Я проверил их системы, пообщался с молодым парнем-техником, что присматривал за всем этим. Тяжело пареньку. С его 111 единицами (по его словам) он базы эти будет всю жизнь учить. И то – если всю жизнь проспит. В медкапсулах. Их медоборудование и рядом с капсулами мэтра не стояло.
И тут я увидел его. Мутанта. С красными «белками» глаз и красно-чёрными татуировками. Я уже знал, что так выглядят изгои империи.
Именно Раскол в империи и породил Хаос. Или, наоборот, Хаос породил Раскол в империи. Или что-то типа того. Это дело тёмное, меня не трогавшее до этого, потому – не важное. И вот он. Мелькнул в тени коридора. Лишь мелькнул. Но я – увидел. И пазл – сложился.
Видя, что я остановился, старейшина напрягся. От его благодушия не осталось и следа. Подтянулись к нам молодые, крепкие швейцарцы-соклановцы этого Дункана. Всё же агент и разведчик я никакой! Спалился!
– Я увидел всё, что хотел, – церемонно поклонился я. – Проверка завершена. У вас всё в порядке.
Но стена плеч «шотландцев» лишь плотнее. Эхр не напуган, это надо отметить. Растерян. И это тоже надо отметить.
– Ладно, старик, – вздохнул я. – Поговорим?
И первый сел за стол.
– Я не тот, за кого себя выдал, – сказал я.
В руках старика появился излучатель. Я покачал головой и показал пустые руки.
– Вы влезли в чужой огород, – продолжил я. – Стали мешать серьёзным людям. И вам придётся договариваться. И – платить. Да сядь ты!!! – взревел я, отбирая лазерный пистолет у деда, толкая его на сиденье за столом. Молодёжь сильно возбудилась. Я обвёл их плотные ряды излучателем, и когда они, фраера, сдали назад – положил «ствол» на стол.
– Повторяю, – вздохнул я, – вам придётся договариваться. Откупаться и – делиться. Моя смерть лишь усложнит ваше положение. Если ты не правомочен это решать – сообщи тем, кто может вести переговоры. Нам не нужно ваше уничтожение, хотя мы можем это сделать. Нам нужен порядок. Вы своей вознёй привлекли внимание ДБ. Оно никому не надо. Ну?
Старик молчал.
– Ладно, – я встал, прихватив излучатель, – когда созреете – найдёте меня. Я вас выведу на моих хозяев. А пока – мы ваше маленькое воровство прикрываем. Это поможет вам соображать быстрее.
Старик думал не долго. По знаку старейшины молодёжь расступилась. И пошла вслед за нами.
– Кто вы? – крикнул в спину старик.
– Мы? – пожал я плечами. – Мы – никто. Мы – тени наступающего утра. Мы – твоя собственная тень. Мы – никто. И мы – всё. Нас – нет. И мы – везде. Нас не надо бояться. Но мы – самое страшное, что было в твоей жизни. С нами надо жить – дружно. И – не переходить нам дорогу. Тогда нас не будет.
Я положил излучатель на поверхность ВПП и залез в оранжевый чермет. Эхр излишне резко поднял нас в воздух.
– А – правду? – спросил он, когда этот остров пропал за горизонтом.
– А где я соврал? – спросил его я. Представляя себе лицо этого Будды Холмса, когда и у него сложится пазл. Уверен – фарфоровая маска его хари треснет.
Через неделю ко мне подошёл странный человек. Он ничего не спрашивал, ничего не говорил. Он просто смотрел, как мы дербаним на запчасти брошенный в полосе отлива исследовательский бот геологов. И не побоялся испачкать свой франтовский костюм с бегущими вдоль швов искрами, прыгая (с изумительной ловкостью) с валуна на валун.
Но – его глаза! Знаете, про такие глаза говорят, что это взгляд матёрого хищника. Вот это про него. Это тебе не поросячьи глаза крыс Кривоуха. Это реально страшный дядька!
И я – кивнул ему, как старому знакомому. Сделав ручкой, приглашая подойти поближе. А дядька – исчез.
Я сел на мокрый булыжник, вытирая пот. Этот чувак меня реально напугал.
– Что это было? – спросил Эхр.
– Они согласны на переговоры, – выдохнул я.
Неделю они нас пробивали. А что про нас «пробить»? Появились – из ниоткуда. Тут же закрутилось всё, как в стиралке активаторного типа. Нищие, как церковные крысы, но явно с миллионными базами в башке. Никуда не лезем, с ДБ не дружим. Живём как кошка с собакой – то им что-либо починим, то в кутузке паримся. Всю местную шпану – зачистили. И на них вышли. Влёт. Наглые. Может быть, оттого, что силу за спиной чувствующие? Но при этом – копаемся в грязи и говне. Любой шаблон лопнет.
Мы – никто. И это страшно. Как я и сказал.
Смотря запись моих переговоров с кланом Мак-Кейнов, в этом месте Верж даже встал и похлопал меня по плечу. Тем признав меня… ну, не равным, это точно. Но достойным, что ли?
Ну, вот! Я стал вытирать руки куском тряпки. Свою работу мы сделали. Разбирать бот стало неинтересно. Позже вернёмся. А сегодня – надо нажраться. Теперь пусть те, кто стоит над Вержем, договариваются с этим волчарой. И теми, кто над ним. А мы – умываем руки.
Глава 9
Вадим
Но умыть руки не получилось. И Ваня упёрся рогом, что должен за каким-то хреном присутствовать на всех этих тёрках, да и этот Звездный Пёс – тот самый «матёрый» – требовал нас с Ваней. Именно нас двоих. И именно только нас, без Эхра. Чудны дела твои, Вселенная!
И дело оказалось настолько глубоким и сложным, что держи крышку черепа руками!
Но это я забежал вперёд. Вернусь, и – по порядку.
Утро началось с похмелья. Причём с жуткого похмелья.
И с внезапного страха. Открываю глаза – тот самый взгляд. Чуть не обоссался. Правда.
Этот матёрый дождался, когда я выйду из уборной, бросил:
– Завтра, здесь. В это же время.
И исчез. Только после этого Ваня отпустил ножку, вырванную из стола и приготовленную к исполнению ею обязанностей дубины, и открыл глаза.
– А я чё? – спросил я его. – Я сам охренел!
А бар мы знатно разгромили. Владелец бара – вот он лежит. Он не донёс до уборной, в отличие от меня, на пол всё вылил. Он же первый вчера и заорал, что закрывает эту конуру, потому – пей и бей, братва!
После опохмела наступила апатия. Ничего не хотелось. Шевелиться не хотелось. Тоска меня стала заедать. По дому.
Потому что – кончилась игра.
Чёрный ворон! Что ты вьёшься
Над моею головой?
Ты добычи не дождёшься!
Чёрный ворон, я не твой!
Люди пытались меня растормошить. Если словесный матерный маршрут не понимали – отчаянно дрался. А я – землянин. И по их меркам – гидравлический домкрат. Одним словом, рука у меня тяжёлая!
Хорошо хоть Ваня наливался спиртным рядом со мной, не пытаясь меня растормошить. И выл в унисон со мной. С ним драться глупо. Можно, но совершенно безрезультатно. Ваня – мой личный Терминатор. Надёжный, как валенок.
Так я весь день и пробыл в депрессии. Выл сплошь тоскливые и заунылые песни. Про удалых казаков, про грохочущие на поле боя танки. Про синий платочек.
