Я опять удивился, даже откинулся на спинку стула. Эхр видит меч Вани. Видит! У него предрасположенность к псионике? Или ему всунули такие же имплантаты, как мне?
– Они даже поругались с мэтром из-за этого, – продолжил Эхр.
– Чёй-то? – спросил я.
И тут я увидел свой «Кабши». В полуприкрытом шкафу для автоматической очистки скафандров.
– «Кабши» твой пытался починить, – вздохнул Эхр, увидавший, как я смотрю на свой боевой комплекс.
Вижу. И как я жив остался? Хотя… Он отозвался! Он – рабочий! Хоть и битый, как пивная банка, которой целый день играли в дворовый футбол.
– А Ваня покрошил доспехи и оружие чемпионов на кубики, вместе с их телами, и мы с ним стали их спускать в приёмник синтезатора на переработку, – продолжил рассказ Эхр, из-за моих рук разглядывая, как я разбираю «Кабши».
– На хрена? – удивился я.
– Что? – удивился в свою очередь Эхр.
– Зачем вы этих уродов в синтезатор запихали? – спросил я.
– Лень было их из брони выковыривать. Вместе со скорлупой и утилизировали, – пожал плечами Эхр.
А мне опять тошно стало.
– Вот мэтр и орал, – продолжил рассказ Эхр, видя мои ужимки по раскладынию пробитых, мятых бронещитков «Кабши». – Он хотел их дополнительные мутантские органы получить, а Ваня всё уничтожил.
– И правильно! – воскликнул я. – А то всунул бы в меня, пока я был в отключке и в его полной власти. А я как-то стесняюсь стать мутантом.
Эхр закатился хохотом, тряся складками кожи, что повисли на нём после резкого похудения.
– И Ваня сказал то же самое, – смеясь, выдавил Эхр.
– А что с этим, как его, ну, блин, за каким мы вообще влезли в ту задницу к легионерам? – спросил я.
– Адамантом? – догадался Эхр. – Сейчас гляну… 84 процента. Осталось – 16.
Хлопнув себя по лбу, подключаюсь к синтезатору, смотрю «своими глазами». Так! А быстрее? Энергия, говоришь? Павлины, говоришь? Хэ!
Сами виноваты! А не надо было меня в хакера 80-го левела вкачивать! Так! Немного возни, и… Система признала за мной права администратора. А теперь – блокируем всем остальным права… Нет, пусть пароль введут. Догадаются, чем продолжается «Я помню чудное мгновение…»? Во-от! Так, а откуда можно силового наполнения отлить?
Вот эта задачка оказалась посложнее, чем взлом системы. Так, душевые – на хрен! Как-нибудь! Не зацветут!
Ах, дармоеды! Да тут, оказывается, тысячи и тысячи бездельников! «Гражданские»! Мать их! Сидят, спят, жрут, ждут, когда все защитники за их никчёмные жизни сложатся. Пополам и – стопками! Посидите, как мы в 90-е, без энергии! Они же все поголовно в вирт-эмуляциях! С комфортом – через вторжение! В забытьи! Не знают даже, что тут людей убивают массово, что проводят жертвоприношения, живьём сжигая защитников этих «игроманов». На хрен их всех! Пусть хоть в Легион идут жаловаться на моё самодурство! Вот, гляди!
Вот! Вот! Вдвое увеличил мощность потока на синтезатор. Вижу, что заходила Рата. Через систему наблюдения. Никак не обозначив себя – вышла из системы. Да-да, с нами, ежанутыми, лучше не связываться!
– Будем чинить? – спрашивает Эхр.
– Что? – спросил я, не понимая.
– «Кабши» твой? – говорит Эхр, щёлкая ногтём по скорлупе щитка. – Материала и энергии теперь достаточно. Чиним?
– А то! – киваю я.
– Что-то не вижу особого интереса, – говорит Эхр.
– Я вот думаю, – потирая подбородок и скрипя щетиной, говорю я, – этот огнемёт – почти готов. А если такой же, но побольше – на «Тигра»?
Глаза Эхра вспыхнули. В наличии у нас только один «Тигр», № 13 – и я его отдал Эхру.
– Считать надо, – вздохнул я. – Время считать. Его неоткуда взять. Ни у врага не отобрать, ни на складе – получить. Хотя и без счёта ясно, на синтез ремкомплектов для «Кабши» уже не хватает времени. Тем более, не верю, что Ваня откажется от такой игрушки.
– Да, он так и сказал, – кивнул Эхр, – после испытаний твоего образца, если всё пройдёт удачно, просил себе, но побольше и помощнее. Ну, это и так понятно. Слушай, а при чём тут «очищающий огонь»?
Видя, как изменилось моё лицо, Эхр отшатнулся. И больше не стал ничего спрашивать. Занялся растягиванием голограммы моего огнемёта под габариты Вани и «Тигра». Принцип будет тот же, но чуть масштабнее. Сами огнемёты там будут совпадать. На «Тигра» повесим более ёмкий бак горючей смеси.
Бак, что и не бак вовсе. Этакий блок. Не пустотелый. Не знаю, как он впитывает жидкость, но каждый кубик этого аппарата способен поглотить в сотни большие, чем он сам, объёмы жидкости. А потом – отдать их. И не все зараз, что есть взрыв, а нужным давлением. На понимание принципа работы аппарата не хватает знаний достижений местной фундаментальной науки – физики, химии, математики и – остальных ебенэматик.
Да, огнесмесь! Вздыхаю тяжко. И звоню Рате. А у самого – лёд под диафрагмой. Рата – молча выслушала, кивнула, сказав только:
– Ван Бол уже подал заявку. Поисковые команды проводят сбор компонентов. Большая часть уже на складах. Маневровое топливо сливаем с кораблей. Как будете готовы – сообщи, начну поставки. Вадим…
Она долго вглядывалась своей голограммой в мои глаза. Я вздохнул:
– Прости, Рата. Позже. Ладно?
Неожиданно для меня Рата улыбнулась:
– Надеешься погибнуть? Нет, чужак! Ты – мой! – и рассмеялась, прерывая соединение.
Облегчённо выдохнул. Пусть так. Позже. Я буду думать об этом – позже. Если оно будет – позже.
– Готово! – закричал Эхр, потирая руки и приплясывая у синтезатора. – Прямо не терпится собрать твой агрегат и испытать! Как тебе в голову пришло совместить плазменный пистолет и гидронасос высокого давления?
– По голове часто получаю, – буркнул я, – вот и коротит меня.
А при испытаниях – чуть не сгорели. Вместе с Эхром. Собрали огнемёт-то мы быстро. В нетерпении. Убежали в тоннель монорельса, ведущий к оставленным частям города. Дунул струёй на вагончик монорельса.
Откуда мне было знать, что такой мелкий насос даёт такое чудовищное давление? Хотя знал. Видел же цифры. Но как тот нерадивый ученик: смотрю на цифры, а вижу – фигу. Видел, но не учёл. Не учёл, что перегрев топлива в камере разгона плазмогана ещё увеличит давление, кроме вполне ожидаемого сверхперегрева смеси.
Хотел высокой параболы и дальности «плевка» огня? Получи, распишись! Летит – чуть ли не с пулевой скоростью и по её параболе. Температура и скорость полёта огненного выплеска такая, что в полёте не горит даже. Плазмой идёт, в ионной рубашке. Или как-то так. Не успевает взаимодействовать с кислородом воздуха.
А эффектность и эффективность самой огнесмеси!
Одним словом, белая струя огня, прямо на лету, сплавила, будто слизала вагончик, как ледяную корку. А от жара мы с Эхром бежали быстрее собственного визга. Потому как горел, казалось, сам тоннель монорельса! Казалось – горит воздух!
