– Вы хотите сказать, что это посланник стал организатором взрыва? – спросил Кай. – Или это сделало Общество? Или, напротив, оно стало жертвой?
– Возможно. – Вейл взмахнул рукой. – Все возможно. И, конечно, эта тема достойна дальнейшего изучения. А теперь, мисс Винтер и мистер Стронгрок, после того как я открылся перед вами и рассказал о причинах моего интереса в этом деле, прошу вас сделать то же самое. – Он наклонился вперед и прикрыл глаза, и Ирэн невольно подумала о том, сколько в его откровенности искусного блефа. Доверьтесь мне. Я рассказал вам все. Действительно все. Теперь ваша очередь. – Если мы хотим добиться успеха, обе стороны должны доверять друг другу.
Ирэн повела здоровой рукой, прежде чем Кай успел раскрыть рот.
– Разумеется, мистер Вейл, но прежде мне хотелось бы услышать ответ на еще один вопрос.
– Я в вашем распоряжении. В пределах разумного, конечно, – отозвался Вейл.
– Почему вы считаете, что можете нам доверять? – спросила Ирэн.
Она, конечно, хотела бы сотрудничать с ним. Это существенно облегчило бы выполнение задания; и даже, возможно, сделало бы реальным успех миссии, о котором пока не могло идти речи. Однако за его предложением могла крыться ловушка. Он даже мог оказаться Альберихом. Откуда ей знать? Одна мысль об этом заставила ее судорожно сглотнуть, перевязанную руку задергало от боли.
– Хороший вопрос, – согласился Вейл. – Но буду откровенным. У всех в моем роду есть особые дарования. Одно из них, не являясь в строгом смысле слова предвидением, позволяет понять, когда нечто может сыграть существенную роль в моем будущем. Я не раз пользовался этой способностью, хотя и не распространяюсь о ней широко. И вчера, встретив мистера Стронгрока, я почувствовал, но, боюсь, мне не описать вам как, что в ближайшем будущем этот человек будет иметь ко мне самое непосредственное отношение. При встрече с вами, мисс Винтер, это ощущение повторилось. Изучив ваши характеры, я решился предположить, что вы станете скорее моими союзниками, чем врагами. И, надеюсь, вы не разочаруете меня.
Ирэн быстро взглянула на Кая. Тот пожал плечами.
Однако право решать принадлежало не ему; ситуация не допускала никакой демократии, да и равным партнером он не был. Тяжесть решения, весь риск целиком лежали на ее плечах.
В том, что говорил Вейл, противоречий не было. Более того, Ирэн и сама чувствовала, что может верить этому человеку. Она хотела ему верить. (А не подозрительно ли это само по себе?)
Кроме того, рассказывать ему все не требовалось. В конце концов, они здесь для того, чтобы выполнить одно задание. А потом могут навсегда покинуть эту реальность, и он не сможет последовать за ними. Не будет никаких последствий. А вот если бы он оказался тем самым Альберихом, они были бы уже мертвы. Как Доминик Обри.
Приняв решение, она наклонилась вперед и протянула здоровую руку.
– Мистер Вейл, благодарю за искренние слова. И полагаю, мы действительно можем сотрудничать.
Коротко улыбнувшись, Вейл пожал протянутую руку.
– Благодарю вас. Тогда, может быть, вы расскажете о себе?
Ирэн посмотрела на Кая.
– Вы уже дали нам понять, что не считаете нас англичанами.
– Безусловно, – ответил Вейл. – Как и канадцами.
– Так, – проговорила Ирэн, наскоро перекраивая свою версию событий. – Мы представляем… Общество. И, надеюсь, вы поймете, если я не назову его.
В улыбке Вейла проступила легкая горечь.
– Если вы гарантируете мне его благие намерения, этого будет достаточно.
– Я могу гарантировать его невмешательство, – осторожно произнесла Ирэн. – Мы преследуем только одну цель: нам нужна книга, украденная из дома лорда Уиндема. Мы прибыли сюда, надеясь выкупить ее, – что ж, такой вариант действительно существовал, – но обнаружили, что Уиндем, во-первых, оказался вампиром, во-вторых, что его убили, и в-третьих, что книгу украли. Мы должны отыскать ее. И если мы сумеем найти истину, связывающую воедино кражи книг, убийство и взрыв, такой вариант, безусловно, устроит нас больше всего.
А кроме того, – подумала она, – Библиотека может заинтересоваться и другими пропавшими книгами. За исключением альбома, принадлежащего семье Вейла. С которым они вполне могут расстаться, и он будет за это благодарен.
– А как насчет вашего врага? – Вейл указал на перевязанную руку Ирэн.
– Нам известно только его имя, – призналась Ирэн. Для безопасности следует ограничиться этим. – Его зовут Альберих.
Вейл покачал головой.
– Не знаю в Лондоне никого, кто бы носил это имя. Но я думаю, что мы можем объединить усилия.
– Простите меня, – проговорил Кай. Ирэн повернулась к нему. Молодой человек явно (пожалуй, даже изо всех сил) едва сдерживал себя, – нельзя ли мне пару минут поговорить с мисс Винтер наедине?
– Конечно, – согласился Вейл, поднимаясь из кресла. – Пойду приготовлю чай. Кстати, в вашем Обществе пьют чай?
– Всегда и везде, – ответила Ирэн.
Глава девятая
– Плохая идея, – выпалил Кай, как только дверь за Вейлом закрылась.
– Слушаю тебя, – проговорила Ирэн, снова принимаясь теребить повязку, – причем слушаю внимательно, и если я закричу, то только если моя рука окажется в куда худшем состоянии, чем я рассчитывала. Выкладывай.
– Почему ты веришь ему? – сердито спросил Кай.
– Не верю, – ответила Ирэн, не отрывая глаз от туго забинтованной руки. – Во всяком случае, не совсем. Однако думаю, что он говорит правду о своей семье и своем даровании. И кстати, я не уверена, что он верит нам.
– Это другое дело, – возразил Кай. – Но разве можно доверять человеку, который предал собственную семью?
Оставив в покое повязку, Ирэн посмотрела на него. Молодой человек сжимал лежавшие на коленях кулаки так, что она видела проступавшие под кожей вены.
– Мы не знаем, как все было, – сказала она. – Не знаем, какими поступками они могли отвратить его от себя. Если…
– Но он оставил их! – Кай готов был сорваться на крик. С усилием взяв себя в руки, он поднялся на ноги и встал напротив Ирэн. – Он сам признал это. Если бы он был в чем-то не согласен с ними, ему следовало бы оставаться со своей семьей и пытаться переубедить своих родственников. Но просто покидать их, уходить, выказывать неповиновение собственным родителям – как можно это оправдать?
Ирэн вновь посмотрела на забинтованную руку, отчасти для того, чтобы выиграть время, отчасти для того, чтобы Кай не заметил выражения ее лица. Неужели он не понимает, насколько выдает этим себя? Или ему это безразлично? Подобная открытость в известном смысле… опьяняла.
– Я почти не вижу собственных родителей, – проговорила она, удивляясь своему спокойствию.
