и мы поняли, что они ошиблись.
