Изнутри форт также не отличался от небольшой крепости. Я полагал, что увижу роскошный особняк промышленника, но взору предстали казармы, конюшни, склады и какие-то срубы, назначение коих я не понял, а также большая учебная площадка с дюжиной наемников, махающих деревянными мечами. Других почти не видно. Меж строений больше сновали женщины. Кухарки, посудомойки и прачки.
Под навесом у каморки, разместившейся справа от ворот, играли в кости восемь наемников. Вместе с седоголовым шутником и молодым орком они составляли сторожевой десяток у воротной башни. Пять аркебуз и столько же арбалетов мирно дремали, прислоненные к стене караулки. Орк взял у меня лошадь, сказав, что отведет животину в ближайшую конюшню, а седой велел следовать за ним.
Мы направились в сторону бревенчатой стены с редкими башнями, разделявшей внутренне пространство крепости промышленника напополам. За ней на ветру качались голые верхушки деревьев и виднелись шпили каменного особняка. Дворец Уила Укила, куда мне дорога нынешней ночью.
Седой дымил трубкой, избавив меня от своих убогих острот, и вел мимо ряда казарм. Дома здесь не прятались за собственным частоколом, как это принято в Загорье. Очевидно, полагались на защиту крепостной стены. Но тяжелые ставни имелись у каждого окна.
Людей вокруг прибавилось. Первоначально мне казалось, что наемников в поместье совсем мало. Первое впечатление вышло обманчивым, но удивляло другое. По форту разлилась атмосфера расслабленного спокойствия, словно и не заняли огсбургцы Дорнок и округу. Одинокого гостя тоже не посчитали за угрозу, все мое оружие осталось при мне. Судя по всему, слухи о сговоре промышленника с имперцами не беспочвенны, его люди чувствуют себя в безопасности, и поместье спокойно спит по ночам. Тем хуже для сундуков Укила.
Нужно задержаться в поместье до темноты и тихо выкрасть золото. Да сообразить, как по утру покинуть форт, не вызывая лишних подозрений и расспросов. Если кража не вскроется, не думаю, что с этим возникнут трудности.
Седой травился дешевым табаком. Поймав дым, я непроизвольно кашлянул, чем спровоцировал очередную порцию язвительных замечаний. Внутри начало расти раздражение, однако я смолчал. Дабы не спровоцировать конфликт. Главное сейчас – устроиться на ночевку в поместье. Примут на службу Укилу – считай, золото в кармане. Но вряд ли шансы на вступление в ряды наемников промышленника возрастут, если сцеплюсь с одним из его головорезов.
– Пришли, – разочарованно буркнул стражник, не дождавшись моей реакции.
Мы остановились у сруба с широкими окнами и высоким крыльцом.
– Дом капитана Томена. Дальше сам.
Я шагнул на первую ступеньку, а седой наемник двинулся в обратном направлении. К воротам и игре в кости. Удивительна беспечность у стражи промышленника. Черт знает кого оставляют одного посреди крепости. Так и наемного убийцу приведут прямиком к Уилу Укилу, коль попросить о том. Я мысленно потирал руки. Ночная прогулка до сундуков с золотом может статься проще, чем я ожидал. Организация охраны поместья хромает сразу на обе ноги.
– Шляпу-то стащи!
Тут седой прав, головной убор я снял. Раз играю роль просителя, вид должен быть соответствующий. Дворянин может разговаривать с подлым сословием в шляпе или без оной, как заблагорассудится, и не имеет значения, пребывает ли он в этот момент в помещении. Но сейчас я разорившийся дворянин. Как говаривали арнидокских салонах для знати, нет более жалкого зрелища, чем лицо благородного происхождения, пребывающее в зависимости от черни. Множество твердолобых дворян и даже аристократов по закостенелой привычке чурались признавать равными себе купцов и промышленников. Пускай сами жили впроголодь, что в наш век не редкость.
Я толкнул дверь в сени. От негаданно возникших мыслей о сословиях вдруг подумалось, что и капитан Томен происходил от сохи. Не знаю, почему так решил, но предчувствия не подвели.
Сени продолжились просторной жарко натопленной комнатой с лавками вдоль стен, двумя шкафами, двумя дверьми и парой заваленных бумагами столов. Передо мной располагался крупнотелый мужчина в распахнутой кожаной куртке местного покроя, обитой по краям серым мехом. Уткнувшись в желтый лист, он что-то сосредоточенно читал, шевеля при этом губами. Горский меч в ладных ножнах, отделанных серебром, прислоненный к стене позади и брошенная на столешницу портупея с пистолем и кинжалом на ней позволили предположить в нем капитана наемников. Хотя облик мордатого субъекта как нельзя лучше походил на старшего приказчика преуспевающего промышленника. Но не щуплый же старикашка, что скрипит пером за столом слева, предводительствует над охраной хозяина дорнокской округи?
– Милостивый государь, – начал я, ступив ближе, – позвольте…
– Что угодно? – грузный человек оторвался от изучения бумаги и обратил ко мне свое лицо. Красноватого оттенка и с крупными порами.
– Я ищу капитана Томена.
– Слушаю, – произнес горец. Отягощенные мешками водянистые глаза смотрели без всякого интереса, – говори кратко и именно то, что нужно, да проваливай. В особенности, если ищешь службу в сотне. У меня уйма хлопот и нет времени на болтовню, а мастер Укил не желает кормить лишние рты.
Я застыл в замешательстве, не зная, что и сказать. Слова Томена спутали все карты: грубостью, которая в поместье, похоже, в порядке вещей; и недвусмысленным отлупом, что порушил мои замыслы.
– Но может мастеру Укилу нужен лишний клинок? – спросил я. Не лучшее продолжение разговора после сказанного, однако ж ничего другого в тот момент на ум не пришло. – Разрешите продемонстрировать мое владение…
– Все ясно, – сказал Томен и, устало вздохнув, вернулся к изучению бумаг, добавив, – мастеру Укилу и мне нет никакого дела до этой демонстрации. В Дорноке, он тут рядом, можно демонстрировать что хошь, а из поместья мастера вон! И немедля!
Последние слова прозвучали на повышенном тоне.
– Но…
– Найди Сида, – велел писарю Томен.
Старичок юрко выскочил в сени, а я остался наедине капитаном. Меня он словно и не замечал более, всецело погрузившись разбор чернильных строк. Дьявол! Как нелепо все получается! Как же заночевать в поместье?
– Я бы хотел…
– Еще звук, – прорычал Томен, соизволив поднять разгневанный взор, – и я велю вышвырнуть за ворота крепости вперед ногами.
Сукин ты сын! Слово не дает сказать! Я разразился бранью про себя, но вслух не мычал. Вперед ногами выносят лишь в одном случае, и капитан Томен вовсе не шутил. Не скажу каким образом, но я почувствовал, что обещания этого человека не расходятся с делом. Потому он и капитан наемников, хоть не лучшим образом управляет вверенными людьми. У меня начал вырисовываться иной замысел.
В сенях скрипнули половицы. Писарь привел веснушчатого рыжего паренька с близко посаженными маленькими глазами.
– Сид, выпроводи господина за стены, – поручил Томен.
Парнишка шмыгнул сопливым носом и картавым голосом пригласил идти за ним.
