Спасибо его высокопреосвященству!
На изголовье кровати висела перевязь с бракемартом. Эта разновидность прямой сабли почти неизвестна в фехтовальных гимназиях Большого Орнора, и я тоже не знал о ней ничего до Костяного Краба. Там бракемарт превратился для меня в лучшее оружие абордажной схватки.
– За это, монсеньор, тоже спасибо, – произнес я, теперь без тени насмешки.
В подвалах замка скрывался целый арсенал всевозможных клинков. Я буквально впился глазами в бракемарт, как только он попался на глаза. Заметив это, Антуан подарил его мне. Единственный имевшийся на складе бракемарт, для него это был пустяк, но не для бывшего флибустьера. Я с благоговением взялся за эфес клинка.
Прекрасный экземпляр, такой, пожалуй, и на Крабе не найдешь. Сталь с клеймом гномьих мастеров Западного Орнора, невероятно дорогая и столь же редкая, была подстать отличной балансировке и отделке; изысканной, но строгой и неброской. Оружие истинного мастера клинкового боя
Я не являлся таковым. Правда, дрался я намного лучше, чем ездил верхом, хотя фехтовал много хуже, чем воровал. Я слыл опасным противником, но не более того. Однако даже новичок почувствует, что именно называют отличным оружием, когда возьмется за него.
Обнажив клинок, я не удержался и принялся за упражнения. Заснул через час.
* * *
На восточной части неба уже хозяйничало утро. Закатная же сторона еще во власти темноты.
Кабинет Антуана располагался в самой высокой башне замка, из его окон видно, как в ночи растворяется цепочка фонарей. Небольшой караван уходит на север к горам. Миссия Оливера началась.
Доказательство существования ложа проклятых рыцарей сделает его фигуру немыслимо авторитетной при папском дворе, и молодой король получит от святого престола всю необходимую поддержку. Пока же его власть крайне слаба. Позже…
Много позже, Антуан не мог лукавить перед самим собой, может быть удастся объединить силы королевств Большого Орнона в священном походе вглубь Запустения и окончательно разгромить рыцарей Грааля. Сейчас мало, кто считает их чем-то большим, чем старые сказки, но Антуан знает правду уже давно.
Удастся ли его людям миновать все опасности Запустения и вернуться с перстнем? Арнийский первосвященник не мог ответить на этот вопрос. Антуан задумчиво смотрел на медленно тающие огни фонарей. В какое-то мгновение ему показалось, что он в кабинете не один. Эта мысль проскользнула и тут же исчезла, ибо слишком много других дум теснилось сейчас в голове.
Ощущение присутствия кого-то рядом вдруг повторилось, кардиналу стало не по себе.
Он обернулся. Узкая холодная сталь ударила в горло. Антуан схватился обеими руками за рану. Он захлебывался кровью и не мог даже вскрикнуть. Дорогой ковер приглушил падение. Через две минуты Антуан вздрогнул в последний раз. Его глаза закрылись навсегда.
Глава 5
Загорье
К вечеру значительно похолодало. Там за горами, в северной части старой Арнии, еще господствовала осень; в Загорье же ощущалось скорое приближение зимы. Небо затянуло тяжелыми свинцовыми тучами.
Холодный воздух пронял сразу, как перевалили через Долгий хребет. Каменная гряда разделяла материк на две примерно равные половины. Южная часть горного массива состоит из высоких отвесных скал и совершенно непригодна для жилья. Севернее скалы опускаются до холмов. Эту часть гор и холмы с давних пор населяли многочисленные, враждующие меж собой племена. Более развитые южане долго пытались покорить горцев, но раз за разом терпели неудачу. Пока не появился порох.
– Снег скоро выпадет, – сказал Фосс. – В этих краях он может пролежать все три зимних месяца и не растает. Мне такое по душе, лучше, чем вечная слякоть и сырость по ту сторону гор.
– Я читал, что раньше в эльфийских лесах снега не видели.
– Теперь он там есть, – мрачно заметил мой компаньон по походу в Запустение. Фосс сплюнул. Близкая встреча с проклятыми лесами рождала совсем не радужные мысли и в нем.
Королевский тракт вел наш небольшой караван с Таможенного перевала вниз. Горы мы уже практически покинули. Нас окружал холмистый лес, и ни одного поселения в округе. Зато деревья по обе стороны от дороги срублены на пятьдесят шагов от обочины.
– Чтоб никакая тварь не смогла подобраться незамеченной, – пояснил Оливер.
Я непроизвольно посмотрел в сторону низких пеньков и покрепче сжал рукоять своего клинка. Хорошо хоть тракт полон людей, навстречу часто попадались и одинокие путешественники, и длинные вереницы купеческих повозок. Из Арнии в Загорье вела единственная дорога.
Фосс сказал, что этот край присоединил к своим владениям дед нынешнего короля, покончив с вольницей диких горцев.
Дикими их считали и сейчас. По меньшей мере, склонными к бунтам. Считали справедливо, так как мятежи или попытки оных предпринимались горцами с завидной регулярностью, поэтому Загорье являлось единственным графством, которое отделялось от остального королевства таможней. Горцам запрещалась посещать все остальные земли Его Величества Герарда V без 'гостевого патента', что выдавался арнийскими чиновниками в столице Загорья.
В то же время самому распоследнему босяку дозволялось ходить средь бела дня вооруженным до зубов. Арнийское Сумеречье являло собой место опасное для людей, как и все другие земли на границе с Запустением. И, разумеется, оружный человек более склонен к бунту, чем бессловесный холоп.
Наша охрана осталась за таможней. Лишние глаза не нужны, тем более что Загорье отличалось от юга почти полным отсутствием разбоя. Хотя, признаться, управляться с лошадьми вдвоем очень неудобно.
Мы везли мушкеты. Прошлой ночью, еще до таможни, я незаметно для других выяснил содержимое ящиков. По моим подсчетам выходило, что в ящиках, груженных на лошадей, лежало пятнадцать десятков стволов этого новейшего оружия.
Мушкеты появились недавно, от аркебуз их отличал больший калибр и новый ружейный замок, увеличивающий скорость стрельбы. Никакая армия Большого Орнора еще не использовала мушкеты в заметных количествах. Цена каждого кусалась, и сто пятьдесят этих дорогих стволов в пересчет на серебро стоили целого состояния. Кому мы везли их, я не знал и, по правде говоря, это меня мало волновало.
– Ты не задумывался, почему по ту сторону гор Запустение не тревожит людей? – спросил я.
– Церковники говорят, что дыхание Тьмы, – тон Фосса сделался одновременно и насмешливым и пафосным, – останавливается их молитвами. А за горами обитают сплошь грешники-дикари да каторжане, и молитв всего святого братства на них не упасешься.
– Все это странно, – произнес я.
– Странно, – согласился бывший наемник, – но поразмышлять о том сможешь позже. Лошади опять сбиваются в кучу, а мы должны добраться до крыши над головой засветло. Застать ночь в пути опасно.
Растолкав уставших животных, мы продолжили путь.
