Позади бежал первый полицейский, он орал что-то хриплым голосом, но разобрать его тираду не представлялось возможным. Выскочив в холл, мелкая проворная тень заложила крутой вираж и, увидев открытую дверь, рванулась наружу.
– Стоять! Стоять, Гром! – орал полицейский, добавляя к этому слова, которые пес, вероятно, знал так же хорошо, как и служебные команды. Потому что возле двери он резко остановился.
Его грудь вздымалась, язык вывалился из пасти, глаза горели.
– Гребаный кот, – сказал полицейский Гапону. – Сука, он унюхал там кота, представляешь?
– На хрена вам тут кот? – спросил Гапон у Ларина.
– Крыс гоняет, школа старая, полно крыс.
– Крыс? – полицейские посмотрели друг на друга.
В коридоре, откуда прибежал кот, что-то щелкнуло.
Ларин подумал, что вышел Скоков, но это сработало реле – над входом в школу загорелся свет.
Посиди еще немного, потерпи, – думал Ларин.
– Ну вот, – сказал Ларин полицейским, – дали свет. Можно зайти в учительскую, там мой контракт и документы, если интересно.
Они вновь переглянулись.
– Когда нам будет интересно, мы тебя спросим, – сказал Гапон.
– Понятно, – сказал Ларин.
– Ты что-то сказал? – спросил первый полицейский.
– Нет.
– Вот и молчи.
Они вышли из школы и остановились у входа.
– Иди открой нам калитку, а то перелазить снова неохота.
Ларин кивнул, заметив легковую полицейскую машину у ворот.
Он открыл им дверь. Они закурили, селись в уазик и уехали, собака при этом крутила головой, пытаясь отыскать причину конфуза.
На дрожащих ногах Ларин вернулся в школу, выискивая глазами Скокова, но того нигде не было видно.
– Денис, – позвал он, – выходи. Вроде бы, уехали.
Никто не отвечал.
Ларин дошел до технички, но и тут не нашел Дениса. Он включил свет, крикнул в темноту спускающейся в подвал лестницы.
– Денис, ты там? Они уехали. Можно выходить.
Откуда-то снизу, издалека, послышались шаги. Они медленно приближались.
– Уехали? – наконец, услышал он взволнованный голос Скокова. – Что-то я струхнул, когда он пошел прямо на меня.
– Так ты его видел?
– Я подглядывал через щелку.
– Ты и собаку видел, значит.
– Собаку почти не видел, но хорошо слышал, как он залаяла. Это значит, капут, она меня учуяла. Я решил не ждать, пока она откусит мне задницу и побежал вниз по лестнице – в подвал. Хорошо, что мобильник с фонариком. Там, в проходе… вы там, вообще, были хоть раз?
– Нет. Что мне там делать? Я знаю, трудовик хранит там доски и всякое барахло.
– Этот подвал идет под всей школой, оказывается. Кот спал возле входа на стуле, когда я увидел собаку, взял его и выбросил за дверь. А сам побежал вниз, в другой конец подвала.
– Это школьный кот. Я думал, где он живет, оказывается, в подвале, – сказал Ларин.
– Да, я видел, как его в столовке подкармливают, – Скоков потрогал себя за лоб. – Когда бежал, в темноте треснулся лбом о какую-то трубу со всего размаха.
Ларин посветил на его лоб мобильником.
– Ого! Да ты чуть череп себе не проломил судя по шишке.
Скоков поморщился.
– Очень боюсь собак. В детстве три раза кусали, я на автопилоте бежал, ничего не видел толком.
– Молодец, что не вышел. Я все время думал, что ты вот-вот выскочишь, и тогда…
– Конец.
– Ага, конец. Не успев начаться… Ладно, пойдем снова запустим процесс.
В шесть утра, когда Скоков спал, скрючившись возле парты на куртках, а Ларин просматривал бесконечные куски отчетов системы безопасности конторы Виктора, в повисшей тишине учительский компьютер вдруг тонко пискнул.
– Есть! Есть! – закричал Ларин. Сон сковывал его, но он не смог сдержаться.
– Что?! – Скоков вскочил, протирая глаза, зацепил локтем край парты, отчего руку пронзил острый болезненный импульс. – Черт! Что там? Полиция?!
– Мы сделали первый блок! И получили вознаграждение!
– Не может быть. – Скоков уставился на экран, внизу которого мелькали ряды цифр, значений которых он не понимал.
«Balance: 50 BTC» – Гласила самая нижняя строка.
– Адская машина! Работает, работает! – Скоков кинулся в пляс, с его лба стекали крупные капли пота, похожие в ночном свете на серебряные нити. – Сколько времени прошло?
– Шесть утра, – сказал Ларин. – Прошло семь часов.
– Сколько же это в рублях?
– Один к одному сегодня было, – ответил Ларин. – Полторы тысячи, получается примерно.
– Сорок пять в месяц. По двадцать два с половиной на брата. Ничего не делая.
Это в три раза больше моей ставки, – подумал Ларин. – Плюс зарплата сторожа.
– Я не смогу каждый день дежурить, тебе придется подменять меня, но так, чтобы никто ничего не пронюхал.
– Я справлюсь, вы же знаете.
– Да, но если появятся полицейские, они не поверят, что ты сторож, слишком молодо выглядишь.
– Могу усы отпустить… – Скоков потянулся. – А вы не спали? Что вы там делаете?
Ларин свернул код с экрана компьютера.
– Копаюсь в старых расчетах. Давай сворачиваться, до прихода техничек остался час.
Скоков кивнул. Он обошел компьютеры, включая у каждого монитор, потом закрыл окна, подравнял парты.
– Готово.
Ларин вписал номер счета, на который зачислились заработанные деньги. Тут же в классе воцарилась тишина. Он нажал несколько клавиш. Все компьютеры одновременно отключились с протяжным вздохом.
Оглядев класс, Ларин закрыл дверь на ключ, потом подергал ручку.
– Все. Беги домой. Через час и я. А в восемь тридцать чтобы был как штык.
Скоков кивнул, но уже знал, что в школу не пойдет. После обеда предстоял важный футбольный матч, а он очень хотел выспаться и прийти в себя после бессонной ночи.
Выпустив Дениса, Ларин прилег на жесткий, бугрящийся диван в учительской. Его глаза закрылись сами собой. Явь, сдобренная бесконечным движением цифр на экранах мониторов, слилась со сном, он уже не понимал, где он, что делает и куда идет.
Проснулся он оттого, что его трясла чья-то костлявая рука. Открыв глаза, Ларин сразу не понял, где находится – высокий потолок, шкафы, незнакомая обстановка, на стенах флаги, вымпелы, грамоты…
– Просыпайтесь, просыпайтесь, – громким раздраженным голосом твердила старуха со шваброй в руках. – Скоро придут учителя и им не понравится, что вы тут лежите на их диване.
