Барак Обама, глядя честными глазами поверх голов низкорослых сенаторов заявил, что не допустит колебаний и расшатывания доллара, а также обмана граждан финансовыми пирамидами. Он, конечно, имел в виду Бернарда Мейдоффа, основателя «Bernard L. Madoff Investment Securities LLC», который обобрал доверчивых граждан на рекордную в истории сумму шестьдесят пять миллиардов долларов, за что суд приговорил его к ста пятидесяти годам заключения. Между строк Обама подразумевал любое поползновение на финансы страны и ее граждан. «Ответом, – заявил он, – будет самая жесткая реакция компетентных органов». При этом он посмотрел на Боба Шнитке чуть дольше обычного.
Что хотел этот русский?
Боб взглянул на золотые часы «Ролекс», в Вашингтоне десять утра, значит, в Москве на восемь часов больше. Он набрал номер.
Трубку подняли после третьего гудка.
– Мистер Севостьянов? Это Роберт Шнитке, секретарь сообщила, вы набирали меня вчера вечером.
На том конце повисла пауза. Мгновение спустя, молодой голос ответил практически на чистом английском языке.
– Здравствуйте, Роберт, как поживаете?
– Отлично, – ответил Боб. – Хотя… жаль, Россия воздержалась по резолюции Совбеза ООН 1973. Как видите, мы сумели преодолеть ваше сопротивление и режим Каддафи больше не сможет продолжать гражданскую войну.
– Спасибо, что нашли время позвонить мне… – в голосе русского послышались нотки озадаченности. – Мы не всегда находим точки соприкосновения… но мой вопрос куда важнее резолюции 1973.
– Да? – сбитый с толку Боб перелистал страницу ежедневника, принявшись раскрашивать оборот квадратиками. Боб рассчитывал произвести впечатление на русского, но попал в собственную западню. Он посмотрел на американский флаг в углу кабинета, потом перевел взгляд на портрет Барака Обамы, с лица которого не сползала мальчишеская улыбка. – Буду рад помочь, если смогу.
– Вопрос касается всех нас… вы наверняка в курсе, что множество наших сограждан, скажем так, не слишком чистоплотных, выводят криминально заработанные деньги из России в западные страны. В том числе США. Мы знаем вашу щепетильность и принципиальность в данном вопросе, Роберт. Тем не менее вскоре может случиться так, что вы, так же, как и мы, не сможем больше отслеживать подобные транзакции и ловить преступников.
Боб крепче прижал трубку к уху. Неужели и они туда же?
– У нас появилась информация, что вывод криминальных средств, а также финансирование преступной и террористической деятельности может осуществляться через так называемые криптовалюты, которые невозможно отследить. Это создает определенную угрозу нашей и вашей финансовой безопасности. Никто не знает, когда и как это случится. Россия с партнерами является крупным держателем американского долга, в наших интересах, чтобы вы не рухнули, потащив весь мир к хаосу.
Севостьянов сделал паузу и Боб вставил слово:
– Полагаю, это больше угроза для вас, чем для нас. Вы просто не можете арестовать и вернуть капиталы, которые вам хотелось бы контролировать.
Севостьянов мгновенно нашел ответ.
– Господин Шнитке, ваш Конгресс и Комиссия по ценным бумагам и биржам вряд ли будут рады криминальным капиталам, с помощью которых, в том числе, осуществляется финансирование терроризма на территории Соединенных Штатов. Представьте, что вы теперь не сможете отследить получателей и отправителей ни единого доллара. Вы останетесь у разбитого корыта.
– Что вы предлагаете, господин Севостьянов? Одними словами тут не обойтись. Признаться, я разделяю вашу озабоченность, но что мы можем сделать?
Я уже кое-что делаю. И даже очень многое. А вот на что готовы вы?
– Это нетелефонный разговор, – сказал Севостьянов. – В качестве первоочередных мер мы должны скоординировать усилия по отслеживанию адептов криптовалют, их создателей и проповедников нового веяния, в дальнейшем, как нам представляется, наиболее разумный вариант заключается в их изоляции. Мы готовим ряд законодательных мер, направленных на вывод из тени рынка криптовалюты, но пока никто не понимает, что это, провести закон не представляется возможным.
– Сейчас начинают возникать новые криптовалютные биржи, – сказал Шнитке. – Вот где настоящая опасность, потому что большинство населения хлынет обменивать сбережения, чем поставит под удар прежде всего доллар. Поэтому… предлагаю любыми способами компрометировать такие организации, осуществлять взломы, внедрять людей, с тем, чтобы население постоянно имело перед глазами дурной пример.
– Отличная мысль, Роберт, – сказал Севостьянов. – Здравая и действенная. Если негде будет купить, или купив – потерять вложения, долго это все не продержится. – Предлагаю объединить усилия на уровне заинтересованных ведомств, в частности, российского «Росмониторинга» и аналогичных американских структур.
– Я только за, – сказал Роберт.
– Сегодня же направлю в ваше ведомство официальный запрос, чтобы начать формирование комиссии.
– Как только поступит предложение, ему будет дан ход, господин депутат.
– Кстати… мой доклад рассмотрел Президент России, – как бы между прочим заметил Севостьянов.
– Да? – удивился Роберт. Тут русские опередили нас.
– Он дал добро.
– Это существенно ускорит дело, – ответил Роберт. Если Россия решает данный вопрос на высшем уровне, следует быть расторопнее, это может стать козырной картой, когда за кресло Патрика Нельсона развернется подковерная борьба. Мнение Президента России имеет большой вес во всем мире, что бы ни говорили оппоненты, – к нему прислушиваются, правда, никто не признает это вслух.
– Тогда до встречи, господин Шнитке. Спасибо за беседу.
– До встречи, господин Севостьянов.
Боб повесил трубку и глубоко задумался, выписывая один за одним ровные черные квадраты.
Глава 35
Дэйв вышел из отеля, тотчас водитель черного лимузина, стоящего у входа, распахнул перед ним заднюю дверь. Всю дорогу в машине играла незатейливая японская мелодия, мимо проносились гигантские небоскребы, невероятные дорожные развязки, по сложности напоминающие вложенные друг в друга листы Мебиуса, – Дэйв искренне не понимал, как можно ориентироваться в подобном месиве дорог.
Сорок минут спустя они прибыли к серому бетонному блоку, больше напоминающему бункер, гладкие стены разъехались в стороны, пропуская автомобиль внутрь.
Ниже уровня земли располагалась просторная подземная стоянка. Дэйв вышел из машины и увидел Кабаяши, спешащего навстречу.
Они поздоровались, лицо Кабаяши оставалось невозмутимым, словно вчерашний день был самым заурядным в его жизни.
– Биржа занимает все здание, – сказал он, – большие площади, ниже технического этажа, где мы сейчас находимся, под стоянкой, отведены для серверов, банковского хранилища и даже бомбоубежища высшей степени защиты. Основной офис на третьем этаже, – он посмотрел на Дэйва. – Вас испугало здание, Дэйв-сан? Его проектировали с использованием технологий, которыми мы не делимся с союзниками. Разговоры внутри невозможно прослушать радиоэлектронной разведкой, здание защищено от всех видов оружия, в том числе и массового поражения, малая этажность, которая в Токио, сами понимаете, стоит весьма недешево, гарантирует, что дом не рассыплется даже при десятибалльном землетрясении.
