Но мне не удалось прогнать тараканов у него из головы.
Через десять минут он затормозил перед головным отделением банка. Напротив него наискосок стоял большой газетный стенд, у которого толпилось множество людей, жаждавших прочитать вывешенный на стенде новостной бюллетень. Альберехт сунул в рот мятную пастилку и вышел из машины. С того места, где он находился, нетрудно было разобрать заголовок на стенде: СОЮЗНИКИ ОКАЗЫВАЮТ НИДЕРЛАНДАМ ПОДДЕРЖКУ. Альберехт повернул голову в сторону банка, и солнце больно резануло по глазам. Он надвинул шляпу пониже, но это не помогло, потому что в глаза ему ударял свет, отраженный от белого мрамора ступенек перед дверью в банк. На входе в головное отделение людей не было. Он подошел к вращающейся двери и толкнул ее. Дверь не подалась. Только тут он увидел за стеклом записку: ЗАКРЫТО. Наши филиалы работают до 12.00.
Закрыто…
– Ловко придумали, да? Дверь на замок и записка «ЗАКРЫТО» за стеклом!
Альберехт медленно обернулся в ту сторону, откуда донеслись слова. Увидел рядом с собой человека небольшого роста в кепке. Решил не отвечать.
Человек глянул на Альберехта с некоторым испугом, у него округлились глаза. Ни слова не говоря, рысцой пустился прочь.
«Наверное, узнал меня, потому что видел в зале суда. И какое же наказание я для него потребовал? Десять гульденов штрафа или десять лет заключения? А я его лица не помню совсем! Сколько же народу было осуждено с моей подачи? Трудно сказать. Можно бы сосчитать, если покопаться в старых бумагах. Богу в душу мать, уж коли я не стал странником, лучше бы остался адвокатом».
Альберехт отступил на два шага и оглядел фасад. Увидел, что в здании имеется вторая дверь, поменьше, подошел к ней, нашел кнопку звонка.
Дверь открыл молодой человек со связкой ключей.
– Вы менейр Альберехт? Заходите, пожалуйста.
Он вошел, и молодой человек снова запер дверь на ключ.
Их каблуки громко стучали по кафельным плиткам пола. Поднявшись по мраморной лестнице, они оказались перед дубовой дверью, которая тут же открылась перед ними. Эта комната для переговоров была намного просторнее, чем та, где он побывал утром, и в ней находились три человека.
Юноша, до сих пор сопровождавший Альберехта, закрыл за ним дверь, а сам остался снаружи.
Один из троих произнес:
– Пожалуйста, садитесь!
И тоже сел. Другие двое остались стоять.
– Вы пришли, чтобы получить английскую валюту, не правда ли?
– Да. А что?
– В связи с военным положением выдавать иностранную валюту строго запрещено.
– Да, я знаю. Но известно ли вам, кто я? Я недавно разговаривал с менейром Бертельсом, и он сказал…
– Очень сожалею. Это два господина из сыскного отдела. Пятую колонну можно ждать везде. Я удивился, зачем вам, прокурору, в такой день, как сегодня, могли понадобиться пятьсот фунтов стерлингов. Сумма нешуточная. Можете ли вы дать объяснение на сей счет?
– Разумеется, легко мог бы, если бы не нарушил этим должностную инструкцию. Пятая колонна? Что вы тут напридумывали?
– По полицейским стреляют со всех сторон, – сказал один из детективов. – Может быть, вы что-нибудь об этом слышали?
От нервов у него задергалось левое веко.
– Немецкие десантники высаживаются в нидерландской военной форме, – сказал второй детектив, – мы не имеем права рисковать.
– Что вы такое вообразили? – спросил Альберехт. – Известно ли вам, кто я?
– Извините, – ответил второй детектив, не проявлявший признаков волнения, – ваше имя я раньше слышал, но в лицо вас не знаю.
– Тогда позвоните в прокуратуру.
– Позвоним обязательно.
– Итак, вы не желаете давать объяснений, для чего вам нужны эти деньги?
– Не желаю.
– Я могу позвонить по телефону? – спросил второй детектив у человека, сидящего напротив Альберехта за столом.
Сидящий человек нажал кнопку звонка на столе, и немедленно появился юноша, недавно открывший Альберехту входную дверь.
– Этот господин хочет поговорить по телефону, – сказал сидящий человек, – покажи ему дорогу!
Когда спокойный детектив вышел из комнаты, сидящий человек спросил:
– Вы настроены пронемецки?
– Как вам только приходит в голову задавать такие идиотские вопросы?
– В такой день, как сегодня, это мой патриотический долг. Вы пришли с противозаконным запросом. Вы пользуетесь своим высоким служебным положением, чтобы добиться того, что запрещено. Если бы вы были частным лицом, вам бы не пришло в голову адресовать просьбу лично директору нашего филиала господину Бертельсу.
– Бертельс – мой старый друг и однокурсник. Даже если бы я не был прокурором, я обратился бы к нему насчет иностранной валюты, при условии что она мне нужна для благой цели.
– Для чего же она вам нужна?
– Я не вправе об этом говорить.
«Вот я и влип, – думал он. – Этот невозмутимый звонит сейчас в прокуратуру. Интересно, кто снимет трубку? Но даже если к телефону по очереди подойдут все, кто сейчас находится в здании, ни один из них не сможет объяснить, зачем мне нужны пятьсот фунтов».
– Я выполняю поручение высшей степени секретности и не должен говорить о нем больше ни слова, – произнес Альберехт медленно и так тихо, что присутствующие ощутили его нежелание произносить даже эти фразы.
Пугливый детектив, до сих слушавший разговор, держа руки за спиной, подошел к двери и вышел в коридор.
– Я ценю вашу бдительность, менейр, – сказал Альберехт директору банка. – Но если вы не доверяете даже таким людям, как я, это перебор. Это может привести к панике по всей стране. Чего и добиваются немцы. К панике. Ради паники они и распространяют слухи.
– Но факт, что в полицейских стреляют. Это не слухи. Позавчера в Роттердам пришел большой корабль, полный немецких солдат. Они два дня скрывались в трюме, а сегодня сошли на берег. Я не могу рисковать.
Дверь снова открылась, и вошли оба детектива.
– Менейр Штернфельд, теперь у нас полная уверенность, что все в полном порядке.
Альберехту, знающему, что на всем белом свете нет человека, который мог бы вселить в них такую уверенность, с трудом удалось подавить растущее чувство отчаяния. Чего они хотят? Что имеют в виду? С кем говорили по телефону?
– Ни о чем не спрашивай! – заорал я ему в ухо. – Какое твое собачье дело? Пока они еще не перешли к действиям, дорогая каждая минута. Постарайся как можно скорее сделать ноги. Надевай шляпу и вали прочь.
– Дать им так легко отделаться? – сказал черт. – И куда ты денешься без денег?
Обычно черт неправ, но на этот раз я не мог отрицать, что поспешный уход может произвести странное впечатление. Так что я смирился с тем, что Альберехт остался сидеть за столом и обратился к детективам:
