– Так ты теперь сторож, – сказал Виктор и протянул руку.
Ларин снова пожал ее через широкие прутья металлической калитки.
– Да, это мой офис на ближайшие пару лет, – Ларин показал подбородком на здание.
– Откроешь?
– Не могу. Над входом камера, утром могут быть вопросы. Инструкция запрещает.
– У вас стратегический объект? Не смеши…
– Не веришь? Пункт четырнадцать «Б», могу принести показать или хочешь, чтобы меня в первый же день выгнали?
– Что ты, нет, конечно.
Ларин принципиально не хотел пускать Виктора в школу, чтобы у того не возникла привычка думать, что сюда можно попасть в любое время дня и ночи. Учитывая ближайшие планы, такое решение казалось правильным. Камера на входе висела, только никто, конечно, не просматривал записи, если ничего не происходило. Записи хранились две недели, потом автоматически затирались новыми.
– Привез?
Виктор протянул сверток.
– Тут флешка, на ней доступы и все, что может тебе пригодиться. Лучше бы, конечно, я находился рядом с тобой, но… я так понимаю, ты будешь против.
Ларин усмехнулся.
– Я не против. Но тебе придется сидеть со мной до утра на стуле без подушечки и так недели две подряд. А может, и месяц. Если есть желание, позади школы, в заборе разогнутые решетки прутьев, камеры на той стороне нет. Десятиклассники через ту дыру бегают в пивбар за углом.
– Черт. Пожалуй, я пас. Марго будет жаловаться, куда пропал… – он осмотрелся по сторонам.
Ларин взял сверток, положил его в карман.
– Сделаю все что смогу. Единственный вопрос.
– Давай.
– Тот миллиард, который ты мне показывал в подвале, он – чей-то или ничей?
– Мм… – Виктор задумался. Он не знал, как ответить на вопрос. Наверное, человек, который обладал этим миллиардом вряд ли получит его назад. Но если не он… то кто-то другой. Не целиком, так частями. – Можно сказать, уже ничей. А зачем тебе? Не собираешься же ты…
– Да ну. Просто подумал… чтобы я делал, будь у меня столько денег. Где их хранить?
Лицо Виктора вытянулось, он взглянул на Ларина, но не обнаружил ни грамма стеба или, не дай бог, полоумия, – Дмитрий был абсолютно серьезен.
Виктор хотел что-то сказать, в горле запершило, он закашлялся:
– Не знаю, ты не обижайся, конечно, но сторожа миллиарды не зарабатывают… я тебе обещаю очень приличную сумму, если поможешь с этим вопросом. Не миллиард, но, достаточно прилично.
Виктор предполагал заплатить Дмитрию пять или десять миллионов рублей, очень хорошую сумму, равную двадцати годовым зарплатам самого высокооплачиваемого сторожа в Москве.
– Кстати… – Виктор показал рукой вперед. – А что это за парень?
Ларин обернулся и увидел Скокова, курящего на входе в школу, метрах в двадцати пяти от калитки.
– Этот… ночной уборщик на полставки. Сейчас вымоет спортзал после каратистов и пойдет домой.
– Он не будет помехой? Сам понимаешь, все секретно. Настолько, что я рискую головой.
– Через сорок минут он пойдет домой, точно не проблема. Не волнуйся, крота откопаем. Пока не представляю, как, но я постараюсь.
– Уходят довольно большие объемы важных сведений. Счета, переписки, причем в расшифрованном виде.
– Буду изучать. – Ларин протянул руку. – Нужно идти, чтобы открыть ему спортзал.
– Да… – Виктор залез во внутренний карман пиджака и вынул оттуда прямоугольник яркого пластика. – Это клубная карта японского ресторана на безлимитную доставку. Заказывай что хочешь, привезут в течение часа. Ночью и того быстрее. Чтобы не думать о еде, а сосредоточиться на деле.
Ларин взял карту, повертел ее в руках.
– Теперь понятно, откуда у тебя… – он постучал себя по плоскому животу. – Спасибо, когда много работаешь, о еде забываешь. Потом гастрит, или что еще похуже… Попробую воспользоваться.
– Закажи у них «Сифудо Харусаме», не пожалеешь.
– Слушай. – Ларин помедлил. – Ты на меня не обижайся за то, что я… не принял твое предложение. Я пишу книгу сейчас, поэтому и пошел сторожем. Дома не дадут написать, в школе, тем более.
– Книгу? – удивился Виктор. – Разве сейчас имеет смысл писать книги?
Птицы зашли на очередной круг и Виктор, наконец, заметил их краем глаза.
Он поднял голову к небу, его второй подбородок, словно кусок желе, подрагивал под массивной челюстью. Не дождавшись ответа Ларина, он сказал:
– Что это за херня у вас тут летает? Хичкок какой-то, – оглянувшись на машину, он заторопился. Вид мрачной кружащей стаи вызвал в нем не самые приятные чувства. – Я не обижаюсь. Мы же родственники. В конце концов, ты можешь и передумать. Я на это надеюсь, – он снова взглянул в небо. Птицы ушли за высотку, редеющий хвост стаи заворачивался за дом. – Я пошел, пока они машину не обосрали. Только помыл.
Он уже отошел, когда что-то вспомнил, обернулся и сказал:
– На мой телефон не звони. Я сам тебе набирать буду.
– Хорошо, – сказал Дмитрий. Дернув висящий на калитке замок, он направился к школе.
– Уже третью курю, что так долго? – Скоков вышел из тени колонны.
– Нужно кое-что поискать в логах одной организации. Зато у нас бесплатная еда из японского ресторана.
Ларин посмотрел в урну, на дне которой дымилось несколько окурков.
– Достань и положи в мусорный пакет, потом выбросишь где-нибудь подальше.
– Зачем? Я постоянно кидаю сюда окурки.
– Затем, что тебя тут быть вообще не должно.
– Ладно, как скажете. Но мне кажется, вы перебарщиваете.
– Лучше переборщить, чем десять лет шить рукавицы, не находишь?
Скоков поморщился.
– Наверное. Только не вижу связи.
– Зато я вижу. Обращай внимание на мелочи. Всегда. Кстати… тебе еще не звонили из опеки? – они вошли в школу, Ларин запер входную дверь, для проверки толкнул ее пару раз. – Идем.
– Нет, городской отключили за неуплату, а на мобильный они вряд ли будут звонить.
– Могут заявиться неожиданно и с милицией, чтобы ты не слишком бушевал, поэтому на всякий случай, – собери теплые вещи, носки и нижнее белье в спортивную сумку, пусть все время стоит в прихожей. Купи самый дешевый и маленький мобильник, вбей мой номер. Если заберут из школы, сначала привезут домой, чтобы ты собрал вещи. Могут позариться и на квартиру, тогда, конечно, дело плохо – сгноят в интернате. В любом случае пишешь мне СМС, звонить не нужно, вряд ли дадут. А дальше уже мои дела.
Они поднялись на второй этаж, ночные тени шевелились под ногами.
