– Дмитрий Сергеевич, я против того, чтобы вы работали сторожем, скажу прямо. Но… – он улыбнулся ей, не улыбкой, а зубами. Противник, который теперь ему отвечал – не чета прежнему директору, – стервозной, поверхностной и поэтому абсолютно безопасной. Песчинская предпочитала не покидать кабинет без лишней надобности.
– Но… – продолжила Надежда Петровна, мгновенно поняв его ухмылку, – разумеется, я пойду навстречу вашей книге. Кстати, как она называется?
– Эм… – Ларин застыл перед входной дверью со связкой ключей в руках. Они были нанизаны на большое кольцо, и он сделал вид, что увлекся отысканием нужного. Она же неспроста задала вопрос. Подозревает, никакой книги нет и в помине. Мысли его путались. – Задача византийских генералов, – сказал он, наконец, выставив перед ее лицом ключ от центральной входной двери.
– История? Кажется, не совсем ваш профиль.
– Что вы, Надежда Петровна. Математика.
– Буду с нетерпением ждать, когда вы ее закончите.
– Если бы я знал… книги – такая вещь, только начни, – тут же слетаются демоны сомнений.
– Главное, чтобы эти демоны держались подальше от нашей школы. – Она посмотрела на плафон с красными буквами «Выход», висящий над дверью, – Понимаете, о чем я?
– Понимаю, – ответил Ларин.
– Тогда спокойной ночи, – сказал она и вышла.
– Спокойной ночи, – Ларин закрыл дверь.
Через два часа он закончил обход школы, внешний периметр, потом внутренний. Теперь он охранял задние как собственный форпост, его интересовали даже кричащие коты – они могли выдавать присутствие человека.
Скоков прошмыгнул в открытое окно на первом этаже заднего двора школы в полночь, они решили не рисковать, вдруг за центральным входом установлено круглосуточное наблюдение.
– В школе Саши не было, никто не знает, где она. Конечно, я звонил домой, какой-то ублюдок заявил, что ему насрать, где она находится и лучше бы вообще не приходила, потому что тогда ей придется объяснить, где она была.
– Это отчим, – сказал Ларин. – Я смотрел в журнале. Он в уголовном розыске работает.
– А что с ее отцом?
– Не знаю, – ответил Ларин. – С самого первого класса в журнале записан отчим.
– Если дома не говорят, где она, значит, что-то случилось. Как найти человека?
– В полицию звонил?
– Да, но они даже не стали слушать.
– Правильно, заявления о пропаже принимаются только от родственников.
Ларин достал из кармана телефон.
– Тут не ловит. Выйдем наверх, позвоню в скорую. Если что, попробую через свояка найти. Уж Росмониторинг точно знает, где она находится.
– Спасибо.
– Не за что. Держись. Найдем твою Сашу.
– Еще чуть-чуть и я бы смог забрать ее к себе. Кстати… – Скоков прекратил перебирать четки в руках. – Она сказала мне, что вы рассказали, чем мы занимаемся. Она откуда-то знает, что мы с вами… у нас бизнес.
– Что? – выдохнул Ларин. – Я сказал ей чем мы занимаемся? – Он обвел темное подвальное помещение долгим взглядом, переваривая услышанное. – Это когда?
– На футболе… она сидела рядом с вами.
Ларин привстал.
– Что-то новенькое… Кажется, я начинаю понимать, откуда ноги растут…
– Вы не говорили? – обеспокоенный Скоков тоже вскочил, опрокинув стоящую перед ним банку пива. По холодному цементу растеклось черное шипящее пятно. – Она все спрашивала, каким боком я к вам привязался, да что мы делаем… ну девки, они же такие любопытные, вам ли не знать, женатому…
Ларин кинул на него быстрый взгляд.
– Ну да, ну да… любопытные. Только не путай жену и… – он чуть было не сказал «девку с улицы», но сдержался: – … не слишком знакомого тебе человека. Ты даже не знаешь, положительный у нее тест на вирус иммунодефицита или отрицательный.
– Что?
– То-то и оно. Что. – Ларин ходил кругами, как медведь в клетке. – И… ты ей все рассказал? Мы же…
– Договаривались, – перебил его Скоков. – Да. Поэтому я сказал ей, что вы поставляете мне желающих, которые хотят проскочить на экзаменах в вуз.
– Тебе – учеников? А не слишком ли наглый бизнес?
– Нет, я придумал, что тетка в комиссии, все схвачено. Такой вот у нас бизнес типа. Ничего сверхъестественного.
Услышав его объяснение, Ларин чуть успокоился.
– Зачем она спрашивала? Выведывала, иначе не назовешь. Не для себя. Девки хоть и любопытные, но дела их мало волнуют. Ей наш с тобой бизнес совсем неинтересен, поверь. Кто-то другой через нее пытается выведать…
– Хотите сказать, ее подослали? Ко мне? И… все что было у нас – подстава? – его лицо исказила болезненная гримаса, такая появляется, когда человек узнает горькую, почти невозможную новость, ее не ожидаешь, даже если специально готовишься к худщему. Есть вещи, сбивающие с ног получше знаменитого «призрачного» удара Мохаммеда Али.
– Ничего я не хочу сказать, – Ларин не стремился специально причинить Денису боль. – Просто мысли вслух.
«Это обычное женское любопытство», – твердил про себя Скоков, хотя с каждой секундой верил собственным мыслям все меньше.
– Она же некоторое время назад встречалась с Успенским… – сказал Ларин.
– И что? С ним многие встречались.
– Ничего. И ты, конечно, в курсе, что у него можно купить наркоту?
– Ну… откуда вы-то знаете?
– Разве это секрет? Я думал, все в школе знают об этом.
– Знают, но не учителя же!
Ларин пожал плечами. Скоков не заметил, как по его лицу пробежала темная волна.
– Тебе, конечно же, не видно с задней парты. Ты сейчас не в том гормональном состоянии, чтобы замечать оттенки ситуаций. А вот я, глядя на класс – вижу все. Вы у меня как на ладони. И вы, конечно, думаете, что учитель – тупой болванчик, ничего не чувствует и не понимает.
– С чего вы взяли?
– Сам так думал, когда учился. Как только пересел за учительский стол, изменилась и моя точка зрения. Я понял, – ни фига! Каждый из вас передо мной как микроб под микроскопом. Я вижу, кто учил, а кто пил всю ночь, у кого есть деньги на обеды, а кто недоедает, глотая чай с черствой булочкой, кто одевается на Черкизоне, тратя последние гроши на подделки, а кто сливает месячную зарплату учителя на сумочку, в которую, кроме купюры в сотню баксов, ничего больше не влезет. Поверь, я вижу до-хре-на. И это меня совсем не радует.
– Клево. Только какая разница. Ну видите. И что? Я тоже не слепой. Может, не так ярко и образно, как вы, но…
– Да? А ты видел, что у Савельевой голова дергается? Настроение прыгает как лягушка на сковородке? Только не говори про ПМС, я в этом деле спец.
