– Договор положит конец нашим бедам?
– Частично. Договор вернет процесс на первый круг. Замкнет на рыцаря. И даст время без авралов закончить роман. После выхода книги в свет мы все вздохнем спокойно…
Он интимно берет меня за пуговицу:
– Вы ведь там более или менее обустроились? У себя? Быстро допишете, да?
– Ну, в принципе… Климат теплый, собаки меня теперь уважают. Опять же фьюшка…
– Какая фьюшка?
– Манговая. Кисленькая.
Назойливая муха копошится в мозгу. Да, только мух в голове мне и не хватало. Метафоры, аллюзии… Нашел время!
…Время!
Попалась!
Мысль отчаянно жужжит в сжатом кулаке. Со странным смешком разжимаю пальцы. Снегирь, а ведь ты почти поверил…
– Не сходится, Антип Венецианович. Время не сходится. Сплю я в среднем восемь часов. Плюс-минус. А в Ла-Ланг то на сутки выпадаю, то на десять часов. По-разному. Или, скажете, там еще и время нелинейное?
И мы, Хымко, люди! Не лыком драны! Слова умные знаем.
– Ах, Влад! Зеркало вы эволюции! Про фазу «быстрого сна» слышать доводилось?
– Ну, краем уха…
– В этой фазе человек видит сны. Только в этой, и ни в какой другой. Фаза весьма скоротечна, от общего времени сна составляет 10–30 процентов. Зависит конкретно от человека, а также от многих обстоятельств: усталость, перевозбуждение, предшествующее опьянение, стрессы и так далее. Коэффициент течения времени – примерно 1 к 12. То есть за час, прошедший здесь, там проходит двенадцать часов. Наши специалисты это вычислили. Есть статистика. Теперь произведите несложный расчет – и все встанет на место.
– Погодите! Я вспомнил! Фаза «быстрого сна» – она дискретная. Редкие стежки на общей ткани сна. Там пять минут, тут десять… Но я-то в Ла-Ланге нахожусь непрерывно! Неувязочка получается!
– Анекдот напомнить? «А ваши неувязочки нам…» Да, «быстрые сны» дискретны. Но вспомните свои обычные сновидения. Ведь если вы их запоминаете, то как единое целое, – хотя снятся они вам в течение ряда отрывков «быстрого сна». С процессом та же история. Только не спрашивайте меня, как да почему: я, увы, не всеведущ. И, дважды увы, не всемогущ.
То, что Гобой в придачу и не всеблаг, я знаю наверняка.
Трижды увы.
– Могу лишь аналогию подбросить: роман вы тоже дискретно пишете. Сидите за компьютером, встаете, пьете чай… По бабам шляетесь, водку кушаете. Однако повествование от этого не рвется?
Убил.
И закопал.
И надпись написал.
– Еще вопросы есть? Пусть Ян Львович с Таисией Валерьевной изложат в деталях?
– Нет, спасибо. Не нужно.
– Значит, подпишете договор?
– Стоп! Этого я не говорил!
– Неужели принципы вам дороже, чем… Ладно-ладно, молчу! Но бумаги на допечатку и расходные ведомости вы, надеюсь, изволите подписать? Принципы позволяют?
– Без проблем. Давайте.
– Даю-даю… Вы бы подумали, Влад, золотце, вы бы хорошенько подумали, поразмыслили, раскинули мозгами…
Бас Гобоя – глас прибоя. Шуршит, омывает берег сознания. Успокаивает. Навевает дрему. Автоматически чиркаю ручкой: ведомость… договор… второй экземпляр…
– А это что?!
– Ох, извините! Я случайно: вместе в папке лежали…
Скотина ты, колобок! Думал заговорить меня? Влад, золотце, подмахните не глядя… Пусть тебе Таечка подмахивает! Шалишь, Кларнет, не на такого напал! Влад Снегирь привык читать, что подписывает. Давняя и очень полезная привычка, на грани рефлекса.
Сижу, смотрю на Антипа Венециановича.
И верю ему до озноба в пятках.
Если Гобой решился на банальный, мелкий, дешевый подлог – значит, взаправду. На зама по особым глядеть больно и стыдно. Сдулся, скукожился, поблек, будто из шарика выпустили воздух. На безукоризненном костюме возникли морщины-складки. Пятнышко грязи на сияющем штиблете…
– Антип Венецианович, я вам предлагаю компромиссный вариант. Роман у меня получается большой, явно на два тома. Завтра утром я вернусь домой, сяду и сделаю промежуточный финал. За день, максимум за два. И сразу же вышлю вам текст первого тома аттачем по е-мэйлу. Договор давайте сюда, я возьму его с собой. Подпишу после отсылки текста и передам с проводником поезда. Или факсом. Добавим в начале: «Первый том дилогии „Лучший-из-Людей“ под названием…» Название я дома придумаю. По рукам? И волки сыты, и овцы целы?
Дежурная улыбка Гобоя медленно-медленно, словно не доверяя, уступает место настоящей.
– Конечно! Влад, чудесный вы мой! Сразу видно творческого человека. Рад, душевно рад! – Он долго, от души, трясет мне руку. – По этому поводу не грех и тяпнуть по граммулечке? У меня в сейфе отличный коньячок имеется, нарочно для таких случаев…
– Антип Венецианович… Вы мне другое скажите. Пятый круг, шестой… девятый какой-нибудь… Что там происходит?!
– Ах, Влад! – Гобой тяжко вздыхает, ставя на стол бутылку ереванского «Юбилейного». – Во многом знании много печали. Помните у Шекспира: «Дальше – тишина»? Не стоит поминать всуе. Чтоб не накаркать. Выпьем-ка лучше коньячку. Желаю нам всем быстрее забыть это, как дурной сон.
Дурной сон…
– Ну хоть намекните… Чуть-чуть… Что на пятом круге случается?
– Намекнуть? Хорошо, намекаю. Как вы думаете, Владимир Сергеевич, почему раньше люди чертей-леших, домовых-русалок да мертвецов ходячих с привидениями встречали? Ну, еще ангелов, чудотворцев. А теперь – все больше гуманоиды с Альдебарана, НЛО, барабашки-полтергейсты… Хотя и вампирами бог не обидел. Как вы думаете?
Никак я не думал.
Нипочему.
Поезд у меня вечером.
XIX. Ул. Героев Чукотки, 26, кв. 31, телефон (дом.) 43-98-02
Многочисленные эпиграфы разрушают ткань повествования.
Один редактор
– Добрый день! Вы жена Владимира Сергеевича?
– Д-да… В некотором смысле.
– Владимир Сергеевич просил передать, чтобы вы не волновались. Он задерживается. На два-три дня, может быть, на неделю.
– Вы из издательства?
– В некотором смысле. То есть нет. Я сама по себе. Просто вы не беспокойтесь и никуда не обращайтесь. Вы меня поняли?
– Вы его любовница?
– Неужели у меня такой молодой голос? Вы мне льстите.
– Это угроза? Вы похитили Влада?!
– Деточка, я очень прошу вас: не кричите. У меня зверски болит голова. С вашим Владом все будет в полном порядке.
– Вам нужен выкуп?!
