Усики приподнялись вверх, потом опустились.
– Хорошо.
Он размотал пакет, оттуда вывалились новенькие пачки денег. Михаил перебросил пачку через указательный палец и быстро, как это делали профессиональные торговцы валютой (и шулеры) в девяностые годы прошлого столетия начал отсчитывать банкноты. На пачку у него ушло не более десяти секунд.
– Все точно, – сказал он не то с облегчением, не то с радостью. Усики трепетали.
– Доверяй, но проверяй.
– Как в банке, – сказал Михаил. – По очереди он пересчитал остальные пачки. – В большом ящике с красной полосой поперек – сетевые кабели, двухсотметровый моток обычного кабеля для питания, модули беспроводного интернета, в общем, дополнительное оборудование, гарантии и спецификации. Полагаю, на этом все.
– Да, – сказал Ларин. Жду в следующее воскресенье. Если вдруг я не смогу – будет он.
Михаил кивнул.
– Мы договаривались о полной конфиденциальности. Мой заказчик платит наличные и рассчитывает, что никто и никогда не узнает про сегодняшнюю и будущие поставки. То есть, никаких документов.
– Так даже лучше, – Михаил хмыкнул. – Никаких налогов. Тогда до воскресенья. – Он вышел, придержав дверь по привычке – в его ларьке дверь хлопала так, что дрожали стены.
– Калитку закрою, – сказал Ларин.
Скоков кивнул. Он никак не мог выпустить из рук видеокарту, которая, если быть честным, представляла собой произведение технологического совершенства.
– Сколько же ты нам принесешь, – прошептал Скоков, поглаживая черный вентилятор, который начинал вращаться от одного прикосновения.
Ларин подошел к калитке, микроавтобусы уже завелись и, газуя, выруливали на выезд. Дорога была в колдобинах, они раскачивались, но даже в сумерках Ларин видел, что водители то и дело поглядывают на него в боковые зеркала.
Он подождал пока автобусы не повернут направо, исчезнув за поворотом находившегося метрах в пятидесяти жилого дома.
Обернись он в этот момент, когда шел назад к школьной двери, то заметил бы, как от ближнего к повороту подъезда, утопающего в темноте, отделился человек. В руках его светился горящий экран включенного телефона, на который он снимал все происходящее. Темнота не особо способствовала съемке: наверняка изображение, снятое впотьмах, будет не качественным, зернистым, и даже не резким, но, главное было видно – из микроавтобусов выгружают коробки и заносят их школу. При этом человек, похожий на Ларина, принимает товар, а человек, внешне неотличимый от Скокова, уходит в школу и больше ее уже не покидает. Когда разгрузка заканчивается, один из людей в сопровождении Ларина заходит вовнутрь школы и через некоторое время возвращается с пакетом в руках. Ларин закрывает за ним дверь калитки, осматривается, потом скрывается в школе.
«Куда можно спрятать столько коробок, – размышляет человек. – И в курсе ли руководство школы? В любом случае запись заинтересует некоторых товарищей».
Ларин запер дверь школы. Среди множества коробок, расставленных на полу, ходил Скоков, что-то записывая в блокнот, – при виде столь невероятного богатства он мгновенно протрезвел.
– Ну вот, – сказал Ларин. – Сегодня смонтируем, если получится, и запустим. Чтобы Римма Аркадьевна в один прекрасный день не объявила нам вендетту.
Они принялись носить коробки в подвал. После того как все было перенесено в комнату за железной дверью, напарники распаковали оборудование, распределив блоки в три – четыре яруса.
Нужно купить шкафы, – подумал Ларин, – или этажерки. На полу, конечно, прохладнее, но вдруг все-таки есть мыши или крысы. Тщательное обследование помещения не выявило следов грызунов, но исключать такой вариант не стоило.
– Просверли стену, – Ларин достал дрель из сумки, вкрутил в патрон внушительное сверло, потом вложил инструмент в руки Дениса, отчего тот стал похож на Арнольда Шварценеггера в фильме «Коммандо». – Только сверли подальше, чтобы не понять, куда идет кабель. Там слева электрический щит, я померил напряжение, – как раз, что нужно. Главное, рядом, не нужно тянуть издали. А на днях… проведем воздушку от городской сети. Нельзя терять время.
Через полтора часа работы от щита в комнату протянулся незаметный серый кабель, вся система, опутанная проводами, замерла, ожидая включения. Вместо монитора, Ларин подключил свой ноутбук.
– После того как настроим, работу будем контролировать удаленно, а здесь лучше не появляться, чтобы не навлекать подозрения. Пусть работает само собой.
– Ну что, включать? – спросил Скоков, застыв у рубильника электрического щита. Рычагов было несколько, судя по красным цифрам, они выключали школу поэтажно.
– Давай, – крикнул Ларин, – поехали!
Скоков сплюнул через левое плечо, зачем-то перекрестился, хотя никогда этого не делал, по крайней мере, прилюдно, а потом дернул рубильник вверх, ожидая, как минимум, термоядерного взрыва.
Комната, где находились компьютеры и сидел Ларин на стуле, позаимствованным у Федора Михайловича, озарилась голубоватым мерцающим сиянием – светодиодные огоньки вспыхнули одновременно у ста видеокарт, озарив комнату, погруженную в темноту, фантастическим нарядным светом.
Взревев при включении, звук вентиляторов охлаждения через минуту успокоился, однозначно, подвальный холод шел системе на пользу. Пальцы Ларина забегали по клавиатуре ноутбука.
– Загружаю клиент для майнинга, подключение, логин, пароль, так… есть коннект. Пуск!
А вот теперь комната зажужжала, и жужжание это напомнило Ларину рой самоотверженных трудящихся пчел, которые с этой секунды, днем и ночью, не смыкая электронных глаз, без устали, сна, перерывов на обед, праздников или плохого настроения – будут добывать нечто более важное, чем просто мед. Что-то, имеющее гораздо большую ценность в современном мире.
– Пошла. Пошла родимая, – еле слышно произнес Ларин.
Скоков, стоя в дверях, озирался, глядя на всполохи синих и красноватых огней. Он думал, что Саша бы дар речи потеряла, увидев такое. Наверняка. Она волнуется за него, спрашивает, чем он занимается с Лариным, переживает… а больше и некому за него переживать. Кроме Ларина, конечно, но того не особо интересуют его личные дела.
– Савельеву бы сюда, – произнес Скоков, загипнотизированный светом ярких диодов.
– Что? – спросил удивленный Ларин. – Мы же договорились…
– Ага, – ответил Скоков. – Я помню. Уже и помечтать нельзя.
Счетчик заработанных денег на ноутбуке Ларина закрутился сначала медленно, как бы нехотя, проверяя, на что способны подключенные агрегаты; разноцветные диоды видеокарт, словно задумавшись, вспыхивали то слева, то в центре, подчиняясь сложному алгоритму, но вот какой-то один из них вдруг замигал чаще, остальные по цепочке, не желая отставать, кинулись вдогонку, и уже вся кавалькада компьютеров искрилась световым фейерверком, гул нарастал, а цифры добытой криптовалюты замелькали с нарастающей скоростью.
